Сайт-литпортал писателя Александра Андреевича Ольшанского

Подробности

Автор: Александр Ольшанский

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 27 апреля 2021

Просмотров: 2650

Владимир Милованов

(По мотивам романа А. Ольшанского “Планета Айгуль” и его трилогии)

“Самое печальное в нынешнем обществе то, что наука аккумулирует знания быстрее, чем общество обретает мудрость”

А.Азимов

Пролог.

Познакомился с очередным романом Александра Ольшанского – “Планета Айгуль”, который является продолжением его предыдущих романов – “Инопланетяне” и “Пятое человечество”. Все они связаны с феноменом человека и человеческой цивилизации. Вечные вопросы нашего бытия – предназначение, цели, задачи, прошлое и будущее. Основным лейтмотивом романа является отчуждение двух культур – естественно-научной и гуманитарной и проблема возможной угрозы “машинной цивилизации”. Потрясающий научно-технический прогресс и передовые технологии соседствуют со спадом гуманитарной культуры, с падением нравов и снижением духовности. На этом фоне технократическая культура в виде систем с искусственным интеллектом (ИИ), роботов и киборгов может заменить естественный интеллект, который реализовала Природа в процессе эволюции в лице человека. И вряд ли ей будут свойственны духовность, нравственность и эмоциональность. Элементы такой экспансии проявляются уже сейчас, причём в явном виде. А. Ольшанский намеренно акцентирует наше внимание на этих вопросах, чтобы подчеркнуть важность гуманитарной составляющей культуры в становлении и эволюции человека. Своей задачей я вижу не анализ романа, как художественного произведения, а научное обоснование поднимаемых вопросов в рамках современной эволюционной картины Мироздания. Именно они делают данное произведение актуальным и частично выводят его из жанра фантастики. Дело в том, что уже сейчас появляются серьёзные работы, в которых обсуждается возможность загрузки суперкомпьютеров сознанием человека и его виртуального бессмертия. И даже поднимается вопрос о правовом статусе ИИ. Они широко обсуждаются в научной среде, на страницах печати и в интернете. Их всех объединяет стремление понять феномен человека в рамках Вселенной и его будущее. Попытаемся сделать это с позиций глобальной эволюции материи во Вселенной и антропного принципа. Может быть, они помогут нам понять – насколько возможны события, описанные в романе?

Аннотация.

В центре романа ситуация с цивилизацией на Бриллиантовой планете, в одной из звёздных систем Галактики. Здесь были созданы все условия для научного и технического творчества. Результатом явилось создание высокотехнологического общества – вредные производства были вынесены за пределы планеты в космос; осуществлён управляемый термоядерный синтез; решена энергетическая проблема; выведены на орбиту два искусственных Солнца; освоено производство металлического водорода и гелия 3; искусственная калорийная пища; получение белка из углерода; управление климатом и т.п. Представителей этой цивилизации отличало рациональное технократическое мышление. Это относилось и к медицине, к деторождению, к вопросам семьи и брака. Практически наблюдалось полное отсутствие духовности, сопереживания и сочувствия. Для них было правильно то, что целесообразно. За многие тысячи лет эмоциональный аппарат атрофировался. Жизнь не была насыщена человеческими чувствами во всей полноте. Всё это сопровождалось естественно широким использованием ИИ, цифровых копий, роботов. Была создана своя кастовая иерархия: королевская семья; элита общества (научная и творческая интеллигенция, властные структуры, командный состав вооружённых сил, высшие менеджеры); цифровые копии – “цифровики” (исполнители, чиновники, контролёры); киборги и роботы (вооружённые силы, все отрасли производств, сфера обслуживания). Цифровые копии практически представляли собой роботов с запрограммированным сознанием, с примитивным искусственным разумом, с укороченными функциями мозга и даже с зачатками чувств. Созданы они были из неодушевлённых органических веществ. Они не старели, а изнашивались. Их основой служили конкретные люди. Фактически это были роботы-полулюди, “инструменты”, так как у них не было души и сознания в человеческом понимании этих категорий. Между технократической расой и “цифровиками” не было особой разницы так, как и те и другие были бесчувственны. Первые их утратили, а вторые ими и не обладали в полном объёме. Однако в социальной иерархии общества они занимали принципиально разные положения.

Как показывает автор, научно-технический прогресс имеет свои пределы, о которых мы и не догадываемся. Он может стать причиной низвержения развитого в технологическом отношении общества на более низкую ступень развития. Поэтому и герои романа осознают, что вершины научно-технического прогресса не определяют всей полноты жизни, и в дальнейшем делают всё, чтобы избавиться от духовно-эмоциональной недостаточности.

Роботы и цифровые копии, наделённые элементами ИИ, вытеснили на Бриллиантовой планете людей из многих областей и стали реальной силой. Они стали требовать гражданские и человеческие права, что привело к вооружённым столкновениям. Для исправления ситуации пришлось обращаться к Галактическим силам безопасности. И далее классический сценарий “звёздных войн” как выход из создавшейся ситуации. 

 Осознать неполноту технократического образа жизни обитателям Бриллиантовой планеты помогают представители «пятого человечества», прибывшие с планет Арс и Зея с целью позаимствовать достижения суперцивилизации. В процессе знакомства с ними они приходят к выводу, что технократическая суперцивилизация не может, прежде всего, в духовном, гуманитарном и гармоническом смысле, стать образцом для подражания.

После победы над цифровой планетой Z-3524 брильянтцы обнаруживают, что их планете в ближайшие десятилетия грозит столкновение с красным гигантом и гибель. На помощь им приходят представители пятого человечества, предлагая им переселиться на планету Айгуль, которая очень напоминает им Землю. Совместными усилиями они начинают освоение планеты Айгуль, название которой означает «прекрасная как цветок», пытаясь создать на ней гармоническое общество, живущее полнокровной жизнью, избавленной от духовно-эмоциональной недостаточности.

 На этом А. Ольшанский заканчивает свою трилогию, давая возможность читателям в процессе сотворчества самим представить картину созидания общества, которое может стать целью человеческого существования.

Космизм.

Весь роман, да и вся трилогия А. Ольшанского, пронизаны идеей космизма (упорядоченный мир). Это ряд религиозно-философских, научно-технических, футурологических течений начала ХХ века, которые объединяют в одну общность человека и человечество в единое целое с Космосом. Очень часто используется термин “русский космизм”, который также рассматривает проблему взаимосвязи человека и Космоса, проблему гармонии человека и Вселенной. Это дань представителям русской культуры, русской философской школы, которые внесли огромный вклад в осмысление этой идеи. К основным положениям космизма можно отнести: идею всеединства, воссоединения и гармонизации всех согласованных элементов стихий и Бытия и идею единства микрокосма (человека) и макрокосма (Вселенной).В космологии удивительное соответствие человека и Вселенной получило наименование “антропного принципа”, который не объясняет, а лишь декларирует это соответствие. Идея всеединства, единства человека и Вселенной является глобальной общенаучной идеей в современной картине Мироздания. Природа (Вселенная, жизнь, разум) – это единый, уникальный, многогранный, сложный, самоуправляющийся организм.

В космизме, как религиозно-философской концепции, часто упоминается Бог и Космический Разум. В трилогии А. Ольшанского идея Бога также проходит красной нитью. В этом нет ничего удивительного, это вполне закономерно. Религия, как мощнейший пласт человеческой культуры, существует не одну тысячу лет. Это важный элемент человеческой цивилизации, и в становлении человека идея Бога сыграла не последнюю роль.

Вера – это глубокое, искреннее принятие какого-то положения, предполагающее какие-то рациональные основания. Она позволяет признать некоторые утверждения достоверными. Вера ближе к интуиции. Так как она означает не только интеллектуальную убеждённость, но и психологическую расположенность, то является значимым фактором в гносеологии. Определённая система верований лежит в основе всей науки, в основе каждой научной теории.

 Вопрос взаимоотношений между наукой и Верой является сложным. Сегодня становится очевидным, что ложные представления о несовместимости научных знаний и Веры разрушают целостность мировосприятия. Время “слепой” Веры прошло. Чем выше естественно-научный уровень человека, чем больше он понимает законы Природы, её красоту и её целесообразность, тем ближе он к Богу. Осознавая совершенство и гармонию этого мира, человек сам становится богаче духовно. Доказательством этого служат рассуждения о Боге А. Эйнштейна, Н. Бехтеревой, Б. Раушенбаха, С. Хокинга и многих других выдающихся представителей земной цивилизации. Все прекрасно понимают, что Библия дана Человечеству на все времена, поэтому язык её аллегоричен. Нельзя отталкиваться от буквального толкования текста книги Бытия. Ни наука, ни религия не отрицают акт сотворения Мира, эволюцию и усложнение систем, существование проблем происхождения жизни и человека. Но наука рассматривает эти вопросы в рамках естественных самоорганизующихся процессов, а Библия – как Промысел Божий. Так что благодаря научно-техническому и духовно-интеллектуальному прогрессу человек начал осознавать Творца на совершенно ином качественном уровне.

Кроме того, важен психологический фактор Веры. Природа целесообразна. Возможно, что Вера в Бога, в Творца представляет единственное решение проблемы “сознание и смерть”. Человеку тяжело осознавать, что с момента рождения он движется к смерти. Вера облегчает наше существование и придаёт ему смысл.“Вся жизнь человека, личная и общественная, стоит на вере в бессмертие души. Это наивысшая идея, без которой ни человек, ни народ не могут существовать” (Ф. Достоевский).

Антропный принцип. 

Антропный принцип устанавливает определённое соотношение между фундаментальными свойствами Вселенной в целом и наличием в ней жизни и человека. Выдвинут он был в связи с проблемами существования разумной жизни во Вселенной и феномена человека. При этом предполагаются не различные формы жизни, а только водно-углеродная. Пока мы не можем дать общего определения жизни. А в рамках водно-углеродной формы граница между живой и не живой Природой определяется киральностью молекул, которая связана с симметрией и асимметрией. Применительно к этой форме жизни, можно однозначно сказать, что жизнь во Вселенной существует локально, в очень ограниченных областях. Причём это накладывает жёсткие условия на их свойства, строение, структуру и численные значения фундаментальных физических констант. Только в этом случае реализуется сценарий появления и существования жизни и человека.

Рассмотрим некоторые эти условия. Но для этого нам придётся познакомиться с основами космологической теории “Большого Взрыва” (БВ). В 1922 г. А. Фридман, анализируя космологические уравнения А. Эйнштейна, пришёл к выводу, что существуют два типа моделей Вселенной – расширяющаяся и сжимающаяся. Вид модели определяется средней плотностью вещества во Вселенной ƍ. Она определяет – будет ли Вселенная неограниченно расширяться или расширение сменится сжатием? Смогут ли образоваться гравитационно-связанные системы – Галактики и звёзды, необходимые для жизни, и хватит ли времени существования такой Вселенной для возникновения жизни? Анализ показал, что условие ƍ =ƍ_{критич.} является необходимым для возникновения жизни. Это накладывает определённые требования на постоянную Хаббла, одну из главных космологических постоянных, связанных с расширением Вселенной. ƍ_{критич.} определяется моделью А. Фридмана. “Красное смещение” Галактик, открытое Э. Хабблом, свидетельствовало о том, что Галактики “разбегаются”, а Вселенная расширяется.

Общепринятой моделью в настоящее время является горячая модель теории “Большого Взрыва” (БВ), созданная Г. Гамовым. Суть этой теории сводится к следующему. Наша Вселенная возникла ~ 15 млрд. лет тому назад в результате БВ из точки сингулярности. С тех пор Вселенная непрерывно расширяется. Для точки сингулярности характерны сверхвысокие плотность ~ 10⁹³ г/см³, температура ~ 10³¹К и очень малый размер ~ 10^-33см. Таково было начальное состояние Вселенной (латентное). То есть её размеры практически были равны нулю, а сама она была бесконечно горячей. Точка сингулярности – это единица пространства-времени. Затем был БВ, который физика элементарных частиц расписала по микродолям секунды. Это был акт рождения материи, пространства и времени. Пока обсуждать природу точки сингулярности бесполезно. Это самое слабое звено теории БВ. Однако открытие реликтового излучения (“остаточного излучения”), предсказанного Г. Гамовым, свидетельствует в пользу этой модели. Итак, в пользу теории БВ говорят два экспериментальных факта – “красное смещение” Галактик и реликтовое излучение.

В космологической стадии эволюции материи от начала БВ по мере расширения Вселенной и её охлаждения можно выделить следующие процессы: образование ядер лёгких элементов (водорода и гелия), образование атомов водорода и гелия, отделение вещества от излучения, формирование состава дозвёздного газа – 70% водорода и 30% гелия. И только, когда вещество начинает доминировать над излучением, и когда Вселенная теряет свою пространственную однородность, разворачивается грандиозная картина образования структур Вселенной – Галактик, звёзд, планет. Время появления первых нейтральных атомов ~ 10⁶ лет после начала БВ.

Для осуществления всех этих процессов нужен стабильный протон. Существующее численное значение массы протона, от которого зависит время его распада, также является необходимым условием для возникновения жизни. В противном случае, водорода, который служит основой термоядерного синтеза в звёздах и основой необходимой для жизни воды, не было бы. Также значения масс нейтрона и электрона точно “подобраны”, чтобы обеспечить возможность развития жизни.

После потери пространственной однородности возникают сгущения, протозвёзды, а затем и звёзды. Время появления первых звёзд ~4,510⁹ лет после БВ. Звёзды являются “фабриками” по производству химических элементов, в том числе и углерода. Именно в них в ходе термоядерных реакций синтезируются более тяжёлые ядра. После полного истощения внутренних источников энергии происходит гравитационный коллапс. Его итогом являются вспышка Сверхновой, нейтронная звезда и газовая туманность. Из этого “праха” формируются звёзды нового поколения. Они более богаты тяжёлыми элементами. Основную роль в выделении энергии внутри звёзд играют протон-протонный и углеродный циклы. Анализ термоядерных реакций показывает, что превращение гелия в углерод идёт не в один, а в два этапа потому, что вероятность двухэтапной реакции больше вероятности одноэтапной и только двухэтапная реакция даёт необходимое количество углерода для водно-углеродной жизни, что также является необходимым условием возникновения жизни.

Известно, что за все процессы во Вселенной ответственны четыре физических взаимодействия, которые характеризуются безразмерными константами. Их численные значения и значения других фундаментальных физических констант являются также необходимыми условиями для возникновения во Вселенной жизни и человека. Структура Вселенной очень чувствительна к их численным значениям. Если одна из констант выходит за допустимые пределы, то эволюция Вселенной идёт по другому сценарию, и в нём уже нет жизни в нашем понимании. Таким образом, условия во Вселенных, где появляется “наблюдатель” (человек), должны быть идентичными.

Можно отметить и другие факторы. Известны термическая и химическая стабильность земной атмосферы. Термическое состояние атмосферы определяется потоком солнечного излучения, альбедо Земли и пропусканием земной атмосферы. Этими факторами достигается постоянство температуры. Белковая разумная жизнь возможна лишь в небольшом интервале температур. Термическая стабильность земной атмосферы также является необходимым условием. Изменение орбиты Земли на 10% уже фатально для большинства живых существ. Отметим также оптимальную для существования жизни концентрацию кислорода в атмосфере Земли. Примерно 800 млн. лет назад количество кислорода в атмосфере достигло ~ 20% и с тех пор практически остаётся неизменным. Процессы дыхания для живых организмов и фотосинтез оказались сбалансированными.

Вполне определённые требования накладываются также на Солнце, как на рядовую звезду нашей Галактики; на Землю, как на рядовую планету солнечной системы; на нашу Галактику “Млечный путь”, как на рядовую галактику нашей Вселенной. Солнце занимает промежуточное положение между “горячими” и “холодными” звёздами, между красными гигантами и белыми карликами. На основной звёздной диаграмме “спектр-светимость” Солнце находится в средней части главной последовательности, на которой лежат стационарные звёзды с термоядерным источником энергии. Эти звёзды не изменяют своей светимости в течение многих миллиардов лет.

