Под таким названием еженедельник "Литературная Россия" 21 июля 2017  опубликовал "сон" Александра Ольшанского

Большой зал ЦДЛ до отказа переполнен писательской публикой. Творцы стоят и в проходах – ни одного свободного квадратного сантиметра. Везде телевизионные камеры. Ещё бы – идёт писательский съезд. На трибуне Валерий Ганичев, молодой и энергичный, в своём вступительном слове перечисляет достижения: удалось создать единый писательский Союз России, принят закон о гарантиях свободного художественного творчества в России, который долго именовался законом о писательских союзах, закон о фондах творческих союзов, в том числе о Литфонде... На съезде присутствуют делегации писательских организаций союзных республик...

В моём сознании сбой: откуда делегации, ещё существует СССР? Сбой разрешается появлением на сцене президента В. Путина. Он говорит о достижениях в литературном деле, искусстве и вообще в культуре. Государство принимает меры, чтобы все писательские проблемы остались в прошлом. В Министерстве культуры заработало управление художественной литературы, оно будет определять политику в издании книг, а не Министерство связи. Будут резко увеличены тиражи изданий художественной литературы и литературно-художественных журналов: создаётся унитарное книготорговое объединение «Роскнига», наши профсоюзы и муниципальные власти на местах по сути возрождают библиотечную сеть. Решаются социальные вопросы, начиная от оплаты больничных листов писателей до обеспечения достойными пенсиями членов творческих союзов...

Слушая президента, я ищу глазами потомка нашего величайшего писателя, советника В. Путина. Нигде его нет – может, и вообще никогда не было никаких беспредметных литературных собраний, дело не велось к уничтожению союзов писателей, отъёму писательской собственности?

Вместо потомка мой взор останавливается на черепе, круглом и блестящем, как огромный бильярдный шар. Да это же Виктор Шкловский! По своему обыкновению прорвался на трибуну и поучает президента:

– Вы только что из Гамбурга и знаете, что такое гамбургский счёт. Я всегда выступал за гамбургский счёт в среде писателей, кто и что значит в литературе по-настоящему. Наступила пора гамбургского счёта в отношении духовного и телесного здоровья. В здоровом теле здоровый дух, не так ли? Вы выделяете огромные деньги для спорта, возводите циклопические стадионы, проводите бесчисленные чемпионаты и универсиады, финансируете футбольные команды, в том числе наёмников-легионеров. Но это затраты на спорт, на спортивные шоу, на спортивный бизнес, а не на физическую культуру и в итоге – не во имя здоровья нашей молодёжи. А сколько вы выделяете средств на здоровый дух? Уповаете на то, что духовные проблемы решит Московский патриархат? Но духовность есть и светская – она обретается в произведениях художественной литературы. Она правофланговая в нашем искусстве и в культуре в целом. Духовность у нас оказалась в пасти коммерциализации. У нас годами Государственные премии в области литературы и искусства присуждаются без литературы – вот отношение властей к изящной словесности! Вы современную литературу положили на лопатки, но без неё России не было и не будет!

И опять в моём сознании сбой! В конце 1984 года я вёл на Кунцевском кладбище траурный митинг перед погребением Виктора Борисовича Шкловского – тогда секретарил в Московской писателей организации. Родственники Шкловского после похорон говорили мне, что студенты умыкнули подушечку с орденом Красного Знамени... Сколько лет минуло, а Шкловский как огурчик, ведёт литературные бои...

Но мне обидно за президента. Он старается, вон сколько сделал для писателей, даже фонд им обещал. А Шкловский на него набросился...

– Хотя бы десять процентов от финансирования спорта на литературу выделяли! – конструктивный возглас из зала.

– Какие десять? Тут хотя бы один процент нам перепадал! – голос пессимиста, у которого взыграл оптимизм.

В Дубовом зале ЦДЛ сижу за столиком вместе с профбоссом России Михаилом Шмаковым. Он недавно выступил с предложением лишать писателей пенсии, если они не отчисляют средств в Пенсионный фонд. И заодно – фермеров... По внешнему виду не скажешь, что Михаил Викторович не вкушает плодов труда фермеров... zenescorts.ch А как писателю заработать на пенсию, если он издаёт книги мизерными тиражами за свой счёт или спонсоров? Задал я этот вопрос, уточнив, что советские профсоюзы имели около 300 тысяч библиотек, которые гонялись за книжными новинками.

– Мы по поручению президента наведём здесь порядок, – обещает Шмаков.

– Как школа капитализма? Ведь вы же раньше были школой коммунизма? – спрашивает Валентин Распутин, и как это бывает, на лице у него ироничная напряжённая улыбка.

– Никакая мы не школа, а порядок с закупками и подписками на художественную литературу наведём.

– Ну, тогда я не буду сам себе союзом писателей, а останусь в союзе у Ганичева, – говорит, подсаживаясь к нам, Виктор Астафьев...

– Как попал в Дубовый зал этот тип? – слышу я чей-то незнакомый голос и чувствую, как меня вытаскивают из-под стола и поднимают на ноги. Господи, да я не напивался так, даже когда в молодости обмывал здесь отдельно каждый километр из книги «Сто пятый километр»! Или от счастья брякнулся в обморок? Меня волокут из Дубового зала, рассуждая о том, что не членов клуба нечего пускать в ресторан.

Приземлился я на тротуаре перед входом в ЦДЛ. Силюсь подняться, тротуар покрыт скользкой наледью. Дверь в ЦДЛ открывается и оттуда ко мне летит моя трость.

– Забери свою костылюшку, бомжара, нам чужого не надо. Проникнешь к нам ещё раз – от души накостыляем!

Как скользко в этом мире! И тут вместо обычного временного сбоя в сознании думаю о том, что лучше бы не было этого соблазнительного сна. И что лучше бы мне вовсе не просыпаться.

                                                                         Александр ОЛЬШАНСКИЙ

У Вас недостаточно прав для комментирования