Подробности
Категория: Новости
Просмотров: 508

Издание поступает в книготорговую сеть. Спрашивайте роман в книжных магазинах Библио-Глобус, Молодая Гвардия, Amazon, Москва, Буквоед, Лабиринт, Московский дом книги, Читай-город, Ozon.ru, Республика, Bookmate и в других, а также скачивайте книгу на ЛитРес.

Добавить комментарий

Подробности
Категория: Новости
Просмотров: 441

26 мая 2016 года на сайте aolshanski.ru статьи просмотрел миллионный гость. Сегодня, 26 января 2020 года мой сайт просмотрел трехмиллионный гость. Поздравляю его и сожалею, что не могу определить, кто это был, в экспресс-анализе.

                                                                                    Александр Ольшанский

Добавить комментарий

Подробности
Категория: Новости
Просмотров: 888

Речь идет о китайском генетике Хэ Цзянькуе (в романе  он Цзянькуэй), который без разрешения властей отредактировал геном двух девочек, которые могли заболеть ВИЧ-инфекцией. В научных кругах  сообщение об этом  вызвало интерес и скандал, о чем в подробностях пишет научная журналистка   Полина Лосева.

Пионерскую работу Хэ Цзянькуэя обсуждают персонажи романа, причем главный герой. богочеловек Руслан Орлов видит в ней будущее огромной важности, возможность создания нового, пятого человечества, освобожденного от смертных грехов. Он пытался разблокировать все 100 процентов человеческого мозга, наделить человека всеми возможностями Бога, но каждый раз убеждался, что это ни к чему хорошему не приведет. Клон Руслана Орлова, оставшийся на Земле,  когда богочеловек отправляется с женой на экзопланету Арс, разработает методику редактирования человеческого генома и приступит к созданию пятого человечества, которое по своим нравственным качествам будет допущено Мировым Разумом к расселению во Вселенной.

Как автор романа я считаю, что дело осужденного на три года китайского генетика и двух его коллег за прорывную работу в области редактирования человеческого генома должно быть тщательно пересмотрено. Скорее всего, их смелая и крайне важная для здоровья и совершенствования человечества работа является научным подвигом. Чтобы подобная деятельность могла приносить реальную помощь людям, необходимо столь же тщательным образом пересмотреть законодательство государств в направлении обеспечения медицинской и юридической чистоты и защиты исследований при сохранении ответственности всех сторон за её последствия. Ведь история человечества свидетельствует о том, что нравственное совершенствование не гарантирует ему безбедное существование. Более того, раздается все больше голосов, что в ядерную эпоху велика опасность уничтожения человеческой цивилизации.

У Хэ Цзянькуя появилось множество последователей. Полина Лосева в своей статье приводит мнение одного из них: «Российский биолог Денис Ребриков, который постепенно следует по стопам Хэ Цзянькуя, но публичным и легальным путем, в разговоре с N + 1 прокомментировал ситуацию так: «Просто человечество пока не готово к тому, что Земля круглая, или что не солнце вокруг нас, а мы вокруг него». Но сам приговор китайского суда ученый назвал «лайтовым»: «Я считаю, что в Китае могли и жестче, к сожалению. Страна закрытая, могли дать премию, а могли и расстрелять. То, что получилось... с одной стороны, они, видимо, не могли это спустить совсем на тормозах, надо было показать, что власти Китая в мировом тренде, а с другой стороны... через 50 лет все будут говорить, что он молодец и те, кто его наказал, уроды, как те, кто сожгли Джордано Бруно, поэтому они дали минимальный вариант, три года».

                                                                        Александр Ольшанский

4 комментария

Подробности
Категория: До и после первой звезды
Просмотров: 7426

Александр Ольшанский

Инопланетяне

Роман

Все мы иноплантяне.

Истина

Вниманию читателей предлагается 45 глав из 64-х  нового романа. Все остальные мои произведения в свободном доступе на моем сайте-литпортале aolshanski.ru.  В первом квартале 2020 года книга поступит в магазины, а также будет размещена на Литрес.ру. Друзьям  по их просьбе высылаю полный текст романа.

Александр  Ольшанский

             

   Глава первая

В первый день школы, когда схлынули толпы пап и мам, которые привели своих чад  на учебу с букетами цветов, когда учителя охапками унесли букеты куда-то, и наступил самый первый урок, Руслан увидел перед собой две русые косички. В косички были вплетены два огромных белых  банта, каждый не меньше с голову девочки. Не слушал, что рассказывала учительница Марта Захаровна, которая  занималась с ним, готовя в первый класс. Учительница говорила его  родителям, что   ему в первом классе делать нечего,  уровень  подготовки Руслана соответствует программе минимум третьего класса, но для того, чтобы его перевели в третий или даже четвертый класс,  придется какое-то время поучиться в первом.