Наша Галактика принадлежит к широко распространённому во Вселенной типу спиральных галактик. Для них характерны ядро и спиральные рукава. В плане расположения звёзд типа Солнца предпочтение отдаётся спиральным галактикам. Эллиптические галактики состоят в основном из старых звёзд. Почти вся спиральная структура Галактики лежит ближе к ядру, чем Солнце, которое находится на её периферии. В спиральных рукавах сосредоточена большая часть межзвёздного газа, там происходят активные процессы, возникают ударные волны. Солнце же находится между спиральными ветвями, что исключает воздействие данных процессов. Кроме того, вращение спиральных рукавов и движение звёзд в целом не совпадают. Это приводит иногда к тому, что звёзды попадают внутрь спиральных ветвей и подвергаются воздействию активных процессов и ударных волн. Солнце же находится в той области Млечного пути, где спиральные ветви и светила движутся с одинаковыми скоростями, что исключает такое воздействие (зона коротации). Таким образом, привилегированное положение Солнца в нашей Галактике также является важнейшим фактором для возникновения жизни на Земле. Оно обеспечивает стабильность Солнца, всей солнечной системы и “космический гомеостаз” для существования жизни на нашей планете.

В качестве резюме можно констатировать, что между глобальными свойствами нашей Вселенной и условиями, в которых становится возможным возникновение жизни, существует соответствие; что возникновение жизни в водно-углеродной форме на одном из объектов Вселенной накладывает жёсткие условия на её свойства, строение и структуру. Вопрос: “Были ли закодированы в сингулярности основные черты нашей Вселенной и возможность возникновения жизни?” – остаётся открытым.

Эволюция материи во Вселенной.

Если рассмотреть эволюцию структур во Вселенной в плане атомарной сложности от начала её рождения в точке сингулярности, то можно выделить космологическую, химическую и биологическую стадии. Сложность структуры определяется количеством атомов для объектов неживой природы и числом атомов в молекулах РНК и ДНК для биологических объектов. Космологическая стадия базируется на общепринятой теории БВ, основы которой мы рассмотрели в антропном принципе. В рамках этой модели наша Вселенная возникла ~13,6 млрд. лет назад. Возраст нашей Галактики ~9-13 млрд. лет, Солнца ~5 млрд. лет, Земли ~4,5 млрд. лет. Дальнейший процесс усложнения идёт через образование молекул. И неограниченный характер этого процесса обеспечен углеродом. Сложность молекул на порядок выше. По крайней мере, в межзвёздной среде открыто более 30 различных видов молекул, в том числе и органических, содержащих до 9-ти атомов. Время возникновения первых молекул можно отождествить со временем появления первых звёзд.

К химической стадии эволюции, кроме молекул, можно отнести также образование твёрдотельных кластеров (время появления ~12,810⁹ лет от БВ) и полимеров (время появления ~15,210⁹ лет от БВ). Первые представляли собой минимальное количество атомов, проявляющих макроскопические свойства вещества. Это зародыши будущих межзвёздных пылинок с атомарной сложностью ~100. Вторые – это макромолекулы, содержащие от нескольких тысяч до миллиона атомов, соединённых химическими связями. К ним, в частности, относятся молекулы ДНК, РНК, белки. Таким образом, химическая стадия эволюции переходит в биологическую стадию эволюции на Земле. ДНК – высокобиополимерное природное соединение, содержащееся в ядрах клеток живых организмов. ДНК – носитель генетической информации. Она состоит из двух полинуклеиновых цепей, закрученных одна вокруг другой в спираль. Молекулы ДНК находятся в хромосомах ядра клетки.

Биологическая форма движения материи является качественно более сложной, так как живые системы должны обладать механизмом запоминания и передачи биологической информации. Феномен жизни идентифицируют с феноменом ДНК и её эволюционного предшественника – РНК. Обе они способны обеспечивать репликацию себе подобных молекул и за счёт сбоев в этой репликации – мутаций – обеспечить возможность естественного отбора и прогрессивную эволюцию. Вершиной этого естественного отбора считается человек. Необратимая, направленная, прогрессивная эволюция неразрывно связана с биологической памятью, материальными носителями которой считаются молекулы ДНК и РНК. Основной трудностью является – “невозможность представить себе те процессы, которые являются промежуточными между химической эволюцией и возникновением первой самовоспроизводящей и метаболизирующей единицы, которая называется клеткой” (Р. Янг). Исследования показывают, что химическая эволюция автокаталитических систем в условиях Земли могла привести к появлению первых РНК (а затем и ДНК) за счёт химических мутаций, инициированных явлениями в проатмосфере Земли.

Сначала Земля была горячей и не имела атмосферы. Со временем она остыла, а вследствие выделения газа из горных пород возникла земная атмосфера. Ранняя атмосфера было непригодна для “нашей” жизни, так как в ней не было кислорода. Поэтому преобладали примитивные формы жизни. По мере обогащения атмосферы кислородом возникали более высокие её формы. Биологическая стадия эволюции на Земле включает появление одноклеточных (~1710⁹ лет от БВ), водорослей (~18,910⁹ лет от БВ). Переход от беспозвоночных к позвоночным предположительно проходил через простую стадию хордовых (~19,410⁹ лет от БВ). Затем они должны были подняться до рыбообразных созданий (~19,610⁹ лет от БВ). Естественно, данные палеонтологии ориентировочные. На вершине этой биологической стадии эволюции находится человек – многоклеточная структура, которая обеспечивает комфортные условия для синтеза и функционирования молекул ДНК, РНК и белков; существо, которое обладает высокоразвитой структурой головного мозга и сознанием. По атомарной сложности человек является лидером. Его геном объединяет около 3,5 млрд пар нуклеотидов. Согласно эволюционной теории, биологическая эволюция связана с изменением ДНК, с её мутациями. Эволюционный ход определяется скоростью мутационного процесса. Полезные мутации наследуются потомками, а генетическая информация преобразуется. Такова генетическая суть процесса эволюции. Анализ ДНК разных видов позволил построить филогенетическое древо, которое отражает эволюционные преобразования.

Если придерживаться эволюционной теории происхождения человека от животного предка, то разноречивые данные по антропогенезу можно резюмировать следующим образом. Наземные представители позвоночных появились ~200 млн. лет назад, парапитеки ~30 млн. лет назад, дриопитеки ~15 млн. лет назад, австралопитеки ~4 млн. лет назад, древнейшие люди ~1 млн. лет назад, древние люди (неандертальцы) ~200 тысяч лет назад, человек разумный (HomoSapiens) ~50 тысяч лет назад и, наконец, ~20-30 тысяч лет назад появляются кроманьонцы – предшественники современных людей.

Таким образом, Вселенная является целостной единой системой. В ходе её развития и эволюции происходит рост разнообразия и сложности материальных образований. В результате эволюции материи во Вселенной от начала БВ на определённом этапе появляется живая материя, живое вещество в водно-углеродной форме. Оно служит основой для появления человека. Человек – это существо КосмоБиоПсихоСоциальное.

В богословии в рамках концепции “эволюционного креационизма” и в рамках концепции “управляемой Богом эволюции” идеи эволюции согласуются с центральной доктриной христианства о первородном грехе (Р. Коллинз). Суть этих концепций сводится к тому, что Бог использовал эволюцию в качестве инструмента творения; Бог осуществляет управление через мутации, и в этом присутствует направляющий фактор эволюции.

“Война миров” или их содружество?

Открытым остаётся вопрос о будущем человека и человечества, как биологического вида. Является ли человек“вершиной” биологической стадии или её этапом? Ведь биологическая эволюция и мутационный процесс продолжаются. Хотя по мере развития цивилизации жизнеспособность человеческого общества возрастает, однако в силу “социального статуса” естественный отбор ослабляется. Возможна ли замена естественного интеллекта в лице человека искусственным интеллектом? Рассмотрим причины и целесообразность такой замены.

1. Ускорение самоорганизации материи. Сравним время появления биологических объектов со временем появления первых атомов и молекул после начала рождения Вселенной и построим график зависимости атомарной сложности объектов от времени – начала БВ (В. Маро и М. Нусино).

Налицо ускорение самоорганизации материи при переходе от космологической стадии к химической и биологической. Если рассматривать эволюцию как информационное движение, то, по мнению В. Маро и М. Нусино, ускорение связано с уменьшением числа букв в алфавите, с помощью которого пишется текст-программа, определяющая структуру и функционирование объекта. Для написания “текстов” космологической стадии количество букв определяется числом химических элементов (~100). Для биологической стадии “текст” пишется четырьмя буквами – числом нуклеотидов в информационных системах РНК и ДНК. Они считают, что в будущем возможно создание человеком новых самоорганизующих искусственных информационных систем с меньшим числом букв (новый геном). 

2. Гомеостаз. Известно, что чем сложнее геном объекта, тем более жёсткие условия гомеостаза необходимы для его жизнедеятельности. В этом водно-углеродная форма жизни является слишком уязвимой. Системы “машинной цивилизации” на основе ИИ являются более надёжными и менее зависимыми от природных и физических условий.
3. Информационная “вместимость” мозга. За последние годы наблюдается колоссальное увеличение информационного потока, информационный “взрыв” в масштабах планеты. Этим во многом объясняется рост психических и неврологических заболеваний. Сможет ли человек охватить разумом то, что создаётся человечеством? Хватит ли человеку биологического срока жизни, чтобы стать Человеком? Чем ограничивается информационная вместимость нашего мозга? Нужны ли новые методы фильтрации информации или новые технологии с использованием элементов “машинной цивилизации”?
4. Сравнение методов обработки информации. У мозга в отличие от компьютеров нет центрального процессора и операционной системы. Это нейронная суперсеть, в которой реализуются процессы памяти и мышления. Электрические сигналы между нейронами по сути химические (нейромедиаторы и синапсы). Поэтому мозг не может совершать быстрых сложных вычислений, но зато у него есть возможность параллельной обработки данных. Мозг продолжает эволюционировать, но не так быстро, как компьютеры. Их мощность удваивается ~ каждые 2 года. Современные суперкомпьютеры поражают своей скоростью и своими интеллектуальными способностями. Так что без электронных помощников человеку не обойтись.
5. “Детекторы ошибок”. Они ограничивают интеллектуальные возможности мозга. Это мозговой механизм оптимизации мыслительной деятельности. Это популяции нейронов, реагирующие селективно на ошибочное выполнение задания. “Детектор ошибок” работает на бессознательном уровне, обеспечивая устойчивое функциональное состояние мозга, и тем самым поддерживая “правильное” поведение человека. Физиологический механизм его работы заключается в постоянном мониторинге и сравнении информации о текущем состоянии с моделью, находящейся в матрице памяти. Это специальная система, в которой ожидаемые действия сравниваются с реальными и в которой полученный сигнал рассогласования используется для последующей коррекции поведения.

Мозг “предвосхищает” (моделирует) свойства того результата, который должен быть получен в соответствии с принятым решением. Он опережает ход событий в отношениях между организмом и внешним миром (П. Анохин).

“Детектор ошибок” препятствует отклонению нашего поведения от нормы, включая режим ограничения. Поэтому его называют иногда “блоком гениальности”. Если ослабить работу этой системы, снять ограничения, то человек будет с отклонением от нормы, то есть не ординарным (“гением”, шизофреником). Возможно, что сбой в работе “детектора ошибок” объясняет озарения, открытия, изобретения, пики творчества художников, поэтов, музыкантов. Но с другой стороны при активизации сверх возможностей выключаются биологические защитные механизмы, нарушается штатный режим работы мозга, что ведёт к более быстрому изнашиванию организма.

Мы привели лишь некоторые аргументы в пользу использования человеком элементов ИИ, которые способствуют росту творческого потенциала человека. Действительно, практика показывает, что технологии ИИ нужны человеку, и спектр их использования чрезвычайно широк. Главное, чтобы быстрое технологическое развитие не превзошло самого человека. Сейчас трудно предсказать влияние и действие ИИ на будущее человечества. Ведь мы даже не можем понять, как материя мозга осознаёт себя и умудряется думать. По словам С. Хокинга: “… появление полноценного ИИ может быть концом человеческой расы”. Когда ИИ сможет самосовершенствоваться без помощи человека, его интеллектуальные способности уже могут представлять угрозу. Пока мы опираемся на тезис: “Ни один ИИ не может превзойти естественный интеллект, и всё можно держать под контролем”. С мнением С. Хокинга согласны И. Маск, Б. Гейтс и другие. Все сходятся в том, что технологии ИИ необходимы человеку, но “машины” не должны заменять людей полностью. Но, как и где провести эту грань?!

Миф или реальность?

Когда мы говорим об угрозе “машинной цивилизации” (в различных её вариантах), то речь идёт о сильной версии ИИ, о полноценном ИИ, о “чисто искусственном разуме”, понимающим и решающим реальные проблемы, но лишённом эмоций. Насколько это реально? Ведь наш мозг – это тонко сбалансированное и великолепно защищённое образование. Он защищён и физически и функционально. Материальная природа мозга накладывает некоторые жёсткие ограничения на процессы мышления в рамках некой биологической защиты. Известно, что “ни одна система не может построить полную модель самой себя или другой системы, равной себе по степени сложности”. Сможет ли мозг сам себя познать? Ведь все “составляющие машинной цивилизации” являются результатом его работы. Мозг в помощь себе реализует слабую версию ИИ, но не допустит её сильной версии в силу возможных негативных последствий. Вполне вероятно, что мы не дооцениваем сложность нашего мозга. Не вдаваясь в подробности нейрофизиологии, приведём лишь некоторые данные.

1. Симуляция одной секунды активности 1% мозга заняла 40 минут на кластере из 82944 процессоров.
2. Работа процессора, сравнимого по интеллекту с человеческим мозгом, требует 10 мегаватт энергии, а мозг для этого генерирует от 10 до 25 ватт.
3. Пока мы не можем просто скопировать человеческий мозг. Удалось лишь смоделировать одну нейронную колонку (модуль) неокортекса крысы. Это всего лишь несколько мм³ мозга, но уже сотни гигабайт информации в секунду. А смоделировать сознание, об этом вообще речь не идёт.
4. Мозг насчитывает ~100 млрд. нейронов; включает более 100 трлн. синапсов, соединяющих между собой нейроны; на каждый нейрон приходится ~10 глиальных клеток, обеспечивающих нормальную работу нейронов; совокупность всех связей между нейронами и число их возможных вариантов больше, чем число частиц во Вселенной.
5. За день в мозге генерируется до 70000 мыслей, для “прохождения” которых формируется своя нейронная сеть.
6. Мысль же определяет характер молекулярных процессов, приводящих к синтезу определённых белков, необходимых для формирования нейронных сетей. Самым загадочным является создание информационного кода белка перед его синтезом. В этих процессах участвуют ~4 млн. “различных переключателей” и ~8 млн. различных молекул. Клетка делает это в какие-то миллисекунды, а для науки со всей её вычислительной базой пока это вообще трудно выполнимо. Главное, что клетка “знает”, какой белок нужен для каждого конкретного случая.
7. В работе мозга присутствуют невычислительные процессы. Известно, что “уникальное” окружение индивида вносит свою лепту в последовательность входных данных. Примерами являются закон теплового излучения Кирхгофа и работа зеркальных нейронов, которые являются основой социума. Поэтому, когда мозг решает, каким образом вызвать то или иное поведение, он принимает во внимание не только сигналы прямого стимула, но и общее состояние природного и социального окружения. Вряд ли это поддаётся численному моделированию. Следовательно, даже если использование голографии, лазерных устройств, квантовых эффектов и приведут к тому, что вычислительная мощь компьютеров превзойдёт человеческий мозг, полноценный его аналог, сильная версия ИИ вряд ли будут созданы.

Ситуацию со слабой и сильной версиями ИИ можно сравнить с современным состоянием квантовой механики. “Сегодня” мы имеем её слабую версию. Она представлена прекрасным математическим аппаратом (моделью), но её парадоксы и проблема “наблюдателя” не поддаются ни пониманию, ни “здравому смыслу”. Сильную же версию мозг тщательно скрывает в целях своей биологической защиты. Это имеет в виду Р. Пенроуз, когда пишет о необходимости фундаментального пересмотра наших сегодняшних квантовомеханических воззрений.

Пока мозг хранит свою тайну за семью печатями! Вот обладателем какого ЧУДА является каждый из нас! Возможно, что сила мозга в слабости физиологии его биологического носителя. Благодаря этому в процессе эволюции мозг “встроил” в свою организацию и в принципы своей работы такую мощную защиту и удивительную оптимизацию. Он не имеет права на ошибку, ибо отвечает за себя и своего носителя (человека).

Эпилог.

Подведём некоторые итоги на основании всего выше сказанного. Мозг демонстрирует, с одной стороны, удивительную сложность своей организации и слаженность работы всех систем и подсистем, а с другой стороны, какие-то неизвестные нам, кажущиеся простыми, принципы своей работы. Пока всю нашу сознательную мыслительную деятельность нельзя адекватно описать никакими вычислительными моделями. Как пишет Р. Пенроуз: «Есть мнение, что мозг действительно работает как компьютер, однако компьютер настолько невообразимой сложности, что его имитация не под силу человеческому и научному разумению, ибо он, несомненно, является божественным творением Господа – “лучшего в мире системотехника”».

С пониманием феномена сознания ситуация такая же тупиковая. Оно, по-видимому, представляет собой результат глобальной координации всевозможных мыслительных процессов. Естественно оно связано с мозгом. Этот феномен присущ биологическим структурам. Поэтому можно говорить об уровне сознания. Подлинное сознание способно осознавать бесконечное разнообразие качественно различных вещей. Используя сознание, мы способны выполнять действия, не имеющие ничего общего с вычислениями. “Сознание является частью нашей Вселенной, а потому любая физическая теория, которая не отводит ему должного места, неспособна дать истинное описание мира” (Р. Пенроуз). Пока ни одна теория даже не приблизилась к объяснению нашего сознания и его логического следствия – интеллекта. А может быть, действительно, феномен сознания лежит за пределами научного поиска?

При анализе синтеза мозга и сознания, прослеживается их несоответствие. Мозг – это рациональная наша составляющая от Бога (Природы, Создателя …). Это сложнейший объект во Вселенной. Он своей работой определяет наше сознание, наше Я, наше предназначение и всю гносеологию. Я – это мой мозг. И когда Р. Пенроуз пишет, что “… мозг застрял на своём теперешнем уровне …” (в сравнении с технологическими и научными разработками), он в принципе не прав. Он забывает, что мозг – это единственный инструмент познания! И развитие всей науки, всех технологий свидетельствует о его развитии, о его эволюции. Это заслуга не Эйнштейна, не Гейзенберга, не Хокинга … Это заслуга мозга Человека. Ему не надо наращивать количественную мощь, у него другие принципы работы – нейронные сети. Поэтому и проявляется тенденция уменьшения его массы и увеличения связей между нейронами сетей. Всем этим объясняется мощный рост естественно-научной культуры.

А что мы имеем в области гуманитарной культуры, где роль сознания проявляется наиболее остро? Спад гуманитарной культуры, обвал … о чём прекрасно повествуется на страницах трилогии А. Ольшанского. Иррациональная составляющая представлена нашим “порочным” сознанием. Его “порочность” проявляется в неправильном толковании добра – зла, истинного – ложного, любви – ненависти, материального – духовного, свободы – демократии … Человечество живёт по понятиям, а не по Божьим заповедям. Она же приводит к неадекватности человеческой логики с логикой Мира. Эта неадекватность проявлялась на протяжении всей истории человечества и проявляется сейчас, что видно “невооружённым глазом”. “Не ведаем, что творим”. Ничем нельзя объяснить все наши “деяния”, кроме как “порочностью” сознания. Мы идём против Бога, против Природы и против … Мозга. Ведь его задачей является не допустить этой “порочности”. Вот она пропасть между естественно-научной и гуманитарной культурами. Вот оно несоответствие.

Если в области науки ещё наблюдается интернациональный подход и взаимопонимание, то в отношении гуманитарной культуры (социология, идеология, вероисповедание, политика, экономика, экология и …) – полный клубок противоречий. И никакой большой космос, никакие редактирования генома, никакие коллайдеры, никакой ИИ, … не только не помогут … они только усугубят ситуацию … все успехи “уйдут” в военные технологии. Как понять это несоответствие? Как предотвратить надвигающийся коллапс?

В религии принципиальную “порочность” сознания связывают с концепцией первородного греха – центральной доктриной христианства. Этим объясняется греховное состояние человеческой природы, её преклонность более к злу, нежели к добру. Но все современные богословы прекрасно понимают, что концепции первородного греха (Эдемского сада, змея-искусителя, Адама и Евы) – это аллегории. Смысл их глубок и важен для людей всех Времён, так как Библия вечна. Главное, что Бог и Природа даровали человеку свободную волю, даровали эволюционные возможности перехода на новый уровень Бытия, которые не были реализованы. Человек даже не воспользовался тем, что Иисус Христос искупил грехи человечества Своей Крестной Смертью и тем самым открыл райские врата для тех, кто покаялся… Люди по-прежнему слепы, глухи и идут победоносно против Бога и против Природы.

Александр Ольшанский “задекларировал” весь этот огромный пласт проблем человеческой цивилизации в своей замечательной трилогии в художественной форме. Я лишь попытался их “вскрыть” с учётом реальной ситуации в науке и в социуме. Главной моей целью было показать, что события, описанные в трилогии, актуальны и очень близки к действительности. Такой должна быть настоящая литература. Она должна побуждать читателей мыслить о духовной составляющей нашего Бытия, а не только о материальной.

Так жизнь пройдет, и не заметишь,

Но за последнею чертой

Не то ужасно, что там встретишь,

Но то, что принесёшь с собой.

К. Померанцев

Сейчас многими мыслителями высказывается мысль о необходимости перехода человечества на гармонические принципы бытия во избежание своей гибели, которая вполне вероятна, если мы будем продолжать жить так, как живем в мире, раздираемом противоречиями, враждой между народами и людьми, находящимися на грани гибели в огне термоядерной войны. Как показал автор своей трилогией, у человечества нет ни коммунистического, ни радикал-националистического, ни сугубо технократического будущего. Выход в создании гармонического образа жизни – в этом гуманистическое значение увлекательной трилогии А. Ольшанского. Это чрезвычайно актуально и жизненно необходимо для человеческой цивилизации, поскольку идеям гармонизма в наше время уделяется чрезвычайно мало внимания, они находятся на периферии научных интересов, общественных дискуссий, не находят должного места в повестках дня генеральных ассамблей ООН, считаются очень далекими от злободневных проблем.

Подробности

Автор: Александр Ольшанский

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 25 октября 2020

Просмотров: 1070

Владимир Милованов

О романе Александра Ольшанского “Инопланетяне”

На исходе двадцатого века

В лабиринте космических трасс

Чем пополнили мы картотеку

Барабанных, штампованных фраз? 

Декларации, лозунги, речи…

Смена вех и дорог без конца…

Чем приблизили лик человечий

К лучезарному лику Отца?

Кирилл Померанцев

Прочитал роман А.А. Ольшанского “Инопланетяне” (Аргамак № 31, 32). Получил огромное удовольствие. Редкий и удивительный роман. Прежде, чем обратиться непосредственно к роману, позволю себе маленькую преамбулу. По мере чтения передо мной вырисовывался, в лице автора, образ мыслителя, философа, представителя высокообразованной передовой русской интеллигенции, которую всегда волновали вопросы сущности мироздания и человека (Соловьёв, Бердяев, Флоренский, Вернадский, Ильин и другие). Как говорил Е. Евтушенко: “Интеллигентность – это комплексное осмысление мира”. Вот это “комплексное осмысление мира” и демонстрирует нам автор на протяжении всего романа. На первый взгляд перед нами рядовое художественное произведение из жанра фантастики с незамысловатым сюжетом. Но по мере чтения, с учётом подтекста начинаешь понимать истинную цель-назначение романа и весь спектр важнейших вопросов, которые он поднимает. Они оказываются настолько актуальными, что по своей сути “переводят” данное произведение в жанр публицистики. Подтекст романа – это истинное полотно произведения. В основу романа заложены глобальные фундаментальные проблемы человеческого Бытия, человеческого отношения к Природе, общества, нравственности и духовности. Глобальные проблемы всегда выражают собой наиболее острые противоречия в жизни общества. Это своеобразная цена, которую человечество платит за свой прогресс. Но не велика ли цена? Весь роман – это приглашение к дискуссии, к обсуждению этих вопросов. Ведь главным предназначением науки и культуры является – не только понять, каков человеческий мир в своих основаниях, но и каким он может и должен быть?! А ведь сложившаяся ситуация на Земле вызывает большую тревогу за судьбу человеческой цивилизации. Читая роман, подсознательно, каким-то “шестым чувством” я ощущаю боль писателя, крик его души от бессилия и беспомощности, от существующей реальности. Реквиемное звучание, реквиемная тревожная струна, как фон, пронизывают весь роман. Это реквием по нам с вами, по живым, и цель его благородная – спасти живых, ещё не исчезнувших с лика Земли.

Не каждый день сталкиваешься с такими художественными произведениями, которые, по своей сути, поднимали бы столько вопросов, жизненно важных для будущего человеческой цивилизации.  Хорошо, что у нас есть ещё писатели с такой сферой научных интересов и с таким философским мышлением. Ситуация, описываемая в романе, это не только наше ближайшее будущее, это уже настоящее. Фактически ставится вопрос: “Быть или не быть” земной человеческой цивилизации в будущем в условиях, сложившихся геополитической и экологической ситуаций на Земле? И второй вопрос: “Кто виноват и что делать?”. На вопрос: “Кто виноват?” можно ответить следующими строками:

Как унизительно убоги

Все наши склоки и дела,

И смехотворны эти тоги

Вершителей добра и зла.

Но перед царственным закатом

Смиренно голову склоним:

Нет правых. Все мы виноваты,

Все миром мазаны одним.

Кирилл Померанцев

А вот вопрос “Что делать?” остаётся пока открытым. Современная ситуация на планете в целом отражает низкий (почти нулевой) уровень стратегического мышления человечества. Речь идёт не о космической угрозе для человечества (астероиды, солнечная активность, вспышки сверхновых и т.п.), а о возможном уничтожении нашей цивилизации самим же человеком. И исправить её, если уже не поздно, можно не локальными мерами, а принципиальной перестройкой всех систем мира – политической, экономической и социальной. При этом выделяются в качестве основополагающих и фундаментальных две проблемы.

Первая, это проблема двух культур – естественно-научной и гуманитарной. С одной стороны, за последние ~100 лет наблюдаются триумфальные успехи всех естественных и точных наук, мощный научно-технический прогресс от космонавтики и физики элементарных частиц до генетики… С другой стороны, мы имеем регресс и катастрофический спад гуманитарной культуры – первая и вторая мировые войны, постоянные локальные войны и конфликты, политический и религиозный терроризм и фанатизм, национализм и фашизм, оголтелая милитаризация, обширный спектр экологических проблем, демографическая ситуация, техногенные катастрофы, климатические парадоксы и аномалии, спектр неизлечимых пока болезней, пандемии… Причины этих ”ножниц”, этого несоответствия двух культур не так просты, как кажется на первый взгляд. Научно-технический прогресс уже не остановить. Это связано с сознанием человека, его интеллектом, с гносеологией, с особенностями работы мозга человека, с идеологией…

Трагедия ещё состоит в том, что практически все достижения науки и техники в первую очередь используются в военных целях причем не только на Земле, но и в космосе. В некоторых странах до 10% ВВП используется в военных целях. Достаточно сказать, что 70% всех средств, уходящих на научные разработки, идёт на военные исследования (М. Хак). А стоимость производства оружия равняется одному миллиону долларов в минуту. Разработано и создано огромное количество ядерного, термоядерного, вакуумного, нейтронного, химического, бактериологического и других видов оружия. Есть сведения о существовании тектонического, климатического, психологического, виртуального оружия, связанных с высокими технологиями. Запасов оружия вполне достаточно, чтобы уничтожить человеческую цивилизацию и сделать планету необитаемой.  Это можно сделать сознательно, манипулируя такими понятиями, как демократия, национальный суверенитет, менталитет, патриотизм, вероисповедание… И это может произойти “случайно”. Случайностей в Природе нет. Случайность – это высшая форма закономерности, которую мы пока не можем осознать. Даже любой человеческий фактор не является случайным. Планета на сегодня – это пороховая бочка. И никого не беспокоит тот факт, что победителей не будет. Люди не осознают до конца, что находятся в одном космическом корабле и его состояние во многом зависит от них. Как добиться, чтобы уровень естественно-научной и гуманитарной культур соответствовали друг другу? Ведь все современные виды вооружения созданы благодаря точным наукам и высокому уровню естественно-научной культуры.

Другая проблема, в общем-то связанная с проблемой двух культур, это отсутствие научно обоснованной концепции развития нашего социума, т.е. земной цивилизации. Без научной теории, без понимания первопричин, целей и задач нашего сообщества, нам не избежать конфликтов и катастроф. Об этом свидетельствует вся история человечества.

Главной целью этой теории следует признать сохранение земной цивилизации. Для этого необходима консолидация человечества и, прежде всего, консолидация международного научного сообщества, как передовой части человечества. Моральные проблемы науки достигли невиданной остроты. real6.ch Учёный ответственен перед собственной совестью и перед всем миром.

На моей памяти было несколько обращений к мировому сообществу, в которых рассматривалась угроза исчезновения земной цивилизации:

• Это манифест Рассела-Эйнштейна – антивоенное воззвание, написанное группой лауреатов Нобелевской премии. Он был оглашен лордом Бертраном Расселом в 1955г в Лондоне.
• Это Пагуошское движение учёных за мир и разоружение, которое явилось следствием манифеста Рассела-Эйнштейна.
• Это обращение российских ученых, подготовленное международным движением учёных “Голос разума” в 2003г.
• Это конференция ООН в Рио-де-Жанейро в 1992г, на которой была принята программа действий человечества “Повестка дня на XXI век” и была выдвинута концепция устойчивого развития цивилизации. Произошло осознание непреходящей ценности Биосферы и сохранения любой формы жизни вообще, как условия поддержания биологического разнообразия; осознание роли человечества как планетарного фактора, от разумности действий которого зависит само существование жизни на планете; осознание гармонизации взаимоотношений человека с Природой и коэволюционное развитие Социосферы с Биосферой и Космосферой. Непонятно только, как гармонизировать в целом экологические, технологические и социальные программы?
• Это обращения международной организации “Римский Клуб” (РК), объединяющей представителей мировой политической, финансовой, культурной и научной элиты. Целью этой организации, созданной в 1968г, является изучение перспектив развития Биосферы и пропаганда идеи гармонизации отношений Человека и Природы. Это своего рода “Мозговой Трест”, занимающийся анализом и прогнозированием мировых процессов. РК организует крупномасштабные исследования по широкому кругу вопросов: глобальные проблемы человечества, перспективы развития человечества, поиск путей гуманизации человека, сохранение окружающей среды, прогнозирование социально-экономического развития отдельных стран и отраслей промышленности, глобальное моделирование динамики развития социума, математические модели развития цивилизации и т.д. Результаты исследований свидетельствуют о том, что дальнейшее развитие человечества на физически ограниченной планете Земля приведёт к экологической катастрофе. Была предложена концепция “Органического Роста”, согласно которой каждый регион мира должен выполнять свою особую функцию, подобно клетки живого организма. Т.е. интеграция и оптимизация деятельности человечества на основе взаимной выгоды при полном отсутствии военных действий и гонки вооружений. Эта концепция и сейчас остаётся одной из основных. Но это требует перестройки политической, экономической и социальной систем мира. Основные идеи, которые пропагандирует РК, сводятся к следующему:

1. Мир должен прекратить рост экономики и народонаселения. massage6.dk Речь идёт о резком снижении масштабов экономической деятельности и радикальном сокращении численности населения на планете (фактически это обоснование глобального геноцида).
2. Государственный суверенитет – помеха решению глобальных проблем человечества. В частности, загрязнение атмосферы не знает национальных границ. Поэтому необходимое международное сотрудничество эффективно лишь в случае ограничения национального суверенитета.
3. Для спасения человечества необходимо мировое правительство. Со временем глобализация должна каким-то образом “реорганизовать” национальные государства, чтобы часть их функций перешла к мировому правительству.

Естественно всё это вызывает массу вопросов и опасений. Поэтому отношение к деятельности РК неоднозначное. Сама цель РК – изучение перспектив развития Биосферы и гармонизация отношений Человека и Природы, конечно, является основополагающей. Но беда в том, что та мировая политическая и финансово-олигархическая элита, которая фактически определяет развитие нашего социума, и которая, естественно, будет претендовать на роль мирового правительства, не является лучшей частью человечества. История показывает, что её большая часть руководствуется корыстными интересами.  

“Всего же с 1946г великие державы, по подсчётам ЮНЕСКО, более 6000 раз садились за стол переговоров по проблемам разоружения, но до сих пор не запрещено полностью ни одно из средств ведения войны (Е. Евтушенко)”.