Огромные банты не давали ему покоя. Если бы он был хулиганом, то, не раздумывая, дернул бы за косички, обратил на себя внимание, но Руслан не дрался ни с кем в детском саду, не обижал девочек. Ему оставалось лишь ждать, когда какой-то хулиган дернет эту девчонку за косу или попытается развязать бант,  вот тогда уж он покажет ему…  Но никто не дергал за косички и не развязывал банты. 

На переменке девчонка обернулась, скользнула взглядом синих глазищ по Руслану так мимолетно и равнодушно, что он даже не смог как следует рассмотреть ее лицо. Она выбежала во двор  школы и, схватив какую-то подружку за руки, закружилась с нею. Гранитная крошка под их сандаликами зашуршала. Откинув голову назад, девочка самозабвенно смеялась, подол платьица развивался и открывал желтые, цыплячьего цвета штанишки.

На следующий день девочка, а ее звали Лидой Басаргиной, пришла без парадных бантов, в косички были вплетены непритязательные красные ленточки,  и он обнаружил, что ее голову окружал ореол из русых волос – словно кто-то старательно  заставил  волосики не вплетаться в косы, упрямо торчать и курчавиться. Пришлось признаться самому себе, что эта девочка, похожая на красивую куклу, ему очень нравится, и это стало большим секретом, прежде всего секретом от нее.  Напрасно ждал, что кто-то из мальчишек  рано или поздно обидит ее, и тогда он коршуном налетит на обидчика. Роль верного защитника так и осталась  не сыгранной.

Поздней осенью его перевели в третий класс, затем в четвертый. Теперь Руслан  мог только видеть, как Лиду привозил в школу на черном большом  автомобиле молчаливый, как статуя, стриженный под нулевку водитель. В левой руке он нес  школьный  ранец, раскрашенный   видами  Парижа, а правой рукой  крепко держал ручонку  Лиды, словно ее кто-то собирался украсть на школьном дворе или она сама хотела вырваться из лапы охранника и убежать. Нет, она шла покорно, и  было видно, что  стесняется от того, что ее привозят и охраняют. К концу занятий перед школьной калиткой останавливался всё тот же  большой автомобиль, водитель заходил в здание школы и выводил Лиду.

Через несколько лет черный большой автомобиль будет взорван. В нем погибнет отец Руслана, школьный товарищ отца Лиды.  Басаргин пригласит его на свой день рождения, который задумал отмечать в своем загородном поместье. Вместе со старшим Орловым погибнет и молчаливый охранник, и водитель Лиды. Мать Руслана  получит тяжелые ранения, придет в себя лишь перед смертью, и, поглаживая волосы сына уже холодеющей рукой, прошепчет ему:

– Сынок, ты особенный, звездный мальчик…

Оглушенный горем, он  плохо помнил события тех печальных дней, но в память врезалось, как  сразу после взрыва он летел вместе с отцом по длинному туннелю к приятному свету, сладкому на вкус и пахнущему ванильным мороженым. Отец молчал, Руслан хотел спросить его, куда они летят, но туннель закончился. Свет был настолько ярким, что Руслан не видел, как отец полетел дальше. И прозвучал недовольный голос:

­– А мальчишка здесь зачем? Ему здесь не место, пусть возвращается назад.

Голоса да еще недовольного  Руслан на самом деле не слышал, но каким-то образом до него дошел смысл  якобы сказанного и оформился в слова. И пришел в себя на густом кусту сирени в  каком-то палисаднике  – туда его забросило взрывом. Оттуда его снимали какие-то люди, а когда  опустили на землю, он увидел лежащую на тротуаре окровавленную мать, возле которой хлопотали  люди в белых халатах. Изуродованный черный автомобиль тушили пеной пожарные…

Потом Лида, взяв его за руку, повела в свою комнату в загородном коттедже. Рука у нее была  теплой и ласковой. Лида пыталась отвлечь его  от мыслей о погибшем отце, тяжело раненной матери, а он не запомнил ничего в  комнате девочки, разве что знакомый ранец с видами Парижа… Когда их позвали садиться за поминальный стол, Лида неожиданно ткнулась губами в его в щеку и сказала:

–   Ты хороший… Держись, пожалуйста…

Через месяц  поминки повторились – умерла мама. Всех, кто пришел проститься, отец Лиды пригласил  в  автобус и велел везти в загородную резиденцию, а Руслана посадил в свою новую, опять большую и черную машину. На заднее сиденье, между заплаканной женой, тетей Валей, и Лидой. Тетя Валя с мокрыми от слез глазами приобняла Руслана, а Лида взяла его кисть руки в свою. На кладбище он словно окаменел, маму оплакал в  своей опустевшей двухкомнатной квартире накануне, когда понял, что она никогда не придет домой и что теперь он круглый сирота. Потом была страшная бессонная ночь, после нее он как бы обуглился лицом – глядя на него, женщины плакали навзрыд, и боялись, как бы с ним ничего не случилось.

В машине Андрей Филиппович, полуобернувшись на переднем сиденье к Руслану, повел разговор о том, каким он видит его будущее.