Главное, чтобы принципы и организация человеческой цивилизации не противоречили организации и функционированию Биосферы. Человек должен органично вписываться в Биосферу, так как он является её неотъемлемой частью. Мы – малая, но эффективная часть Биосферы, потому что обладаем сознанием, интеллектом, разумом и идеологией. Часть, войдя в противоречие с целым, не имеет шансов на успех. Любые идеи политиков и учёных не должны конфликтовать с биологическим “каркасом”. Биосфера Земли – это огромный механизм, который предполагает целостность единой живой системы. Существует хорошо известный чёткий механизм её функционирования, который обеспечивает выполнение геологических и экологических функций. Законы Природы и Социума не должны противоречить друг другу.

В действительности бурное развитие промышленного производства, огромный рост потребления энергии, техносфера, добыча и обработка природных ресурсов не только вытесняют и замещают Биосферу, но и нарушают её средорегулирующую функцию. На современном этапе “…человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой…” (В.И. Вернадский). Природа фактически загоняется в резервацию. Это приводит к глобальному изменению климата, к чудовищному состоянию экологии. Земля приближается к глобальной экологической катастрофе. Причём многие считают, что её предотвратить уже невозможно по причине необратимости изменений. На сайте ВМО (всемирная метеорологическая организация) опубликован доклад о глобальных климатических изменениях, в котором учёные ВМО предупредили, что изменения климата приобрели катастрофический характер. Причина – глобальное потепление. Мощные выбросы парниковых газов сохраняются в атмосфере, так как уничтожены их поглотители. Время жизни СО₂ в атмосфере для некоторых выбросов примерно 100 и даже 1000 лет. Так что, закачав в атмосферу углекислый газ, мы разогнали процесс глобального потепления на столетия. Глобальное потепление вызывает таяние полярных льдов, что запускает целый ряд процессов, меняющих климат. Мир на пороге климатоколлапса.

К глобальным экологическим проблемам, каждая из которых может уничтожить человечество, можно отнести – глобальное потепление, разрушение озонового слоя, загрязнение мирового океана, загрязнение воздуха, недостаток питьевой воды, уничтожение лесного массива, опустынивание, сокращение биоразнообразия и нарушение пищевых цепочек, истощение природных ресурсов, перенаселение и др. 

Кроме климатических изменений к экологическим проблемам также можно отнести – загрязнение почвы токсическими веществами, эрозия почвы, гибель коралловых рифов, гибель фитопланктона, переработка ТБО, переработка отходов АЭС и атомных подводных лодок, продовольственная безопасность, пандемии… Такой мощный удар, нанесённый биосфере, привёл к тому, что она стала утрачивать свои компенсационные свойства, а мировой океан перестал быть регулятором природных процессов. “Победитель” – человек оказался жертвой своей же “силы” – научно-технического прогресса. От решения всех этих проблем зависит будущее человеческой цивилизации на Земле. По оценкам и данным ООН ситуация на планете ужасающая. Информация, конечно, не секретная, но чаще всего о ней умалчивают. Это не в интересах политиков. Достаточно привести хотя бы некоторые данные. Популяции рыб, птиц, млекопитающих, земноводных и пресмыкающихся сократились с 1970г на 60% (из доклада всемирного фонда дикой природы WWF). За последние 50 лет 30% всех известных ресурсов планеты израсходованы. Только 3% мировых запасов воды являются пресными. Вырублено ~17% тропических лесов Амазонки, а истребление лесного покрова в результате хозяйственной деятельности человека и пожаров не поддаётся точному учёту. По реальной ситуации на Земле у человечества возможны два сценария – либо быстрое прямое уничтожение себя в результате военных действий, либо медленная агония в результате его неразумного преступного поведения. Каждый человек в мире сейчас подвержен влиянию примерно 63000 разных химических субстанций (проф. Кох). Физики предсказали самоликвидацию человечества с вероятностью 90%.

Поскольку “борьба между окружающей средой и близорукой погоней за прибылью выдвинута в политический ранг, то острота конфликтов между государствами будет возрастать” (Е. Одум), что мы и наблюдаем воочию. Для исправления ситуации необходим жёсткий экологический контроль с полномочиями блокировки экономических, производственных, финансовых проектов, потенциально опасных для системы Человек – Планета, и, конечно, полная остановка всех военных действий.

Пока поведение человечества в целом, гонка вооружений, милитаризация, постоянное бряцание оружием на фоне ложных парадов суверенитетов, демократии и патриотизма, спад гуманитарной культуры, кризис духовности и переоценка ценностей заставляют задуматься над вопросом – а является ли действительно Homo Sapiens вершиной биологической эволюции материи во Вселенной? Политики, религиозные деятели, сильные мира сего стараются не вспоминать крылатое выражение из Библии, из книги пророка Исайи – “… наступит время, когда народы перекуют мечи свои на орала и копья свои на серпы: не поднимет народ на народ меча…”. Отказаться от войн, от гонки вооружений, от милитаризации, от прибыли не в их интересах. Зло (смерть, ненависть, нетерпимость, насилие…) сознательно облачается в соблазнительные одежды (свобода, демократия, суверенитет, менталитет, патриотизм…). Так что вопрос – “Что делать?” будет оставаться открытым ещё долгое время.

Последствия всего этого спектра глобальных проблем и обсуждаются в замечательном романе А.А. Ольшанского “Инопланетяне”. Автор доносит до нас в художественной форме свою главную мысль – Природа и Вселенная могут вычеркнуть земную цивилизацию из своего реестра. Этот роман бьёт в набат, в колокола. И на вопрос “По ком звонят колокола?”, напрашивается ответ, что они звонят о возможном трагическом будущем земной цивилизации. Это роман-предупреждение, это черновой набросок реквиема по нашей цивилизации. И если она погибнет, то это будет не случайность, а закономерность. Природа и Вселенная целесообразны и рациональны, у них нет случайностей. В этом мне видится благородная цель романа “Инопланетяне” и задача, поставленная в нём автором. “XXI век должен быть веком гуманитарной культуры, веком социальных наук, либо его не будет” (К. Леви-Стросс, Д.С. Лихачёв).

Преодолеть “кризис”, в котором находятся наша планета и человечество, герой романа, богочеловек, предлагает путём редактирования генома человека. В жанре фантастики создать нового человека таким образом возможно. Действительно, существует точка зрения, что человек – это не завершающий триумф биологической эволюции, а лишь её закономерный этап. А постбиологическая стадия эволюции сводится к симбиозу человеческой и машинной цивилизаций. Может быть, это и возможно?! По крайней мере его тенденции явно проявляются в современной науке – поиск экзопланет, редактирование генома, модификация генетического кода, цифровые технологии, искусственный интеллект, синтетические нейроны, электронные нервные байпасы, бионический глаз и т.п.

Но возникают два важных принципиальных вопроса. Будет ли это человек? И возможно ли, чтобы мозг создал систему, превосходящую его по степени сложности? Тем более, что мы плохо представляем принципы работы мозга, сущность самого сознания и связь материальной субстанции мозга с духовностью и нравственностью. Имеет ли право Человек, как несовершенное создание, брать на себя функции Бога? Достаточно оценить, к чему его деяния привели планету… Это по плечу только Природе!

Вообще некоторые тенденции в современной генетике, вмешательства в биологическую сущность человека просто пугают. Мы, малая часть Природы, есть звено единой эволюционной цепи, которой миллиарды лет. Природа “управляет” реальностью с учётом всего пространственно-временного контекста. Она, в рамках эволюционно-синергетической парадигмы и механизма точек бифуркаций, старается исключить ошибки или сделать их маловероятными. Мы же руководствуемся конкретными практическими задачами на данный момент без учёта контекста. Полученный сиюминутный успех может обернуться огромными негативными последствиями. Этому можно привести массу примеров. Конечно, реализованный проект “геном человека” и знание последовательности человеческой ДНК принесли ощутимую пользу. Но они же показали, что геном любого отдельно взятого организма уникален. Поэтому последовательности нуклеотидов в человеческом геноме должны включать в себя и многочисленные вариации каждого гена. Мы отличаемся не только точечными мутациями и заменами, но и целыми большими кусками генома. Каждый из нас – индивидуальность, которая проявляется во всех наших творениях, в восприятии и отображении окружающей действительности. В этом наша ценность и в этом заслуга Природы. У неё свои механизмы управления и эволюции – наследственность, изменчивость, естественный отбор, мутации. Они осуществляют на молекулярном уровне эволюцию с учётом всего контекста. Вмешательства в биологическую сущность человека, чипирование, редактирование генома, даже исходя из благородных побуждений, могут привести к тому, что мы лишимся этой индивидуальности, к “коллективизации” человеческих душ. Это может привести к стандартизации мышления, что равно отсутствию творческого мышления.

Человечество должно осознать, что оно вместе с планетой Земля и её Биосферой, составляют единое и неразрывное целое. У нас одна Родина – наша голубая планета. У нас одна национальность – земляне. Земля обеспечивает метаболизм всех клеток нашего организма и всего организма в целом. Он определяется гравитационным взаимодействием; наличием радиационных поясов, ионосферы, озонового слоя; диапазоном электромагнитного излучения; уровнем радиационного фона, альбедо Земли, пропусканием земной атмосферы и её термической стабильностью, оптимальным содержанием кислорода, достаточным наличием воды и углерода и т.д. Недаром существуют резонанс и волны Шумана. Это электромагнитные волны низких частот между поверхностью Земли и ионосферой, которые образуют сферический резонатор. Это естественные электромагнитные частоты нашей планеты. Резонансные частоты Шумана совпадают с частотами мозга, с биоритмами, что указывает на первичную связь живых существ с Землёй. Только тогда, когда человечество поймёт свою неразрывную связь с Землёй, Homo Sapiens станет Человеком в рамках Вселенной. А пока мы обращаемся с Землёй настолько безнравственно и преступно, что невольно вспоминаются строки М. Цветаевой: “Мой милый, что тебе я сделала…”

Как дивно в солнечном закате,

В сиянье или полумгле

Увидеть чёрное Распятье

Огромной тенью на Земле,

Увидеть всю судьбу земную,

Где каждый путь – есть крестный путь,

И эту логику стальную

Очеловечить как-нибудь!

Кирилл Померанцев

Вот таким мне представляется контекст замечательного актуального романа А.А. Ольшанского “Инопланетяне”. Конечно, в рамках современной классической науки с некоторыми взглядами и рассуждениями автора вряд ли можно согласиться. Но в рамках художественного произведения это не обсуждается. Главное, роман актуален, интересен, информационнен, побуждает к дискуссиям и написан по принципу – просто о сложном.

Александр Андреевич, спасибо за прекрасный роман!

Подробности

Автор: Александр Ольшанский

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 10 апреля 2017

Просмотров: 6728

  Александр Ольшанский. Изюмские рассказы. Харьков. 2013 г. 288 с.

На Харьковщине, на реке Северский Донец, стоит «самый сладкий город» Изюм — не велик и не мал, как в песне поётся, родина известного советского и российского писателя А. Ольшанского. Здесь ему довелось поработать и в школе, и в райгазете, и в колхозах, и в известковом карьере. Словом, земляков знает хорошо. Сам считает так: «По большому счёту этим сборником я возвращаю моим землякам то, что они мне дали, чему научили в детстве и юности, да и в зрелые годы давали столько, что быть мне в неоплатном долгу до конца дней своих». Землякам и предназначался сборник: обеспечить хотя бы библиотеки района и города намеревался автор (дело, как всегда, в деньгах). Но изюмчане бросили клич и помогли своему писателю, который готовит теперь и перевод на украинский язык. Изюмские рассказы высоко оценил поэт, кинодраматург, литературный критик, профессор Московского государственного университета культуры и искусств В. Ленцов: «Счастлив тот край… в котором рождается художник, способный воссоздать в своих творениях… то главное, что подразумеваем мы под словом душа… много больше, чем некоторым иным местам, в этом смысле повезло Изюму…» И ещё он отмечает, что, например, литературный образ Одессы вкупе создавали многие писатели, а Ольшанский в одиночку показал миру лицо родного города, неповторимого, стойкого, трудолюбивого и смешливого… Шумит-гудит изюмский базар, что чуть «поменьше Большой спортивной арены в Лужниках». Ярко представлен читателю базарный люд: ясновидящий Гриша, буфетчица Мотя (к слову, героиня другого рассказа), 20 лет продающий граммофон Георгий Парамонович (на самом деле он здесь для того, чтобы люди послушали музыку), наконец, сам главный герой рассказа «Смерть Тамары» керосинщик Сказка. Ему грозит безработица: мало кто нынче покупает керосин, но пока старый цыган держится. Однако со смертью Тамары его судьба, очевидно, решится. А покуда он пришёл на базар попить пивка да побыть с людьми. Сказке сочувствуют, ещё бы — такое горе. Но наступает время обеда, Моте надо закрывать чайную, и вот она — кульминация. «— Шёл бы ты домой, дядько Сказка… к похоронам готовиться. — Ты шо, бисова дивко, смеёшься надо мною? Яки похороны? Тётя Мотя остолбенела, остановилась посреди чайной и смотрела со страхом на Сказку. — Ну, как же, дядько Сказка, Вы ж говорили, что у вас умерла Тамара,— напомнила она ему мягким голосом, сомневалась, не рехнулся ли он с горя. — Ну, Тамара,— согласился он.— Правильно. Так Тамара — це ж моя коняка, а нэ лю- дына… — Так что ж ты, паразит проклятый, нам всем головы морочишь? Горе у него… Давай, дядя, отсюда уже…» Тамара была последней лошадью в городе, и вчера старик плакал о ней, о своей надёжной подруге, самыми искренними и горькими слезами. Ситуация грустная, и всё же приправлена юмором. Он струится живой ниткой даже в таком, полном народной трагедии рассказе, как «В июне, посреди войны». Есть что вспомнить и старому Роману Павловичу из рассказа «Для веселия души», уж он-то был мастак на шутейную выдумку. Теперь же, обихоженный внучкой, сидит на лавке да посматривает по сторонам. Проезжает машина с арбузами, и у деда молниеносно созревает план. Он окликает мальчишек, играющих в футбол, и сообщает им, что у речки опрокинулась машина с кавунами, бери, сколько хочешь. Те умчались по домам за сетками, и старик забыл о своей шутке. Но вскоре приметил, что мосту спешат от мала до велика, и сам направляется туда, подумав: а вдруг она и впрямь опрокинулась… Неспроста, видимо, заметил один из героев книги, что жить в этом городке «изюмительно». В рассказах Ольшанского есть и большая любовь («Вечный синдром»), и необъяснимая тяга к родной земле («Ледокол»), и неудавшаяся жизнь («Гастроли тёти Моти») и многое другое. Читателя книга не разочарует. Таких небольших городов и на Украине, и в России великое множество. В некоторые заглянул прогресс, в остальных же, как и в Изюме, жизнь затихает. Жаль… 

Журнал "Аргамак", №2(19) 2014

Подробности

Автор: Юрий Галкин

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 05 апреля 2011

Просмотров: 5072

Юрий Галкин.

Продолжение. Начало здесь

А. Ольшанский – литератор молодой, и это отчетливо проявляется во всём том, о чем он пишет и что пишет. Но прежде всего о литературной молодости говорит та yвлеченность предметом, на котором наш автор решает по каким-либо причинам или мотивам остановить свое внимание. А потом - энергичность, с которой ­делается описание этого предмета. Даже большие (по количеству страниц) рассказы написаны рукой, которая не знает ни устали, ни сомнения. О чем бы ни шла речь в рассказе, но если он начат, то в таком же тоне и темпе и там, где это нужно, он будет и окончен. Это не далеко не второстепенная сторона литературной работы – чувство формы, чувство композиционного построения вещи. «Вкус к монтажу", как сказали бы работники кино.

А. Ольшанский с одинаковым увлечением и энергией может описывать самые разноо6разные явления и события: военное детство Саньки («В июне, посреди войны") и древнюю старость весёлого столетнего деда («Для веселия души), историю рыбки («Сказка о бердянском бычке) и историю женщины («Гастроли тёти Моти»), поездку в Малеевку, где автор встретился с известными писателями («Бриллиантовая зима»), и поездку в Италию группы туристов, и т.д. и т.п.

Увлечение и энергия в литературной работе - само по себе ещё ни о чем не говорит и не определяет успех дела, хотя в значительной степени связано с качеством творческой работы автора. Всё зависит в конечном счете от того, насколько серьезно и сознательно автор берется за ту иную тему, насколько осмыслен в своей' значимости тот предмет, на который автор решается направить наше (читательское) внимание. История рыбки («Сказка о Бердянском бычке») изложена довольно живописно и, что ocoбенно важно отметить, с тонкой иронией по поводу тех трудностей, которые обрушились на бедных рыбок, которые в Азовском море (в свете охраны окружающей среды). Этот рассказ - прекрасная иллюстрация к соответственной теме и, можно было бы сказать, рассказ весьма проникновенный, если бы история рыбки не ограничивалась рамками проблемы в самом ее примитивном виде. Да, читателю очень жалко бедную рыбку, которая вынуждена выброситься на берег от недостатка кислорода в воде (явление довольно распространенное), но как же быть с теми рыбками, которые читатель в жареном и вареном виде ежедневно пожирает? Автор может сказать, что он вовсе не об этом писал. Правильно, не об этом, он писал о другой рыбке, но в этот-то и проявляется тематическая ограниченность рассказа.­ Предмет описания и смысл самой истории не вышли за рамки изложения. При всей злободневности проблемы окружающей среды, рассказ этот как литературный факт, как произведение искусства, незначителен.

Если в истории с pыбкой мы можем понять побудительную причину к творчеству, гражданский, так сказать, пафос, то во многих других случаях понять, прочувствовать этот мотив очень трудно, а поскольку трудно понять, то трудно и оценить по достои­ству, взять хотя бы те же рассказы о животных - о собаках («Рекс», «Вист, пас, мизер», о бродячем коте ( «Портос»). В рассказе «Рекс» с увлечением изложена история о том, как пограничная овчарка Рекс привязалась к своему хозяину пограничнику Изотову, привязалась настолько, что когда пограничник Изотов демобилизовался и уехал домой, то Рекс от тоски и горя не мог есть и готов был добровольно умереть, да и умер бы, если бы командование не вызвало Изотова на заставу в намерении отдать ему собаку. «Вечером пограничников выстроили перед заставой. Изотов и Рекс тоже стояли в строю. Начальник заставы говорил о боевой дружбе (видимо, о дружбе человека с собакой?). Рекс не понимал, как люди, весь смысл этих слов. Он испытывал самое большое счастье - стоял рядом и ощущал его тепло.

- Сержант Изотов и Рекс образцово охраняли государственную границу нашей Родины, - говорил майор. – Нам пришлось обратиться к командованию и просить разрешения в виде исключения передать собаку товарищу Изотову. Нашу просьбу удовлетворили. Нам остается только поблагодарить неразлучных друзей за службу и пожелать им счастливого пути.

- Голос, - шепнул Изотов и крикнул: - Служим Советскому Союзу! Одновременно с ним подал голос и Рекс.»

Сцена очень трогательная, приятная всеобщим счастьем и согласием, которое окружает «неразлучных друзей». И таких примеров дружбы человека с животным очень много, есть даже просто фантастические ( волчица выкармливает ребенка!!!), но наш случай – исключительно приятный случай, потому что никто и ничто не мешает окончательному и полному счастью друзей, и даже строгое военное командование пошло навстречу. Эта приятная история своей исключительностью может служить прекрасным назидательным примером для беседы на школьном уроке на тему «собака - друг человека», потому что детям, которые ещё не знают многих истин, это может быть полезно. Но подобный уровень разговора вряд ли уместен в иных случаях. И дело тут в том, что эта приятная история окружена не той известной нам действительной жизнью, которая тоже может быть приятна, но некоей пустотой. У автора как бы не хватает терпения на какое-нибудь конкретное слово по поводу чего-либо другого, кроме изложения того, как тоскует Рекс. Из этой окружившей двух друзей пустоты выглядывают только погоны майора на плечах начальника заставы. Разумеется, автор по всей видимости и не намерен был писать ни о чём другом, кроме «неразлучных друзей», но без той твердой почвы, на которой живут эти друзья, история получается исключительно назидательной, школьной, в литературном же смысле - весьма легковесной. Если история с рыбкой имеет какие-то выходы к известной проблеме, то история с Рексом исчерпывает свой смысл едва начавшись.

История бродячего кота Портоса и собаки в рассказе « Вист, пас. Мизер» по своему существу не отличаются от рассказа о Рексе, хотя происходить там нечто обратное – «не дружба» с человеком.

В разговоре о рассказах А. Ольшанского часто приходится употреблять слово - изложение, описание( в противоположность изображению). Автор именно излагает, пересказывает свои истории, излагает быстро и уверенно, не стараясь ни убедить читателя, ни доказать какой-либо деталью происходящее. Говорить о художественной необходимостью обозначенных моментов («Евгений Юрьевич после ужина прогуливался с двумя приятелями по бетонной дорожке… Евгений Юрьевич сидел с друзьями на высоких вертящихся стульчиках... После танцев Евгений Юрьевич прошелся еще раз к морю…» и т.д.) говорить о художественной нео6ходимости подо6ных моментов в рассказе не имеет смысла, потому что присутствуют эти моменты в рассказе не как художественная де­таль (деталь сюжета, композиции, смысла и проч.), без которого картина бы была неполной, а мысль осталась бы не убедительна, нет, здесь такой роли детали не несут, они присутствуют только потому, что они возможны в подобной житейской ситуации. В самом деле, почему Евгению Юрьевичу не прогуляться после ужина? Почему бы ему не зайти в бар и не посидеть с друзьями? По замыслу за всем этим вроде бы «наблюдает» собака, выделив из всей курортной отдыхающей публики и привязавшись к нему как к «вожаку», но поскольку все эти «симпатии» остаются в области поверхностных моментов, заметок чисто внешнего порядка, то за ними, за этими моментами (пришел, ушел, погулял и проч.) ничего нет, пустота, в лучшем случае можно извлечь некое школьное голословное умозаключение. Внешняя живость, с которой идет описание тех или иных предметов, изложение той или иной истории «на одном дыхании» может и рождать некоторые впечатления жизнеподобия, литературы, впечатлении изображенной жизни или даже впечатление литературы, однако это впечатление очень зыбкое, так как не содержит ни серьезной или оригинальной мысли, ни чувства по поводу человека и его жизни.

Впрочем, автор и не преследует таких целей. Многие его истории похожи на своего рода фейерверк из внешних эффектных ситуаций и портретов «интересных» личностей, - назовем такие рассказы, как «Смерть Тамары», «Гастроли тёти Моти», « В хорошие руки», «Привет от Шишкина» и др. Эта игра в эффекты видна даже в названиях, ведь та же Тамара ( «Смерть Тамары») - это лошадь, и то, что что хозяин горюет по поводу смерти именно лошади, читатель узнает не сразу, но в своем месте, мы кК бы окажемся приятно обмануты автором, потому что поначалу примем горе по Тамаре без всякого лукавства, т.е. как будто умерла Тамара, женщина, возможно, жена. Ан нет – умерла лошадь! В этом и состоит гвоздь рассказа – в композиционном эффекте.

- Так что же ты, паразит проклятый, нам всем голову морочишь? –возмутилась буфетчица тетя Мотя. – Все сочувствуют ему, думают, что у него жена умерла, а у него, оказывается, кобыла сдохла! Горе у него… Иди горюй в какое-нибудь другое место…

Предлагается как бы условие для нашего осуждения человеческого равнодушия ( в лице тети Моти), и это, может быть, было бы верно, да дело Вт Ом, что и горе Сказки (так зовут героя, хозяина лошади Тамары) – это тоже игра, игра на читателя, условие показать оригинальную личность, «достопримечательность» изюмского базара, который «на спор мог выпить два литра керосина». Вся эта история изложена живо, порой даже живописно, но это фельетонная живописность, анекдот на случай.

В следующем рассказе так же весело рассказана жизнь уже знакомой нам Моти. Рассказ так и называется: «Гастроли тети Моти». И в самом деле, девушка Мотя не живет, а переживает свои радости и огорчения, она - гастролирует. Автор живой и неутомленной рукой излагает жизнь своей героини, ее любовное увлечение сомнительным «артистом», ее путешествие с этим «артистом», возвращение в родной Изюм и проч., короче говоря, излагается неудавшаяся человеческая жизнь. Мы можем вспомнить, как в свое время излагалась жизнь рыбки («Сказка о Бердянской бычке»), так вот в той истории о рыбке было больше чувства и своего рода художественных тонкостей, чем в изложении истории женщины Моти. Да, человеческая жизнь требует даже в изложении большего внимания и сосредоточенности от автора, однако автор как будто оказывается не готов к этому художественному сосредоточенному труду, он так же скор на слово и поверхностен в суждениях, он высекает искры эффектов при помощи только ловких словесных оборотов и «смешных» реплик своих героев, а по существу же самой человеческой жизни (пусть даже жизни и смешной) автору ( неразборчиво. А.О.)…

«Итак, в одном месте, в связи с описанием изюмского базара ( в предыдущем рассказе, если сказать просто) уже упоминалась буфетчица тетя Мотя - необъятных размеров женина, которая играла такую выдающуюся роль в базарном обществе(?), что заслужила отдельного или, как говорят в разных присутственных местах, персонального разговора. Что ж, время для этого настало и даже сам момент созрел, тем более, что тетя Мотя недавно умерла, хотя дело ее, ходят слухи, находится в довольно надежных руках и живет.

Тетя Мотя была буфетчица в чайной возле базара..."

Так начинается рассказ о женщине. Не трудно заметить, что эта лихая игривая интонация частенько встречается в плохих фельетонах о преступниках, которым суд уже определил меру наказания. И куда благороднее, куда достойнее ведется о рыбке: «Азовский бычок-кругляк с латинской фамилией ……………… жил недалеко от берега между Белосарайской косой - узкой полоской суши, уходящей далеко в море, и человеческим городом Бердянском, от которого он и получил прозвище - бердянский. Ему выпала судьба быть особой мужского пола и потому окраской он был черен, как вышедший из моды телефонный аппарат...

У кругляка была уютная норка под известняковым камнем..."

Мне кажется, что такое пренебрежение к человеку, пусть даже и самому ничтожному, которое мы видим не только в рассказе «Гастроли тети Моти», но и в других, произошло у молодого литератора без всякого умысла, но исключительно по причине самой манеры изложения материала – бойкого, поверхностного. Там, где автору попадается и материал соответствующий (со6ака, кошка), тут как бы одно с другим приходит в соответствие. Однако жизнь человека, какой бы он ни был, нуждается в гораздо большем сосредоточенном внимании, и одного умения красиво выражаться тут оказывается маловато.

Разговор о таких сочинениях, как "Привет от Шишкина», «Китовый ус»", "Квасъ+газъ-вода» и др. вынудит повторить примерно то же самое, что сказано выше.

Есть в рукописи два произведения6 «Бриллиантовая зима» - о пребывании автора в Малеевке, в доме творчества, и «Чечилия» - о порездке группы туристов в Италию, но в рассказе этом речь идет не о группе, а в основном о молодом руководителе этой группы. Трудно сказать, чего больше в этих поверхностных, беглых записках: безвкусицы или неуважения к читателю да и к самой литературе. Эти два рассказа – это словно бы продолжение той самой манеры, в которой написаны «Гастроли тети Моти», продолжение по нисходящей.

Манера, в которой работает А. Ольшанский, это манера поверхностной газетной беллетристики. Молодая энергия и увлеченность предметом, на котором остановилось внимание автора, позволяет охватить( описывать, излагать) большое количество различных сюжетов, житейск5их случаев, наблюдений, впечатлений и т.д. И тут очень многое зависит от того, насколько красноречив и значителен по смыслу сам этот житейский факт, случай и т.д.. попавшийся в «сеть» к автору. Если факт мелкий, бытовой, частный, то и рассказ выйдет такого же рода. Если попадется случай посерьезнее, со смыслом, то история получится соответствующая. К такого рода «историям со смыслом» можно отнести, например, рассказ « Обезьянка Чики». и с натяжкой – «Кривой Иван». Здесь ясные и точные ситуации, которым соответствует и та описательная манера, в которой работает автор.

Лучший рассказ сборника по праву поставлен и самим автором на первое место – « В июне, посреди войны». Рассказ отличается именно художественными достоинствами, именно тем, что здесь автор не излагает «материал», а ИЗОБРАЖАЕТ, рисует, как5 еще говорят, и своего героя, и все окружение. Здесь он поступает как сосредоточенный, чуткий художник и добивается хороших результатов. В рассказе говорится о военном детстве мальчика Саньки, о его впечатлениях, наблюдениях и т.д., автор очень убедительно показывает войну в ее как бы спокойных буднях глазами маленького голодного Саньки, и эти «спокойные» картины голода и смерти «посреди войны» убедительнее всяких бодрых, умных или красивых фраз. Впрочем, в этом и состоит литературная работа – в изображении человека, события…

Из того, что можно поставить рядом с этим рассказом, я бы назвал еще рассказы- зарисовки «Для веселья души», «Сто пятый километр», «Сказку о бердянском бычке». Прибавим к ним еще и «Обезьянку Чики», «Кривого Ивана». Мне кажется, что только эти сочинения из настоящей рукописи могут быть какой-то основой для будущей книги А. Ольшанского, книги, которая бы подтвердила творческие возможности молодого литератора, не случайность его литературных претензий. В этих рассказах та самая живость и энергия изложения материала, о которой говорилось в самом начале, в какой-то степени подкрепляется художественным вдохновением, чего нельзя сказать о других сочинениях настоящей рукописи. А их большинство, и поэтому о состоятельности сборника говорить не представляется возможным.

Ю. Галкин

31 янв.79 г.

Из архива А. А. Ольшанского. Пунктуация и орфография автора сохранены.

Подробности

Автор: Юрий Селезнев

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 05 апреля 2011

Просмотров: 8323

 Юрий Селезнёв

В pедaкцию журнала "Москва»

Расскaзы, предложенные А. Ольшанским в журнaл «Москва", взяты из готовящегося к публикации в издательстве "Современник" сборника "В хорошие руки". Как члену редсовета издательства мне было предложено дать на сборник официальную рецензию. Я тогда горячо рекомендовал рассказы А. Ольшанского к публикации и выражал сожаление о том, что при огромной потребности в крепкой современной прозе, которую испытывают ныне все наши ведущие журналы, рассказы А. Ольшанского оказались за бортом журналов. Тогда же я рекомендовал писателю обратиться в наиболее близкий мне журнал "Москва". Теперь с радостью рекомендую произведения А. Ольшанского для публикации в Вашем журнале.

Естественно, руководство журнала само решит, какие именно рассказы окажутся для него наиболее интересными, мне бы хотелось только сказать несколько слов о молодом писателе и его творчестве в целом.

Чем же, на мой взгляд, прежде всего, интересен нам А. Ольшанский как писатель?

Да, он талантлив. Это впечатление не покидает вас при чтении его рассказов, оно еще более укрепляется, когда закрываешь последнюю страницу и начинаешь осмысливать прочитанное в целом. Да, его талант - не кричит о себе, он спокоен, уверен в важности повествуемого, которое важнее для автора, нежели забота о том, как 6ы выставить себя, как бы убедить читателя в собственной талантливости. Наконец, по ходу чтения, явно ощущаешь, как автор о6ретает силу, уверенность, как наращивает, углубляет в читателе первое впечатление. Все это, безусловно, притягивает к А. Ольшанскому, все это - его несомненные авторские достоинства. Но не это главное.

Ныне, слава богу, появляется немало талантливых прозаиков, но... Парадоксальное явление: эти таланты (да, да – именно таланты, в том-то и парадокс!) – как правило, вторичны. Они талантливо изображают, но, читая их, тут же узнаешь первоисточники: Белова, Шукшина, Астафьева…

У Ольшанского – свой герой, своя тема, и свой угол зрения на жизнь. Он вошел в литературу со своим словом, и это - уже надежная гарантия не просто писательской хватки или даже талантливости, но именно своеобразности таланта, а это - явление отраднейшее, редкое, которое требует понимания, бережливости и всяческой помощи для yкpeпления и развития нового, крепкого, современного по смыслу и духу прозаика. То, что имя Ольшанского пока еще известно не слишком широко - не вина его, а беда. Да и не его лично, - а наша общая. Во всяком случае, убежден, что лучшие из рассказов, такие как "Вист, пас, мизер", "Оптимальный вариант", "Грахов", "Квасъ+Газъ. вода", "Любовь в Чугуеве" - могли 6ы стать украшением любого из уважаемых журналов; но хотелось бы прочитать их впервые все-таки в любимом журнале "Москва".