– Насколько я знаю, у тебя родственников нет, но в детдоме тебе не место. Тебе скоро только десять лет, а ты заканчиваешь одиннадцатый класс школы. Поступишь в университет, тебя из детдома туда возить никто не станет. Поэтому, если не возражаешь, сделаем так. Я предлагаю оформить опекуном родную сестру твоей учительницы Марты Захаровны. Галина Захаровна женщина одинокая и добрая, с высшим образованием. Она будет жить с тобой, заботиться о тебе, вести хозяйство. Я бы с дорогой душой стал бы твоим опекуном, но по закону  опекун должен жить с опекаемым…

– Папа, а пусть Руслан будет моим братиком! – воскликнула Лида и добавила: –  У меня же нет братика…

–  Лида,  выслушаем отца! – одернула дочь тетя Валя.

–  С Галиной Захаровной я говорил, она согласна. Мы ее оформим как сотрудницу одной из моих фирм, так что она будет получать зарплату. Если ты с нею не поладишь, мы ее заменим. Но надеюсь, что после  того, как тебе исполнится четырнадцать лет, мы оформим ее твоим попечителем вплоть до твоего совершеннолетия. Ты согласен с таким планом?

– Да, – выдавил из себя он, а в ушах звенело Лидино восклицание: «Папа, а пусть Руслан будет моим братиком!»

После поминок он ехал домой уже вместе с Галиной Захаровной.

 

Глава вторая

Сегодня  в переходе  на станцию метро Площадь Революции, посреди густого потока людей стояла седая женщина и с непонятным исступлением крестила всех высоко поднятым троеперстием.  Глаза у нее  были неопределенного цвета, но темные, рот полуоткрыт, как у боярыни Морозовой на картине  Сурикова, иногда бескровные губы шевелились, видимо, женщина произносила слова молитвы. Людской поток шел на нее, не останавливаясь, потому что в переходе нельзя  останавливаться – мгновенно возникнет пробка, которая может закончиться давкой и жертвами.

«Опомнитесь!  –  Руслан Орлов прочел крик глаз женщины. – Живите по-христиански,  не беснуйтесь, не нарушайте Божьи заповеди! Господи милосердный, спаси и помилуй нас! Оставайтесь людьми, не превращайтесь в зверей! Иначе всех нас ожидает геенна огненная! Не в загробном мире, а на   Земле вы готовы устроить геенну огненную ужаснее потусторонней! Господи милосердный, спаси и помилуй нас!»

Никто из идущих в плотном потоке не догадался в ответ осенить крестом несчастную. Руслан присоединился к ее досье в Глобальной информационной системе и узнал, что она была учительницей биологии, увлекалась экологией, ходила на всякие протестные акции, многократно задерживалась милицией и полицией. Ее сочли сумасшедшей, хотя она таковой не являлась, всего два дня тому назад ее выписали из психлечебницы… Конечно, самым нормальным всегда найдется место в психлечебнице… Она будет стоять несколько часов на своем посту, не выдержав напряжения, упадет на твердый бетонный пол перехода  без чувств. Появится бригада скорой помощи, ее приведут в сознание, от госпитализации она откажется, доберется  до своей комнаты в коммуналке и  не доживет до утра.

В предсмертные часы у многих проявляется  ясновидение. Вот и эту несчастную посетило видение  геенны огненной – не адской, а земной, не столько огненной, сколько термоядерной. Все на Земле  живут с осознанием того, что она возможна. Геенна огненная, а исторически она была возле стен древнего Иерусалима во рву, куда сбрасывали  в горящий день и ночь мусор  трупы тех, кого не удостаивали чести быть похороненными, – по сравнению с термоядерным апокалипсисом  не более, чем пионерский или скаутский традиционный костер. Но в информационных кладовых Мирового Разума Руслан не находил подтверждения тому, что он состоится в обозримом будущем. Возможно, сведения о нем были строго засекречены, чтобы не возбуждать пессимизм, и возможно, чтобы земные правители действительно сумели уберечься от самоуничтожения земной цивилизации.

Несчастная  экологиня произвела на него сильное впечатление. Если бы она не умерла нынешней ночью, он попросил бы работников своей лаборатории  проанализировать ее предвидения. Не их содержание, а механизм  запуска видений будущего. Одним из направлений лаборатории как раз и являлось изучение механизма предвидения. За  несколько лет  в ней обследовали десятки всевозможных пророков, ясновидящих, экстрасенсов, но так и не получили ответ на то, что происходит с ними, когда они начинают предвидеть будущее. Даже не определили точно, где искать этот механизм – в особенностях генетического строения предсказателей или в их способности подключаться к Глобальной информационной системе Мирового Разума.

Лабораторию Руслана Орлова называли мистической. Задумывалась она в хозяйстве академика Ивана Ивановича в качестве совершенно секретного подразделения Z-2, которое должно было найти на практике способы решения  теории Руслана о возможности разблокировать девять десятых  человеческого мозга, снять с него ограничения, наложенные Богом. Создавая человека по образу и подобию своему, Бог существенно окоротил возможности человека,  а Руслан усмотрел в этом несправедливость и вознамерился поправить Его. Влился в ряды реформаторов, которые довели созданный  Богом мир своими реформами до состояния почти полной невменяемости и нескончаемых кризисов. Но это Руслан стал понимать позже…

Лабораторию Z-2 даже отгородили от остального научного хозяйства Ивана Ивановича  кирпичным забором да еще с колючей проволокой поверху. Как подтрунивали острословы, чтобы оно не заболело  инфекционной мистикой. Орловское подразделение пользовалось вниманием прессы, которая  следила за каждым его шагом. Журналюги круглосуточно охотились за Русланом –  возле проходной, подстерегали у подъезда дома, в котором он жил, по пути на работу и с работы, и ему приходилось использовать парик, накладную бороду и усы, чтобы стать неузнаваемым. За известность надо было расплачиваться многими неудобствами… Таким камуфляжем он лишь рассмешил своего небесного Учителя, который подсказал, что можно обойтись без бороды и парика – по своему желанию он мог изменить внешний вид до неузнаваемости, превратиться в кого угодно, не только мужчину, но и женщину. В крайнем случае – в животное, стать оборотнем…

Руслану приходилось чаще, чем другим, анализировать свои поступки и реакции на них окружающих. Он был необычным человеком, имел доступ к информационным возможностям Мирового Разума, к прошлому и будущему, и к настоящему, которое анализировать труднее всего. Когда он разговаривал с человеком, тот не подозревал о том, что собеседник читает его мысли, знает не только его прошлое, но и будущее. От Руслана никому и ничего  невозможно было что-то утаить…

Еще в детском саду он обнаружил, что видит в людях какое-то пятно  в загрудине – светлое, серое, коричневое, а то и совсем темное. Должно быть, он видел душу человека, и цвет ее точно совпадал с тем, что он собой представлял. Потом с небольшим усилием своей воли он стал видеть  внутренние органы людей – зрелище, прямо скажем, отвратительное, но позволяющее видеть человеческие недуги. Не настраивал себя на созерцание ливера окружающих и видел их обычными людьми, такими, как и все остальные хомо сапиенсы. Руслану казалось, что все люди видят у окружающих цветные пятна в загрудине и  могут видеть внутренние органы.  Осознание того, что это не так, пришло позже, после  взрыва автомобиля.

Однажды ему приснилось, что он летает над землей. Проснулся, понял, что это сон, но вышел на балкон, настроился лететь и  полетел над ночным городом. Знакомые улицы и переулки, пятна света от уличных фонарей сверху выглядели необычно – он носился над ними, увеличивая или ослабляя свое желание. Захотел вернуться назад – и тут же оказался на балконе, даже не понял, почему так легко  удалось вернуться.

Со временем он научился во всем и везде видеть только главное и самое важное. Особенно любил математику, где цифры и символы как бы очищены от постороннего и несущественного, поэтому  ему легко давались  математические действия, да и  выполнял их со скоростью компьютера.

Прокручивая в своей памяти многие события, он всегда открывал в них важные детали, на которые раньше не обращал внимание. Вот и сегодня, чтобы вытеснить из своего сознания судьбу экологини, он, сидя в своем кабинете, закрыл глаза и вспоминал день  защиты диссертации.

Это был обычный  морозный день конца декабря. Над Москвой, как обычно, висела светло-серая пелена, из которой  медленно падал  тихий лапатый снег.  Этот день должен был стать началом его взрослой жизни. Как и всем подросткам, ему хотелось поскорее расстаться с юностью.

Уже завтра, полагал он, его жизнь круто изменится. Пойдет работать в отдел своего научного руководителя, вначале, как обещал Константин Степанович, эмэнэсом, то есть младшим научным сотрудником, но  первая же освободившаяся должность старшего  научного сотрудника – будет его. Станет получать заработную плату, куда достойнее аспирантской стипендии и пенсии по утере кормильца. По-настоящему будет взрослым и самостоятельным человеком!

Если бы не Басаргин, который помогал ему после смерти отца, а потом и матери, он вряд ли бы поступил в аспирантуру. К одиннадцати  годам он окончил среднюю школу, в четырнадцать – университет, причем по программам двух факультетов.  И кто бы взял его, пусть и вундеркинда, на работу в таком возрасте? Разве что разносчиком рекламы по почтовым ящикам. Поэтому разумно было пойти в аспирантуру, написать диссертацию, что и сделал опять же с опережением, то есть к шестнадцати годам. А к семнадцати защититься.

Андрей Филиппович Басаргин, отец Лиды, под нажимом дочери заказал за свой счет банкет в ресторане, где обычно обмывали свои защиты аспиранты.  Позже Руслан разыскал в мировом информационном массиве видеозапись его разговора с дочерью и узнал, что акт спонсорства произошел не без скрипа.