Несколько слов об «изюмском» цикле. Наша проза в лице своих лучших представителей буквально открыла нам лицо жизни уходящей деревни, то лицо, ту душу народа, которая не должна и не может уйти. Жизнь же сpeднего городка, с его лицом, с его судьбами, с его обитателем, который, между прочим, составляет сегодня более половины всего населения страны, эта жизнь - осталась, по существу, вне поля зрения лучших наших писателей. Пласт жизни, который копнул в "изюмском» цикле A. Oльшанский - представляется очень важным для понимания многих нpaвственных, духовных, социальных процессов, происходящих в нашем обществе.

Нет, автор - не разоблачитель "мещанства" и не певец его. Его герой - не привычный нам "обыватель", над которым нам принято юморить, выставлять его в качестве пугала. Для А. Ольшанского жизнь, судьба обитателей среднего городка интересна своей неповторимостью, своей особостью. Это, в конце концов, - художественный анализ той нравственной и социальной среды, которую и по масшта6ам и по значимости можно поставить рядом с проблемой современной деревни. Но, если "деревня y6ывает», то "городок прибывает".

Больших городов, с их тоже особой жизнью - во много раз меньше, чем маленьких городков. А ведь там вызревают какие-то новые начала. Какие? Там складываются свои понятия, свои обычаи, представления, там живет, я уже говорил, более половины страны. Увидеть, понять, осмыслить эту жизнь, - значит понять многое. Да, то что сделал А.Ольшанский - только первый шаг, но это перспективный шаг.

Своеобразен и цикл "рассказов о животных". 3десь ­- поверяется человек, тот современный, обычный человек, который во многом определяет лицо эпохи. Поверяется в своем отношении к животным,- а скорее - к природе в целом. Поверяется на совесть, на доброту, на спосо6ность быть человеком.

И, наконец, я уже называл их - считаю их лучшими - рассказы о нашем современнике, человеке думающем, человеке, решающем судьбы свои, проблемы нашей эпохи.

Несомненная большая удача - не одного Ольшанского, но всей нашей сегодняшней прозы - характеры героев "Оптимaльного варианта" и "Грахова" , хотя, думается, оба рассказа нуждаются еще в каком-то очень тонком, щемящем, незабываемом аккорде. Думается, что автору стоило бы всё же подумать и наделить какой-то дополнительной живинкой героя "Оптимального варианта», живинкой, о которой забыл сам герой, которую он задавил в себе, но которая ведь взбунтуется, и накажет его же за это забвение. Хотелось бы, чтобы очень современный и актуальный конфликт рассказа нашел отражение и внутри самого героя, пусть даже и бессознательно для него самого.

Хотелось бы, чтобы и Грахов, уже перед последней чертой осознал в чем он, прекрасный человек, с доброй душой, оказался неправ перед жизнью. Да, он не сможет уже никому поведать об этом своем осознании,- и эта трагическая щемящая нота - не будет медализированием авторской идеи, но запомнится, и осветится весь рассказ еще дополнительным светом нравственно-философского общения. Именно оттого, что о нем не узнает никто из героев рассказа – это понимание воспримется читателем, как ничье, стало 6ыть, принадлежащее всем - и ему, читателю, в том числе.

Может быть, при завершении работы над рассказами aвтор подумал бы о таком аккорде, о таком "последнем мазке" и в связи с рассказами "В хорошие руки", "Вист, пас, мизер". И не потому, что эти рассказы сла6ее других, или выглядят незавершенными, а потому, что в них вложен заряд большой силы обо6щения,- хочется, чтобы он не пропал даром, взорвал бы душу читателя изнутри.

Язык рассказов А. Ольшанского не бросок. Автор не гоняется за редким характерным словцом. Но он всегда точен, его герои - каждый - наделен своим отличительным языковым лицом. Ольшанский явно из6егает красот стиля, - его стиль спокоен, мягок, и я бы сказал, - целомудрен даже и в "рискованных» ситуациях. Не уходя от острых вопросов, не приукрашивая жизнь своих героев, книга А. Ольшанского в то же время, в своем целом оставляет светлое ощущение жизни.

Подводя итог всему сказанному, - еще раз гор­чо рекомендую к публикации в журнале «Москва" рассказы. Не сомневаюсь, такая публикация откроет, наконец, широкому читателю по-настоящему нового писателя, пришедшего к нему со своим словом, и, у6ежден - не пройдет незамеченной в нашей критике: рассказы А. Ольшанского талантливы, современны, художественно раскрывают пласты новые нашей жизни, вводят в сознание общества новых героев. Они серьезное противостояние потоку серой «городской" прозы, оправдывающей себя только тематикой, но имеющей для читателя немалое притягание.

Необходимое послесловие.

За давностью лет я уже забыл  детали, но многое осталось в памяти. Письмо это было написано не ранее 1980 года. В издательстве «Современник», куда я, предзавершив «изюмский» цикл и окунувшись в современную проблематику, сдал рукопись,  рецензию на нее написал некто Ю.Галкин. Облыжную и бездоказательную. Читатель может ознакомиться с нею – она размещена на сайте сразу за письмом Ю.Селезнева.

К тому времени я привык к непониманию, объяснял его тем что, мол, ну не всем дано, ну что поделаешь – выше своего уровня ведь не прыгнешь. Сам написал сотни рецензий, несколько лет только тем и кормил семью. Но если отклонял, то объяснял, почему, подсказывал пути доработки произведений.

В связи с этим не могу не вспомнить такой случай. Однажды во время очередного всесоюзного совещания молодых писателей  ко мне в издательство зашел молодой человек, который назвался Михаилом Чвановым, и  признался:

- Когда я получил вашу рецензию, то  очень обиделся. Вчера на семинаре мне повторили, чуть ли не слово в слово, то, что вы написали год назад. Этот год я потерял, а пришел к вам, чтобы сказать спасибо за рецензию.

Много лет оставалась загадкой причина написания Галкиным такой рецензии. С ним я лично никогда не сталкивался, даже не знаком, ничего не читал, хотя многие писатели о нем отзывались положительно. Когда однажды увидел его адрес в писательском справочнике, то  меня осенила версия. Долгие годы я дружил с поэтом Вадимом Кузнецовым, он заведовал редакцией поэзии, а я – по работе с молодыми авторами,   сидели в издательстве «Молодая гвардия» в одном кабинете, ходили  и ездили на всевозможные мероприятия вместе. Издательство построило новый дом на Самотеке, и я пошел к секретарю ЦК комсомола Б.Н. Пастухову  просить новое жилье для Кузнецовых. Они получили прекрасную трехкомнатную квартиру, а  Ю. Галкин – въехал в их старую двухкомнатную "хрущобу" на втором этаже. Короче говоря, «за други своя»?..

Но это было бы слишком просто. Размещаю "рецензию" Галкина на сайте ещё и потому, чтобы читатели имели представление о литературном киллерстве. В моем случае это мог быть заказ. Но когда я стал готовить "произведение" Галкина на сайт, то понял, что  его нахрап и нетерпимость основана на весьма искаженном понимании сути литературы. Его чему-то учили в Литинституте (кстати, если бы меня не попытались загнать туда, где Макар и телят не пасёт, то я окончил бы институт вместе с ним, в том же 1966 году - так откуда же претензия на положение метра, поучающего "молодого" литератора, которому под сорок?), но я к тому времени уже понял, что задача литературы не в изображении, отображеннии, как учил Ленин, как, видимо, верный ленининец Галкин, поучал меня, а в исследовании жизни.

Спорить с галкиными - себе дороже, ибо это опускаться до их уровня. Но и нельзя не давать сдачи. Он позволил себе изгаляться над многими рассказами, которые  вошли в книгу "Сто пятый километр", отмеченную Созом писателей СССР и Госкомиздатом СССР как одну из лучших книг молодых авторов 1977 года. Отметили дипломом, а премию не дали, как объяснили мне, потому что по положению  авторам должно быть не больше  35 лет, а мне к тому времени уже стукнуло 37. Она несколько лет провалялась в  издательстве, а книжка "Рекс" (этот рассказ был опубликован общим тиражом более 2 миллионов экземпяров, породил целую тучу произведений под названием "Рекс") пролежала в издательстве "Малыш" 9 лет, а в  "Советской Росссии" переиздание" Китового уса" растянулось на 11 лет...

Галкин принадлежит к тем, кто кромсает произведения в соответствии со своими заблуждениями, а не судит их по законам, по которым они созданы. Он не заметил, что у рассказов о животных притчевая природа. И судил о них так, словно их написал не писатель, а ихтиолог, кинолог и т.д. Не о рыбке идет речь, а о человеческих проблемах нашего житейского моря, где меньше и меньше кислорода - неужели и это надо разжевывать? Кстати, Ф. Феллини как-то заметил: " Если я буду снимать фильм даже из жизни рыб, то буду снимать фильм о себе". Не о дружбе собаки и человека или "не дружбе", а об опасности верноподданничества, как бы оно умильно ни выглядело, о неистребимости  бунтарства, о  непеределываемости природы того же бродячего кота, которого  тот же Рекс не понимает. Не понял и рецензент, что пес Васька гибнет, потому что таков удел природы, у которой нет Хозяина, не понял, что керосинщик Сказка горюет не о кобыле Тамаре, а потому что она последняя лошадь в Изюме,  разве не такая участь ждет самого Сказку, старика, который  для увеселения публики проигрывает базарному обществу старинные песни и романсы на граммофоне? Керосинщик  чувствует, что из жизни уходят личности, наваливается стандарт, серийный новый человек, к которому, увы, мне трудно не причислить и "инженера человеческих душ" Галкина.

Опасность галкиных в том, что они немедленно бросаются в расклев каждого, кто не так черен (или сер?) как они. Их тучи над литературными горизонтами не новы, но вряд ли они понимают, что в литературе они как раз и останутся подобными рецензиями.

Еще одну рецензию на мою рукопись написал известный писатель Виктор Потанин – она также публикуется здесь. О ситуации с моей рукописью узнал Ю. Селезнев. Он не только написал рецензию как член редакционного совета «Современника» (к сожалению, я ее в своем архиве не разыскал), но и темпераментное, дискуссионное по духу письмо в журнал «Москва».

Реакцию на него М.Н. Алексеева, который был тогда главным редактором «Москвы», не знаю. К тому времени, я, не выдержав задухи, хотя со своим начальником А.Н. Сахаровым, нынешним директором Российской истории  РАН, мы работали дружно, швырнул руководству Госкомиздата в июле 1981 года заявление об уходе. Председатель Госкомиздата СССР  Б.И.Стукалин стал всемогущим завотделом пропаганды ЦК КПСС, и публикация  подборки моих произведений  в «Москве» была бы вызывающим актом в мою пользу. Через пять лет в «Москве» будет опубликована моя повесть «Фартовое дело». А лет через десять М.Н. Алексеев, бывший главный редактор "Москвы", через В.И. Муссалитина передаст мне самые добрые слова о рассказе «Огрызок французской булки».

Через месяц после ухода из Госкомиздата вышел мой «Китовый ус», тираж - 50 тысяч экземпляров (При заказе книготоргов почти в полмиллиона экземпляров! К этому времени издательство возглавил  небезыизвестный окололитертаурный деятель   и мой "друг" Г.М.Гусев, о котором у меня непременно найдется место в мемуарах). О предыдущей книге, «Сто пятый километр», напечатанной  в 30 тысяч экземпляров, В. Распутин писал мне в июле 1977 года: «Книжка получилась хорошая; жаль,  конечно, что тираж как в районном издательстве, но этих  добрых молодцев в «Современнике» нельзя понять – кого не надо они штампуют в 100 тыс., а кого надо – придерживают. Чем-то ты им не показался».

Для меня письмо Ю.Селезнева в журнал «Москва» дорого не столько лестными словами в мой адрес, столько абсолютной точностью анализа моего творчества, безошибочностью расставленных акцентов. После того, как у него за год до начала перестройки взорвалось сердце в Берлине, я творчески осиротел: не было больше литературного критика, который бы так, как Юрий Иванович Селезнев,  понимал меня.

Ноябрь 2006 г. Александр Ольшанский

Подробности

Автор: Литературная газета

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 05 апреля 2011

Просмотров: 5646

 БЛИЦ-РЕЦЕНЗИЯ

Александр Ольшанский. RRR: Дилогия.

– М.: Голос-Пресс, 2006. – 624 с.

Почти двадцать лет автор писал дилогию, состоящую из романов «Стадия серых карликов» и «Евангелие от Ивана». Произведение получилось масштабным, насыщенным мистикой и фантастикой. Вселенский Сатана, Владыка Тьмы, направляет в Россию Беса. Посланник должен сеять рознь и заблуждения, чтобы Зло подменило Добро. Страна выбрана неслучайно – «у этого народа слишком опасный… духовный потенциал: его поэтами, философами, учёными станет восхищаться человечество, ибо в своих прозрениях они определят, что Знание ведёт к Разуму, Разум – к Гармонии, а Гармония – к Истине». Наверное, многим сразу придёт на ум булгаковский «Мастер и Маргарита», но Ольшанского подобные параллели не радуют. В авторском послесловии он признаётся, что его, наоборот, раздражает, «когда писателей сравнивают друг с другом». Хотя мистические совпадения есть: например, Ольшанский родился в тот день, когда Михаил Афанасьевич в последний раз пытался работать над текстом своего романа…

А что означают три буквы RRR? Автор расшифровывает их и как «метафору арии Зверя, число которого 666», и как революцию, реформы, радикализм… «А латиница по той причине, что немало в наших бедах и страданиях от любви к чужебесию». Впрочем, «слишком много в нашей жизни всевозможных R, и не только в начале слов». Купить фужуньбао супер недорого

"Литературная газета", №19, 2006 г.

Подробности

Автор: Владимир Санин

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 05 апреля 2011

Просмотров: 4741

Владимир Санин

Александр Ольшанский. «Китовый ус». Рассказы. М., «Современник»,1981

Всё начинается с хлеба - это твердо усвоил Санька, который по своему опыту знает, что спать - самое спасительное дело, когда хочется есть. Из своих четырех лет Санька почти два прожил в войну; он научился прятаться от снарядов, он много раз видел смерть и рано осознал разницу между добром и злом. Но этот маленький герой рассказа «В июне, посреди войны» на всю жизнь запомнит, как боец налил в его миску пахучий суп, а майор, протянув ложку, говорил: «Ешь, Санька, не стесняйся... Вот кончим войну и такую вам, карапузам, жизнь построим…»

Этот рассказ поставлен в книге первым, а всего их двадцать пять - и о том, как строилась обещанная Саньке жизнь, и о людях, ее созидающих, и о мучавших их проблемах.

Среди персонажей А. Ольшанского не найти вполне довольных собой и своей судьбой счастливчиков (исключение, пожалуй, Балашов из «Оптимального варианта», о котором ниже). Почти все они – люди глубоко думающие, осознанно или неосознанно ищущие в жизни смысла и проходящие трудный путь познания. Есть среди них люди и возвышенных, и низменных мыслей, незаурядные и обыкновенные, любящие и безразличные. И никто из них не обойден пристальным вниманием автора, задавшегося целью исследовать это многообразие человеческих характеров.

При кажущейся разноплановости рассказов они композиционно прочно связаны между собой и воссоздают широкую панораму жизни небольшого города и примыкающего к нему села, их социальную атмосферу, их быт.

Очень хорош, местами печальный, емкий, так и просящийся в киносценарий рассказ «Привет от Шишкина» - об израненном солдате, вернувшемся с фронта на разрушенную железнодорожную стацию; здесь от бомбежки в первые дни войны погибла его молодая жена, с которой он и пожить-то почти не успел. Читаешь эти страницы - и невольно вспоминаешь одно из лучших в советской поэзии стихотворений Михаила Исаковского «Враги сожгли родную хату», и овладевает тобой щемящее чувство печали, переходящее в гордость за несгибаемый дух этого простого, малограмотного, но поразительно чистого и цельного человека - Пармена Шишкина, которого война изуродовала, но не победила. Рассказ этот до боли правдив: всё, пережитое Шишкиным, - наша общая боль.