–  У него что, и на банкет деньжат  нет? –  нахмурился  Андрей Филиппович, и в этот момент его душа посерела.

–  Откуда они у него возьмутся, пап? На аспирантской стипендии да пенсии не сэкономишь…

–  Но у него же были публикации в журналах…

–  Как правило, их публикуют за счет авторов… А диссертацию Руслана засекретили, он за последние полтора года не опубликовал ни строчки…

Разговор происходил в кабинете отца, во время традиционного утреннего кофе. Отхлебнув любимого напитка, Андрей Филиппович выдержал паузу. Конечно,  размышлял он, Руслан круглый сирота, его отца случайно взорвали в его, Басаргина, автомобиле.

Это произошло дождливым июльским днем. У Басаргина был день рождения, на который он пригласил своих ближайших друзей. В их числе и отца Руслана, за которым послал свой автомобиль. Видимо, дождь помешал  рассмотреть, что в  машине не Басаргин, а другие люди, в том числе и десятилетний ребенок, и убийца нажал кнопку радиоуправляемой бомбы.  Басаргин всегда помнил, что Руслан Орлов-старший поплатился своей жизнью за его спасение, и поэтому постоянно помогал  его сыну деньгами, всем, чем мог. Тем более что мать мальчишки, пострадавшая от взрыва, пережила мужа всего на несколько недель.

 А мог Басаргин многое. У него была железная деловая хватка, с конкурентами  разделывался  жестко и даже жестоко, поэтому сколотил приличное состояние и стал одним из олигархов. Руслана Руслановича он считал парнишкой богато одаренным, и поэтому не   жалел денег на репетиторов,    всевозможные курсы и кружки.

Но всему есть предел. Басаргину нравилось, что  дочь тянется за юным Русланом, дружит с ним. Но Лида подросла, расцвела, и чувствовалось, что она влюбилась в вундеркинда. Дочь единственная, наследница, и огромным богатством в случае его, Басаргина, смерти станет распоряжаться пусть и гениальный молодой человек, но абсолютно ничего не смыслящий в современном бизнесе?

–  Вот что, –   Андрей Филиппович, наконец, поставил пустую чашку на блюдце и взглянул  пристально на дочь, притихшую в ожидании решения отца. –   Свой долг по отношению к  Руслану я выполнил. Что ж, оплачу и  банкет.  Можешь снять со своей карточки сто тысяч рублей. Но это в последний раз…

–  Спасибо, папочка, –  Лида чмокнула  его в щеку и выпорхнула из кабинета. Душа ее в этот момент озарилась  светлой радостью.

Глава третья

В самых плохих снах  он не мог представить себе столь скромную  обстановку на защите своей диссертации. Защита виделась ему торжественной, в переполненном студентами и преподавателями университета конференц-зале, где не оставалось  ни единого свободного места.  Народ толпился в проходах… В мечтах мелькали вспышки фотоаппаратов, стоял целый  лес телевизионных камер, и гремел гром аплодисментов в его честь – вундеркинда и индиго,  в семнадцать лет защищающего уникальную  диссертацию.

На самом деле никаких вспышек и аплодисментов не было.  Всё происходило в тесной комнатенке, наверное, какого-то НИИ. Рано утром  позвонил Константин Степанович Немыкин, руководитель его научной работы, и сказал, что он заедет за ним на машине и  что на защиту они поедут вместе. Руслану надо было бы  настойчивее возразить, поскольку он обещал Лиде, что заедет за нею, но  руководитель был непреклонен. «Так надо», сказал он и отключил телефон. Лида, конечно, обиделась, что не поехала вместе с ним.

Когда Константин Степанович позвонил снова и сообщил, что он внизу  ждет его в машине, и Руслан спустился вниз, то транспортное средство оказалось с зашторенными окнами. «Это не катафалк?» – спросил у руководителя, садясь в большую черную машину, которая вызвала  у  него печальные воспоминания.

– Так надо, – опять сказал Константин Степанович и всю дорогу молчал.

Поведение научного руководителя настораживало. Его студенты любили, называли дядей Костей – за открытый характер, заботу  о них. Он был для студентов старшим товарищем, а тут Константин Степанович нахохлился, ушел в себя и молчал.

 Можно было поинтересоваться у водителя, куда они едут, но его  от пассажиров отделяло толстое, наверное, бронированное стекло.

– Мы едем явно не в  университет. Константин Степанович,  так куда мы едем?

– Так надо, – в который раз безучастно отозвался дядя Костя.

Где–то на окраине Москвы машина остановилась перед глухими железными воротами. Зелеными, с ярко-красными пятиконечными звездами по бокам. Из домика  рядом с воротами вышел немолодой милиционер, проверил паспорта, и они въехали в заснеженный парк, в глубине которого виднелись какие-то строения. Водитель остановил машину перед самым крупным из них, должно быть, административным зданием. На входе у них еще раз проверили  документы. Дали сопровождающую тетку, которая велела им  следовать за нею.

– Не похоже на крематорий, –  Руслан позволил себе мрачно пошутить.

– Посмотрим, – с осторожным оптимизмом отозвался руководитель.

Диссертационная комиссия состояла из трех неизвестных дядек, в зале были только два оппонента, тоже незнакомых, и Константин Степанович, который от волнения взмок и  беспрерывно промокал носовым платком  пот на лбу. В его речи ничего не было  нового – сам материал диссертации был сплошной новизной. Дядьки внимательно выслушали Руслана,  разглядывали юношу с неподдельным интересом и, казалось ему, совершенно не вслушивались в его слова. Руслан ждал от них каверзных или глупых вопросов, но они отмолчались. И оппоненты были кратки, не жалели похвальных слов в адрес диссертанта.

Потом один из дядек, тот, что сидел посередине и, должно быть, главный из них, встал и объявил, что диссертационная комиссия считает работу достойной ученой  степени доктора наук и поздравил Руслана с успешной защитой. Последовало несколько крайне жидких, но уважительных аплодисментов.

Главный дядька вышел из-за стола, вручил Руслану клочок бумаги из блокнота с номером телефона и попросил позвонить ему через недельку по поводу  грядущего трудоустройства. Вслед за дядькой подошла строгая женщина, с сухими поджатыми губами, и заставила Руслана дать подписку о неразглашении сведений, содержащиеся в диссертации, изъяла все экземпляры автореферата и даже его любимый и мощнейший ноутбук. Правда, вместо него она вручила такого же зверя.

Подписку пришлось давать научному руководителю и двум оппонентам – у них  строгая  секретчица изъяла даже пометки для  их выступлений. Руслан шепотом спросил у нее, кем является  председатель диссертационной комиссии.

– Он академик, директор нашей организации, зовут его Иван Иванович, – сухо, как робот, ответила секретчица.

Набравшись смелости, Руслан подошел к  Ивану Ивановичу.

­­­­–  Извините, пожалуйста, а могу я вас и ваших коллег  пригласить на традиционный банкет?

–  Юноша, вы только что дали расписку о неразглашении.  Для всех  вам не присвоили степень доктора наук. К тому же, по-отцовски скажу: до докторской диссертации вы доросли, а вот до рюмки водки – категорически нет. Скажите всем своим приятелям, что защиту диссертации перенесли  и обмывать, стало быть, нечего. Жду вашего звонка.

Все надежды оказались беспредметными грезами. Ожидаемый успех   обернулся ничем. Отмену банкета и сочувствие знакомых, меньше завидовать будут, можно пережить, но как объяснить сложившуюся ситуацию Лиде?

– Почему защиту перенесли? – спросила она встревожено. –  Диссертация слабая?

– Надеюсь, что нет.

–  Ты меня разыгрываешь? Ну, скажи мне, что разыгрываешь! Я по твоему голосу чувствую, что здесь что-то не так.

– Лида, рядом со мной Константин   Степанович. Он подтвердит, что защиту перенесли, –  Руслан передал  мобильный телефон руководителю.

– Лидочка, вам абсолютно ни о чем не стоит беспокоиться. Потребовались дополнительные экспертизы, а  подобное – дело обычное. Мой вам совет –  не теряйте восхищения вашим Русланом, он очень большой ученый. Верьте ему и верьте в него.

Константин Степанович оказался дамским угодником, раньше  за ним таких достоинств  Руслан не замечал. Лида успокоилась насчет защиты, но как быть с  банкетом, что скажут в  ресторане, как сказать приглашенным? А как объяснить всё это  отцу?

– Так и скажи, – посоветовал Руслан. – Андрей Филиппович не обрадуется, но ты убеди его, пожалуйста, что ничего плохого не произошло. И уладь дело с рестораном… А я постараюсь дать отбой всем приглашенным.

 Но им уже сообщили о переносе защиты.

Глава четвертая

Новость о переносе защиты диссертации Басаргин встретил с еще большим недоверием, чем Лида. Как так, рассуждал он, парень в учебе показывал уникальные успехи, побеждал на всероссийских и международных олимпиадах, и вдруг без объяснения причин защиту перенесли. Его научный руководитель, он же муж Марты Захаровны, которую Басаргин знал, как учительницу и своей дочери, по телефону плел какую-то околесицу, не мог толком и совершенно определенно назвать причину. Басаргин давил на него, намекал на денежное поощрение, но тот, как старинный патефон, у которого на пластинке повредилась звуковая дорожка, твердил свое «так надо» и повторял, что Руслан исключительно талантливый юноша. Таких как он, рождается, быть может, всего один раз в сто лет. Его имя станет знаменем двадцать первого века… И Марта Захаровна, которая была признательна Басаргину за многократную помощь их школе, не прояснила ситуацию. Значит,  ничего не знала.