А вот совсем иной сюжет. Лариса Никитична из рассказа «Обезьянка Чики» - характерный для творчества А. Ольшанского персонаж. Это думающий, часто смятенный, ищущий человек. Молодой и богато одаренной женщине душно в обществе людей самовлюбленных и ничтожных, ей невыносимо оставаться женой человека, обладающего поразительной способностью «в любой ситуации находить для себя мертвое пространство, в котором легко остаться неуязвимым».

Нетрудно усмотреть логическую связь этого рассказа с «Оптимальным вариантом», о котором я уже говорил. Лариса Никитична с ее открытой душой, высокой человечностью ­ антипод похожего на ее мужа инженера Балашова, весь жизненный уклад которого, отношения с людьми, даже эмоции подчинены принципу, что дал название рассказу. Балашов любил «точность, аккуратность, последовательность, настойчивость, логичность, обоснованность мыслей и поступков, но верой и богиней, сутью его была оптимальность». Они поселился на вычисленном заранее оптимальном этаже, купил оптимальную мебель и кухонное оборудование, вел оптимальный образ жизни, избрал оптимальную линию поведения - и превратился в современного Беликова, отгородившись от всех возможных эмоций терминологией НТР. Весь пафос этого рассказа в том, правильно ли мы ищем оптимальный вариант, не разрывает ли стремительное нарастание скоростей добрые, душевные связи между людьми.

Поискам истины и добра посвящены и другие рассказы книги. Важнейшее, на мой взгляд, ее достоинство - написана она не только на высоком художественном уровне, но и с несомненной достоверностью, глубоким проникновением в человеческие характе­ры, в суть проблем сегодняшнего дня.

«Литературная газета», 17 февраля 1982 года

Подробности

Автор: Виктор Потанин

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 02 апреля 2011

Просмотров: 5170

Виктор Потанин

А. Ольшанский. «В хорошие руки". Рассказы. 21 а.л.

Прекрасный русский писатель Валентин Распутин в своем пpeдисловии к книге А. Ольшанского «Сто пятый километр» писал: "Одно из самых важных достоинств рассказов А. Ольшанского - достоверность, художественная доказательность изображаемого". К слову сказать, эта книга вышла в издательстве "Современник". В этом же издательстве находится в рукопись новой книги А. Ольшанского «В хоpoшие руки". Думается, издательство «Современник» поступает очень логично, обращаясь снова к творчеству этого интересного и глубокого писателя. Да и xopoшо это, кoгдa издательство, выпустив первую книгу писателя, начинает потом пристально следить за его творческим восхождением…

Безусловно, новая рукопись рассказов А. Ольшанского - это ступенька вверх. Многие рассказы этого молодого писателя, действительно, очень жизненны, очень достоверны. Обычно за такой достоверностью всегда угадывается хорошая жизненная школа, глаза caмoгo очевидца. Круг жизни, которую знает автор, очень и очень широк: это и крестьянские заботы, и городской быт, и дела маленькой и большой стройки, это и внутренний мир мальчишки с глухой деревенской улицы, это и повадки наших друзей-животных, и еще многое-многое другое. Особое место в рассказах А. Ольшанского занимают такие проблемы, как НТР и ее влияние на нашу духовную жизнь. Много размышляет автор о людях интеллектуального труда, об интеллигенции. Очень хорошо пишет А. Ольшанский о радостях и мучениях духа, и мы по-читательски благодарны за это внимание к самым глубоким и самым сложным заботам нашего века.

И все-таки жизненный путь многих героев А. Ольшанского начинается с деревенского детства. В рассказе "Луг, урочище Змиевское" лирический герой размышляет: "Там пpoбуждается в душе самое лучшее, что у него есть: там, как ни в каком ином месте, остро чувствует причастность свою к родному краю, приходит к мысли, в которой убеждается не напряжением ума, а при одном виде зовущей зеленой стены Змиевского, двух диких груш посреди огромного луга, что великое благо для человека иметь то конкретное место на земле, которое прежде всего можно назвать родиной, - как и матерью только одну из всех матерей». Это чувство Родины, вечная неуспокоенность и смятенность души, острая жалость при виде всего живого, страдающего, эти думы о матери, как о самом главном изначально духовном начале – все это и питает многие страницы рассказов А. Ольшанского. Конечно, на эти темы пишут сегодня и многие другие писатели наших дней. Об этом, к примеру, "Уроки французского" В. Распутина, об этом во многом и "Последний поклон» В. Астафьева. И как бы мы, пишущие, не сопротивлялись, великая мощь этих течений невольно несет нас за собой. Порой мы начисто отрицаем это. Но уже тот духовный микромир, который ежечасно окружает нас, которым мы жадно дышим, уже полон был этой астафьевской прозой, потому так много и хлынуло в нашу литературу вторичного материала. Но к счастью и достоинству А. Ольшанского – такого с ним не случилось. Оперируя порой традиционной темой, писатель всё время остается самобытным, его ни с кем не спутаешь – и в этом тоже видится художественная доказательность его письма, его стиля.

О любви, о внутренней драме человека – рассказ "Обезьянка Чики». Наверное, это один из лучших, если не самый лучший рассказ в этой рукописи. Кандидат наук Лариса Никитична устала от всех условностей своей жизни, в которую входили и нелюбимый муж Михаил Викентьевич и капризная, своенравная свекровь Аделаида Марковна, входили и привычная работа со студентами, такая привычна, монотонная, что она вызывает уже равнодушие. И вот - случайный встречный в аэропорту – Виктор Иванович. И сразу - родство душ, за которым придет любовь. Рассказ этот грустный, щемящий, но от него щемит потому, что рассказ – о каждом из нас, о нашей мечте – быть счастливым. Автору удается в рассказе самое главное - он всё время пишет внутренний мир души, ее трепет, ее радость и слезы, то есть он идет самым трудным путем, идет по самому темному и глyxoмy лесу, но мы, читатели, всё равно верим ему и следуем за ним, потому что доверились ему уже с первой страницы, с первого слова.

Рассказ «Иванна» - о рабочем человеке. Согласитесь, как трудно писать о рабочем человеке - всегда подстерегает писателя одна большая опасность: вместо человека написать его машину, его станок, чертежи и схемы. И часто уже машинное сердце стучит на таких страницах гораздо громче, сильнее, чем человеческое. Но в этом рассказе «Иванна» писатель сумел отстоять правду жизни, а вместе с ней и правду художественную: дед Иван - шофер -вышел живым, могучим и прекрасным в своем подвиге. Его смерть стала самым горячим агитатором за жизнь, за дела во имя и во славу человека. Рядом с ним надолго запоминается образ его жены Николаевны, запоминается и живой, подвижный характер молодого шофера Петракова. Этот рассказ в полную меру можно назвать рассказом о наших современниках. С такими людьми хочется дружить, хочется любить их и подражать...

В рассказе "В июне, посреди войны" читатель снова встретится с детством, но с детством суровым, опаленным войной. И все-таки – это тоже рассказ об истории нашего современника, потому что в маленьком мальчике Саньке из этого рассказа, в его матери – сконцентрировалась судьба двух поколений. Автор пишет: «В пищу идет только корень (козельца – В.П.), стебель пригоден для другого, клейким молочком можно рисовать на руках, на ногах, животе разные фигурки, а если их еще присыпать землей, то они держатся на теле до тех пор, пока мать не смоет теплой водой». Не скрою, дочитав рассказ до этих строк, я вздрогнул – а ведь такое было и со мной. И с этого мгновения я читал рассказ уже как о себе, и это чувство родства моего детства с Санькиным детством всё больше росло, крепло – и я уже был надолго в этом добром и теплом плену. Позволю себе и другие отступления: может быть, с этих фигурок, порожденных голодом и военной нуждой, и начиналось художественное воспитание многих будущих поэтов, художников, - и, наверное, оно им вовсе не повредило.

Рассказ "Ледокол" - о судьбе сельской молодeжи, значит и о судьбе­ современной деревни. В рассказе внешне всё просто – обыкновенный, бесхитростный паренёк Женька приезжает в свою деревню из Харькова. Мать накрывает ему на стол и причитает: "Почаще приезжай, сынок, не рви на части моё сердце…» Здесь – кульминация повествования. К слову сказать - сердце caмoго Женьки тоже рвется на части между деревней и городом. И даже уже ecть трещинки на этом сердце от постоянной и невыносимой боли. И вот эти-то трещинки и питают, создают рассказ. Кончается он тоже грустно, но в этой грусти – всё-таки большая надежда: «Она проводила его до калитки, он поцеловал ее на прощанье и попросил дальше не провожать, а идти на ферму. Мать всплакнула, Женька отвернулся, и пошел по дороге. Поднялся на взгорок, памятный ему, и захотелось ему обернуться, посмотреть на Петровку. Обернулся - идет за ним мать, и, увидев, что он заметил ее, остановилась виновато. Женька помахал ей, иди, мол, мама, на ферму, до свиданья, сам дойду. Она тоже помахала, но стояла на месте, не уходила. Он не оборачивался больше, знал, что мать продолжает идти за ним. И стало Женьке тяжело уходить, он почувствовал, что нет в нём уже той скорости, которая раньше мчала его от родного угла, что он уже идет как бы по инерции, накатом, как бывает с машиной, когда разгонят и выключат двигатель, и что душа его остается тут, дома».

В рассказе «Квасъ+Газъ.вода» автора занимают вопросы совести, добра и морали. Все эти три слова можно бы объединить в одно понятие – понятие счастья. Евдокия Степановна Кулакова, старенькая уже, измученная тяжелой жизнью - всё еще надеется на свое счастье, и в конце концов, находит его в лице Маркела Маркеловича Водоводова, заведующего квасным ларьком. Нельзя без доброго человеческого умиления читать сцены их первых свиданий, разговоров и объяснений. Абсолютно точно, с душевным тактом автор описывает смятение чувств у этих уже немолодых людей и очень добрых. Думается - продолжи автор этот рассказ чуть подальше в пространстве - и мог бы получиться вариант «Василия и Василисы» Валентина Распутина. Но у этого варианта были бы совершенно дpyгие задачи и цели, просто тот и другой автор пользуются одной психологической интонацией, которая замешена на дрожжах доброй русской традиции нашей классической литературы прошлого века.

Примыкает к названному рассказу и рассказ «В хорошие руки».

Федор Хруслов ищет котенка для своего шестилетнего сына Максимки. Случай этот обычный, как говорится, житейский, но вокруг этой одиссеи с котенком поднимается столько интересных характеров, что невольно проникаешься к автору подлинной и горячей симпатией и вдруг окончательно понимаешь, что ты имеешь дело с очень Серьезной Прозой. Эти два слова мы не просто написали с заглавной буквы, потому что наряду с такой Серьезной Прозой везде и всюду, и даже в нашей журнальной периодике, существует и проза несерьезная, то есть проза для легкого чтения. Над рассказами же Ольшанского хочется думать и переживать.

У этого автора много рассказов о женщине - и почти все их хочется видеть в будущей книге. Это и «Слепой дождь», и «Китовый ус», и «Привет от Шишкина»… В последнем рассказе автором создан обаятельный образ Даши. Характер этот цельный, насыщенный, очень русский характер.

В рассказе «Оптимальный вариант» действует на правах главного героя Виктор Михайлович Балашов, инженер из столицы. Он приехал в небольшой городок консультировать внедрение автоматизированной системы управления. Человек этот типичный для эпохи НТР: он давно уже защитил кандидатскую диссертацию и теперь пишет последнюю главу докторской диссертации. Словом, он во всех отношениях современный человек. И всё-таки этот Балашов во многом вызывает иронию, даже протест. Наверное, к этому и стремится автор, потому что за модными словечками НТР, научно-технический прогресс всегда стоят сложности живой и реальной жизни.

«Гастроли тёти Моти» - рассказ, который мог бы служить основой для целой повести и даже романа. Перед нами проходит вся жизнь буфетчицы тёти Моти от самой ранней юности и до смерти. В рассказе и другой xapaктер - фигypa тёти Ути. Написана она очень точно, цепко, только хотелось бы пожелать автору снять некоторую таинственность с этого образа. Интересно показан в рассказе и рецидивист Костя, правда, порой мы его не видим, а слышим о нем из уст других. Хорошо бы внести несколько дополнительных картин с его участием -­ особенно во второй половине рассказа. Самый конец этой истории с тётей Мотей - печальный, очень тяжелый. И само авторское слово в этот момент полно скрытой и сильной иронии. Но мы верим автору, верим и его истории про буфетчицу тётю Мотю из гopoда Изюма.

Рассказы «Для веселия души», "Вист, пас, мизер", «Грахов» выглядят, как законченные и цельные произведения. Правда, в рассказе "Грахов" хотелось бы видеть более доказательный конец. Сама смерть Грахова должна была что-то объяснить. А то получилось, что неизлечимая болезнь Грахова – это все-таки простая случайность, выход из тупика. Трудно, да и не нужно, наверное, что-то советовать автору. И всё-таки нам показалось, что закончи автор рассказ страницей раньше, словами: "Грахов до последних минут оставался Граховым» - рассказ бы выиграл больше.

Рассказы "Портос", "Сказка о бердянском бычке", "Рекс", "Смерть Тамары», "Кривой Иван" не вызвали при чтении никаких возражений. Наоборот, они подкрепили нашу первоначальную мысль, что круг жизни, которую знает автор – очень и очень широк. Эти рассказы надолго запоминаются, - особенно те страницы, где автор пишет о животных.

Рассказ "Чечилия" построен на документальной основе. Это - скорее не рассказ, а очерк о туристской поездке в Италию. Написан очерк интересно, живо, страницы его полны точными наблюдениями. И всё-таки по своему жанру «Чечилия» в общем контексте рукописи выглядит инородным телом. Наверное, следует рядом с «Чечилией» поставить ещё хотя бы один очерк, - и этот очерковый раздел поместить в конце книги.

Последнюю страницу рукописи закрываешь с добрым отрадным чувством. Да, прав был Валентин Распутин, который находил в рассказах А. Ольшанского полную «достоверность и художественную доказательность изображаемого».

И, конечно же, эта рукопись может служить хорошей основой для книги, которую с интересом встретит читатель.

г. Курган, 30.04.1979 г.

Из архива А.А. Ольшанского

Подробности

Автор: Владимир Ленцов

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 02 апреля 2011

Просмотров: 8610

 Владимир Ленцов

Счастлив тот край, село там или город, в каком рождается художник, способный воссоздавать в своих творениях не лишь его людей, просторы, дома и улицы, но и то главное, незримое оно, но целостное, что подразумеваем мы под словом душа. Отобразить самоё душу родных исходных мест удаётся далеко не всякому из творящих. И прочитав выпущенную издательством "Современник" в 1981 году книжку рассказов Александра Ольшанского "Китовый ус", я убедился, что много больше, чем некоторым иным местам, в этом смысле повезло Изюму, некрупному городу на Харьковщине.

Мы начинаем узнавать Изюм в его критическую пору, когда через город проходит линия фронта. Был город пополам разделён, война в ту пору достигла своей середины, рассказ так и называется «В июне, посреди войны", но самое основное, что и у главного героя рассказа половина его жизни припадала на войну. Вот и размышляет он, Санька, про то, «что спать - самое спасительное занятие, когда хочется есть". В тот день есть Санька хотел так, что сон не пришёл, что от голода решил мальчонка оборвать свою четырёхлетнюю жизнь. Идёт он и ложится поперёк дороги, лежит и возмущается, что машин на ней долго нет: «Если без надобности, так они шастают, а нужно - не дождёшься». И вот такое умение тепло улыбнуться средь разговора о страшной народной трагедии, оно, на мой взгляд, относится к конкретным признакам писательского таланта.

К тем же признакам относится и умение показать с неожиданной стороны общеизвестное. Казалось бы, война. У нас-то о ней знают немало. Очень нелегко поведать что-то новое. Ольшанскому здесь помогает то, что он видел сам. Грохочет фронт средь города Изюма. На нашей стороне всех уцелевших жителей по строгому приказу выселили в более или менее безопасные зоны. Но по ночам, минуя тысячи смертей, изюмчанки про6ираются назад к своим подворьям, чтобы пропалывать и обихаживать огороды: не вырастишь ничего - ещё на больший срок затянется голодуха...

О стpaшном рассказывает тут автор. Но их, изображаемых им людей и сам их рушащийся город не жалеешь. Не жалости достоин сильный – вытекает мысль из прочитанного, порождая в восприятии читателя сочувствие и жгучий протест против совершаемых над этими людьми и их городом злодеяний войны.