Никаких неясностей в жизни Басаргин терпеть не мог – они, как правило, становились причинами неправильных решений, а ошибки приносили убытки и ущерб для престижа.  Чтобы продуктивнее думалось, Андрей Филиппович любил прохаживаться по своему огромному служебному кабинету. В нем и мебель была расставлена так, чтобы он мог, заложив руки за спину, вышагивать, как он говорил, решение. Если он ходил, то никто не смел беспокоить его. Вот и на этот раз, он делал круг за кругом, потом остановился возле своего бронзового бюста на мраморном пьедестале и спросил:

– Ну, а ты что скажешь?

Бюст, изображавший Басаргина в момент тяжких раздумий, выставившего огромный лоб вперед, с глубокими морщинами на нем, глядевший на мир с оценивающим прищуром, мрачно молчал.

Не получив ответа, Басаргин вернулся к столу и вызвал начальника службы безопасности.

Тот, словно стоял в приемной и ждал вызова, сразу же появился в двери. Басаргину не нравилась чрезмерная исполнительность своего безопасника, как он его называл, считал это признаком невдумчивости и вообще поверхностного маломыслия.

– Проходи, проходи, Пал Палыч, и садись, – и указал ему на кресло возле круглого столика на двоих.

Пал Палыч, человек неопределенного возраста и внешней непримечательности, как и положено людям его профессии, полковник ФСБ в отставке,  неслышно опустился на кресло и ждал, когда хозяин сделает то же самое.

Басаргин плюхнулся в кресло напротив и сразу же заговорил:

– Хочу поручить лично тебе дело особой важности. И только тебе, без привлечения твоих  кадров. Ты знаешь мое отношение к  Руслану Орлову. Мальчишка к семнадцати годам не только окончил университет, но и аспирантуру. У него мозги как компьютер. В этих мозгах информации не меньше, чем в Британской энциклопедии. Любые цифры перемножает, извлекает из них корни в считанные секунды… И написал диссертацию. Говорят, довольно толковую. Но защиту, как объясняют, перенесли. Надо выяснить, почему перенесли, кто перенес, что за этим  вообще стоит!  Представляешь, дочь заказала банкет по случаю защиты, а тут облом! И я в глазах тех, кому нахваливал мальчишку, оказался в трепачах!.. А дочь неравнодушна к нему, так что уж ты расстарайся,  пожалуйста, задействуй свои связи, пойди на расходы, возмещу…

– Не беспокойтесь, шеф,  соберу полное досье.

– Если что потребуется, обращайся…

Пал Палыч неслышно, как и вошел, удалился. В его возможностях можно не сомневаться, и  досье на мальчишку накопает. Но оно в принципе ничего не изменит. Лида без ума от Руслана, ей тоже семнадцать, надо опасаться, как бы в подоле не принесла нечаянного внука.  Хотя  жена и против, ей не хочется расставаться с дочерью, но у него созрел план отправить ее в  Англию, в Кембридж, пусть поучится в колледже, а потом там же поступит в университет.

Он решительно поднялся, нажал на пульте кнопку связи с  заведующим юридическим отделом.

–   Всё готово к поездке моей дочери на учебу, в колледж для девочек в Кембридж?

– Да, есть гарантийное письмо,  ее примут в старший класс.

– Проследите, чтобы срочно оплатили учебу. Закажите билеты с таким расчетом, чтобы дочь попала в колледж сразу после рождественских праздников. С нею поедет Валентина Александровна – ей нужно заказать  обратный билет, скажем, на 20 января. Две недели, надеюсь, ей хватит…

– Будет сделано, Андрей Филиппович!

Закончив разговор, Басаргин шумно вздохнул. Вечером предстоял тяжкий разговор с супругой, которая считала, что Лиде лучше окончить школу дома, и не оправлять ее в середине  учебного года за границу. Сдала бы ЕГЭ, получила аттестат зрелости и   поступила в университет. Может получиться ни то, ни сё –  и колледж не закончит, и нашу школу упустит. Сколько раз он говорил жене, что сдавать пресловутое ЕГЭ она приедет из Англии, ведь Марта Захаровна не против, а она который год директор школы! Убедившись, что он неумолим, жена расплачется до истерики, и Андрей Филиппович почувствует, как у него поднимается волна неприязни к мальчишке, из-за которого  у них столько проблем. 

Руслану не нравилось смотреть видеосюжеты, касавшиеся его самого, это было все равно, что подглядывать в замочную скважину, однако сюжеты начинали немедленно демонстрироваться в его воображении, где бы он ни находился, чем бы ни занимался. Информационной системе Мирового Разума было не до  моральных тонкостей  человеческой цивилизации, и прекратить невольное соглядатайство Руслан не мог. Поэтому он на немалом расстоянии увидел, как душа у Басаргина покоричневела. Коричневый цвет – цвет неприязни и даже ненависти.

Руслан находился в том нежном возрасте, когда нравственные и безнравственные поступки имеют большое значение. Он вспомнил небесного Учителя. Может, он способен отключить невольное соглядатайство? После просмотра таких видеосюжетов чувствуешь себя так, словно ты порылся в чужих карманах или исследовал чужое белье  и испытываешь брезгливость к самому себе. Или надо привыкать к соглядатайству?