А Саньку и от машин, и от свирепого голода, и от самой войны тогда спасли. Иначе бы и книжки этой интересной не было, ибо тот Санька – это понятно, сам Александр Ольшанский, ну может, чуточку литературный…

И вот уже Изюм свободен. Да и сама война уже сгинула. В одном из эшелонов с победителями возвращается в родной город старший сержант Шишкин. Рассказ так и называется «Привет от Шишкина».

Пишущий эти строки сам в те дни девятилетним беспризорным оборванцем сошёл с какого-то поезда на перрон изюмской станции и своими глазами видел весь, так сказать, внешний антураж, дающийся в этом рассказе: вокзал, от которого уцелело полторы стены с пустыми окнами, развалины вокруг... Но разве мог я, чужой в этом городе, разглядеть всё то, что увидел он, автор рассказа Александр Ольшанский, местный житель и будущий страстный певец родного края? Скользил я там равнодушным взглядом по окрестным руинам (сколько их к тому дню насмотрелся!) и не знал, что вот именно в этот момент где-то рядом Пармен Парменович Шишкин вгоняет в землю первый столб на станции, зачиная её возрождение, что рядом с ним как стожильные трудятся бабы, на себе таская рельсы и шпалы, вбивая костыли в проклятую разруху, что расцветает тут где-то нежность и созревает предательство, переплетаются подлость и благородство, что, несмотря ни на что, вокруг упрямо и неотвратимо начало возрождаться наше светлое мирное житье. И ныне, прочитав рассказ "Привет от Шишкина", я пожалел себя тогдашнего, пожалел не за то, что на ночь мне пришлось укладываться на голый цемент под одной из уцелевших стен вокзала, а за то, что сам тогда всего этого в Изюме увидеть не смог...

Крупными, мастеровито рубленными, щедрыми мазками сотворяет этот рассказ автор.

Интересный приём применяет Александр Ольшанский в рассказе «Луг, урочище Змиевское». Лишь только приводит своего читателя в день нынешний города, где он вырос, как сразу и перебрасывает в глубину минувших веков. Привел к той речке Сальнице в изюмских окрестностях, где еще Владимир Мономах   бил  половцев, ввел в храм, где, спеша из Азова под Полтаву, Пётр Великий самолично читал изюмцам псалтырь, возвел на гору Кремянец, где русские служивые люди когда-то поставили укрепление – Изюмский окоп, вдруг грянул задорную гусарскую песню: «Есть на Руси полки лихие, недаром слава их громка, но нет у матушки-России славней Изюмского полка!», наконец на той же горе Кремянец подвел к металлической доске с длинным списком советских частей и соединений, сражавшихся здесь в минувшую войну.

И после такого героического вступления автор далее затевает повествование о весьма и весьма не героической личности, обитающей на окраине пригорода Изюма. И как выясняется из последующего, в духовном отношении человек этот обитает даже еще дальше, скажем, на окраине пригорода человечества… Конечно, есть в дальнейшем повествовании и другие персонажи: тот же лирический герой, ведущий рассказ, симпатичная парочка «диких» туристов, другие люди. Но суть-то в нём, в Гаврюхе, который отмахав пудовым молотом положенное число лет, накачав богатырские бицепсы, в пятьдесят пять стал пенсионером, зажил такой жизнью, о какой мечтал - развел несколько коров, пасёт их с ранней весны до поздней осени, приловчился носить вместо кепки уголок бумажного мешка из-под цемента (блестящая деталь!), творит окружающим мелкие въедливые пакости и приобрёл «хобби», найдёт на выгоне засохший коровий кизяк, умиротворённо его разглядывает, сосредоточенно отламывая кусочки по кругу...

Что же это?

Героический эпос о родном крае - и ярко написанный процесс вырождения некоего человеческого индивидyумa, процесс распада его личности.

Не вызывает сомнения, что рассказ «Луг, урочище Змиевское" – это литературно развёрнутая философско-воззренческая метафора. Народ наш имеет героическую историю и сам герой. Богат он красивыми и хорошими людьми. Вот город славный. Прекрасна вокруг природа. Законы наши глубоко гуманны (Гаврюхе за его труд предоставили льготную пенсию, на пять пет раньше). Свобода у нас и мир. И широкое благоденствие. Назрела пора попристальнее оглядеться вокруг, где же у нас что-то такое не срабатывает, раз изо всех наших необъятных духовных ценностей кто-то (а тип этот весьма жизненный) для своего «эстетического наслаждения» избирает засохший кизяк...

Не стану ручаться, что до конца и абсолютно точно я раскрыл тут загадку автора. Метафоры - на то они и метафоры, чтобы давать пищу разным умам и пробуждать многие мысли.

Широкими, эпическими способами сотворяет автор место действия в рассказе «Смерть Тамары»:

«Базарные дни в Изюме бывают дважды и трижды в неделю, не считая того, что базар здесь вообще-то каждый день... Средний изюмский базар, чтобы не сильно преувеличивать, поменьше Сорочинской ярмарки, но куда больше Центрального рынка в Москве… Если не трудно, представьте круглую площадь, размером немного поменьше Большой спортивной арены в Лужниках, где шумит и бурлит это торжище».

Так же крупно и пристально избирательно составляет автор и группу основных персонажей, помимо всего базара, удостоенных с той или иной стороны коснуться главного события рассказа. Тут известный всему Гриша, который обладает даром предвидения и такой силы, что когда-то «за день освобождения города от немцев пришёл в Песчанскую церковь в красном галстуке», тут тётя Мотя, «играющая такую выдающуюся роль в здешнем обществе (имеется в виду базар), что заслуживает отдельного разговора», тут интеллигентнейший старичок Георгий Парамонович, который лет двадцать носит на базар продавать граммофон, но не продаёт его, а только развлекает романсами и народными песнями торговок, тут и знаменитый изюмский керосинщик Сказка.

Зачем собирает автор в одном рассказе это почтенное общество?

Для того чтобы присутствовать при действительно печальном событии - умирает кобыла Тамара, последняя лошадь этом городе. И хотя страницы рассказа густо насыщены не натужным, естественным и сочным юмором, рассказ пробуждает и грусть. Вот такое умение органично переплетать смешное и грустное - одна из особенностей писательского дара Александра Ольшанского. Как в самом серьезном рассказе из его изюмского цикла «В июне, посреди войны» есть место для улыбки, так и в самых веселых его рассказах витают грустные мотивы.

В наибольшей степени и с наивысшим результатом эта творческая особенность писателя срабатывает, когда он исполняет данное в рассказе «Смерть Тамары» обещание про отдельный разговор о тёте Моте и предлагает вниманию читателя рассказ «Гастроли тёти Моти».

« ...Тётя Мотя была буфетчицей в чайной возле базара, известной больше в Изюме (подлинном или слегка литературном...) как кафе "Цыганское солнце» или пообыденней – «У тёти Моти»...

Тут весьма грустная история о двух изломанных жизнях (он был курсантом мореходного училища, но стал организатором сомнительных гастрольных трупп самодеятельных артистов и окончил дни свои рецидивистом; она была миловидной и жизнерадостной девушкой, познала с ним любовь, участвуя в его гастролях, доехала до города Одессы, вернулась в Изюм, чтобы окончательно превратиться в ту «необъятных размеров женщину», буфетчицу-вышибалу, какой eё знал весь город) записана ярким юмористическим языком. Нет, автор не насмехается над своими героями. Наоборот, он явно им сочувствует. Но он не может говорить о них неправду. А правда перенасыщена нелепыми и смешными ситуациями, в какие вольно и невольно постоянно ставят себя сами герои.

Иными словами, в данном рассказе Ольшанский исследует процесс того, как из смехотворящих корней постепенно вызревают ягоды трагичных последствий.

И в этом выражается новизна его литературной задачи, ибо до рассказа «Гастроли тёти Моти" подобное в литературе не разрабатывалось или почти не разра6атывалось. Беспощадный к себе и окружающим «хохмач», всю жизнь ради шутовской выходки ставящий на кон всё, - к чему это приведёт?

Именно такие он и она, прожив в рассказе от зрелой юности до кончины, оставляют после себя дочь - столь эгоистичное и бездушное существо (кстати, уже напрочь лишенное чувства юмора!), что даже ее отец перед вечным прощанием задаётся вопросом: «И отчего это Мотенька моя не сделала тогда аборт?»

В этом звучит итоговое признание героя, что жизнь им прожита зря и не дано ей, жизни его бестолковой, возыметь оправдание своё даже в потомстве. Так отчего же с ним такое случилось? Герой в рассказе отвечает на этот вопрос сам: «Потому что я надел на себя маску шута горохового, как моллюск раковину, и привык к ней, и не могу без неё, неуютно! И…привык к раковине, привыкли и ко мне в ней, вылезу - начнут заталкивать».

Удивительно точный «посыл» - да, люди скоро и прочно привыкают к нам такими, какими мы себя однажды проявили. И когда мы находим в себе сипы перестроиться, окружающие соглашаются с этим и не охотно, и не сразу. Но если мы всерьёз себя переборем, то люди, в конце концов, станут нас воспринимать нас по-новому, привыкнут и к этому. Трагедия героя рассказа заключается в том, что он так и нее находит в себе на это сил...

Совсем иначе складывается судьба другого изюмского шутника в рассказе «Для веселия души».

«На окраине города Изюма на скамеечке в тени под вишнями сидит, опершись на палку, старый человек Роман Павлович Донцов. Живёт он у внучки, жизнь у него спокойная, внучка - женщина добрая, заботливая, и накормит, и напоит, и постирает...»

Безо6лачная и умиротворенная картина бытия девяностолетнего человека. А между тем, Poман Павлович тоже всю жизнь шутил. И шутил он погромче и помасштабнее, чем это делал герой рассказа «Гастроли тёти Моти». Потому что Роман Павлович, хотя и проще того в смысле образования, как человек - он много крупнее. Хватало его и на то, чтобы шутить в полный размах души, и на то, чтобы по-человечески жить: взрастил он восьмерых детей, воевал в первую мировую, а в гражданскую - у Будённого, работал на шахтах Донбасса для блага народа и своей семьи, теперь, в четвёртом и пятом поколениях, имеет потомство, какое и сосчитать не удаётся. Но и в девяносто лет он не увял душой. Мгновенно преображается, когда рождается у него идея очередной шутки. И вот уже по улицам и переулкам разбегается ватага детворы с вестью, что у Капитоловского моста опрокинулись машина и прицеп с арбузами, что арбузов там видимо-невидимо.

«- Куда это народ бежит? – кричит Роман Павлович.

- Да возле Капитоловского моста машина с кавунами опрокинулась.

- А… - вспоминает Роман Павлович, и самое поразительное, что он поднимается со скамеечки и тоже идёт туда. «А что, если вдруг она там на самом деле опрокинулась? – думает он».

Так, повествуя о самых разных человеческих судьбах, из рассказа в рассказ, любовно и кропотливо, словно бы по деревцу и по кирпичику, возводит Александр Ольшанский перед читателем свой родной город Изюм. Читая изюмские рассказы этого автора, мы объёмно видим, как постепенно оживают и заполняются разным народом его улицы. Мы видим Изюм шумливый, весёлый и трудолюбивый, опоясанный быстрой тенистой рекой Северский Донец и утопающий в садах. Видим город со своим неповторимым жизненным колоритом, в котором, как выражается один из персонажей, жить «изюмительно»!

И необходимо учесть, что литературные образы разных городов, например, такого города, скажем, как Одесса, создавались целыми плеядами писателей разных времён и различных дарований. Ольшанскому же удалось создать яркий литературный образ своего родного города в одиночку. И создал он его таким, что, читая книгу, я невольно воскликнул?: «Ба, дак ведь вон где мне довелось когда-то побывать!»

Помимо изюмского цикла в книге Александра Ольшанского «Китовый ус» представлено ещё десятка полтора интересных и самобытных рассказов о разных иных местах. И нет сомнения в том, что про них скажут ещё много добрых слов другие читатели. Я же, очарованный Изюмом, на том и умолкаю…

Из архива А.А.Ольшанского

Подробности

Автор: С.Тимашев

Категория: О творчестве Александра Ольшанского

Опубликовано: 01 апреля 2011

Просмотров: 5185

С.Тимашев

А. Ольшанский. Сто пятый километр. Рассказы и повесть. М., «Современник», 1977.

Если бегло посмотреть книгу прозы А. Ольшанского «Сто пятый километр», то немало удивишься тому, насколько обычны и незатейливы ситуации, на которых построены составившие ее произведения, сколь ординарны характеры героев и их судьбы. Не встретишь в рассказах хитроумной интриги, неожиданного сюжетного хода, одним словом, того набора литературных средств, которые нередко ис­пользуются писателями с целью привлечения читательского интереса.

А. Ольшанскому нет нужды гнаться за внешней заним­тельностью, ибо писатель умеет видеть в самом повседневном то незаурядное и особенное, что составляет ценность каждого прожитого человеком дня, из чего складывается неповторимость каждого характера.

До мельчайших подробностей изображает автор мир, в котором живут его герои, и не ошибается в выборе этих подробностей - все они к месту. Как не увлечься, не поверить рассказу, несущему точное и убедительное изображение той жизни, в которой мы живем, поднимающему вопросы, которые рано или поздно встают перед каждым из нас.

Вот, например, рассказ «Сто пятый километр», давший название сборнику. Герой его, машинист маневрового паровоза Николай Карпович Сытин, отправляется в рейс на узловую станцию, «где маневровому будут промывать котел. До узловой недалеко, немногим больше ста километров, но поездка туда для Николая Карповича, его помощника Степана Козлова и ко­чегара Васьки - все-таки событие».

Ничего, кроме этого «события», в рассказе и не будет, но мы поймем, что для машиниста, двадцать лет проведшего в рейсах, «эта поездка всё равно что для других встреча с родными местами, прогулка в лес, любимое место на берегу реки, где можно собраться с мыслями, почувствовать себя человеком и посмотреть отсюда: что ты значишь в той будничной жизни». И так же, как он, мы будем ждать приближения сто пятого километра, где когда-то стоял похожий на белый гриб домик путевого обходчика. Жизнь обитателей этого домика прошла на глазах Сытина, гонявшего мимо составы с донецким углем. И наконец, дав прощальный гудок «сто пятому», мы расстанемся с бригадой маневрового, унося мысль о том, как может быть зримо воплощена в труде и заботах, в общем-то скоротечная человеческая жизнь.

В большинстве рассказов автор как бы постоянно подводит читателя к мысли о том, что для человека нет ничего важнее, чем оставленная о себе добрая память.

Герои рассказов А. Ольшанского светло смотрят па мир, не пасуют перед возникшими в их жизни неурядицами и в самых безвыходных ситуациях находят в себе силы, чтобы продолжить жизнь по­людски. В этом им помогают трудолюбие, человечность и преданность той земле, на которой они родились и выросли.

Вернувшийся с войны Пармен Шишкин (рассказ «Привет от Шишкина») начинает мирную жизнь с того, что строит основательную мастерскую, в которой он будет заниматься своей столярной работой. Он «...ставил первый столб, выверял его на вертикальность, засыпал яму и трамбовал землю не без торжественного настроения. Всё-таки от этого столба он начинал возводить не только времянку под столярную мастерскую, а выходило, брала исток его новая мирная жизнь».

Повествование А. Ольшанский ведет неспешно и обстоятельно. Проза его, как уже говорилось, наполнена множеством подробностей и деталей, и в том, что звучат они естественно, сказывается точное знание автором жизненного материала, его личный опыт и писательская наблюдательность. Хорошо при этом, что предметность изображения не заслоняет в рассказах главного - их духовного содержания, а как бы дополняет духовный мир рассказов, сливается с ним, убеждая читателя в реальности происходящего.

К просчетам писателя, свя­анным с поиском новых изобразительных средств, мне кажется, можно отнести рассказы «Рекс», «Портос» и «Сказка о бердянском бычке». В них автор отступил от свойственной ему манеры непринужденного, не рассчитанного на эффекты сюжетного построения, попробовал создать, нечто затейливое и прихотью этой, думается, разрушил неплохой в общем-то замысел рассказов.

Автору не надо искать своеобразия творческой манеры в изощренности литературного приема. В его творчестве своеобразным является подкупающая простота отношения героев к миру, в котором они живут. Это искренняя и суровая простота доверия к человеку, заключающая ясное понимание нравственных задач, стоящих перед ними.

"Молодая гвардия", №8, 1979