Глава пятая

Как же медленно тянулись дни недели, после которой Иван Иванович велел позвонить ему. На звонок  ответил мужчина, которого Руслан назвал Иваном Ивановичем. Но это был его помощник, и он  рассказал, как лучше к ним добраться.

Во время защиты Иван Иванович возвышался над своими соседями по столу  не меньше, чем на целую голову. Теперь же, когда  Иван Иванович поднялся в своем кабинете и пошел ему навстречу, Руслан понял, что главный дядька и без подиума на голову всех выше. Пожал руку своей  огромной,  клешнястой лапой, которая была на удивление холодной. На  сухопаром лице появилась приветливая улыбка,  глаза  Ивана Ивановича, большие и  серые, излучали тепло. И от души его, огромной, на всю грудную клетку, шли волны  расположения к  молодому человеку.

– Приветствую и поздравляю, Руслан Русланович! –  он  взял его под руку и усадил за стол для совещаний. –  Вчера из ВАКа курьером привезли,  – хозяин кабинета набрал код на сейфе, и толстенная дверь открылась. – Прошу…

Иван Иванович протянул ему диплом доктора наук. Руслан немало слышал страшилок о Высшей аттестационной комиссии, о  больших сроках рассмотрения диссертаций, а тут несколько дней – и диплом, пахнущий типографской краской в руках. Конечно, придал ускорение прохождению диссертации в ВАКе Иван Иванович.

– Спасибо, Иван Иванович, – в избытке чувств он вскочил на ноги  и втиснул свою руку в директорскую клешню.

– Полюбовались и хватит. Напишите в этой сопроводиловке, что ознакомились с дипломом и обязуетесь сведения о своей ученой степени не разглашать, – директор положил перед  ним листок бумаги.

Иван Иванович взял у Руслана диплом, вложил в него расписку и закрыл в сейфе.

– А теперь пойдем знакомиться с вашим рабочим местом. Да, я забыл вам сказать, что вы возглавите совершенно новое наше подразделение под кодовым названием Z–2. Если, разумеется, не против. Вы согласны? – спросил Иван Иванович, облачаясь в огромное пальто  кофейного цвета.

– У меня есть выбор?

– Практически нет, – честно ответил директор и добавил: – Если, разумеется, продолжите свой путь в науке.

Они шли по пустынному зимнему парку, под ногами сухо поскрипывал снег. Руслан ожидал попасть в солидный  научный корпус, а они подошли к пустующему одноэтажному дому, стоящего  в углу парка. Директор достал из кармана ключ, вставил его в скважину на старой, посеревшей от старости деревянной двери.

Безрадостная картина встретила их внутри. В доме было несколько комнат, и все они были забиты вышедшей из употребления мебелью, какими-то  пыльными коробками.

– Впечатляет? – спросил директор.–  Не пугайтесь, мы в течение месяца наведем порядок. Сделаем, как его,  евроремонт. У вас будет отдельный кабинет, сотрудники будут работать тоже не в тесноте.  В ближайшее время для вашего подразделения будет построен новый корпус. Ну, как, по рукам? – и протянул свою клешню.

Он покорно сунул свою руку в начальственную длань.

– Пока будет идти ремонт, у меня была мыслишка направить вас в какое-нибудь наше подразделение, чтобы вы составили представление, как мы работаем, –  говорил директор на обратном пути. – А потом решил, что вы должны начинать с нуля. Программа работы лаборатории, будем пока считать подразделение таковым  – ваша диссертация. Нужно обдумать план работы, найти сотрудников, а таких специалистов нет, и задача эта труднейшая… – он замолчал, а потом, выдержав паузу, спросил напрямик: –  Как вы додумались до теории активизации всего человеческого мозга? Ведь Бог создал  человека по образу и подобию своему, но не свою копию, заблокировал девять десятых нашего серого вещества. А вы являетесь к нам и говорите: есть возможность разблокировать и сделать это можно так и так. То есть вы замахнулись на то, чтобы изменить замысел Божий! Это своего рода святотатство, богоборчество, а каковы последствия того, если человек станет копией Бога? А предвидеть их придется вашему подразделению… Ведь это будет новая человеческая раса, новая цивилизация, и ее зарождение сейчас, фигурально выражаясь, на кончике вашего пера. Так кто ее поместил на ваше перо? Интуиция, озарение, воля Мирового Разума?

Не мог же он сразу открыться перед Иваном Ивановичем! Руслан много думал о своих способностях, и ему казалось несправедливым, что все люди даже не представляют, на что они способны. И решил исправить эту несправедливость, не отдавая себе отчета в том, что это то самое святотатство и богоборчество, которое академик вскользь упомянул.

–  Захотелось заняться вдруг этой проблемой, вот и всё. Потом пошла теория… –  без всякой конкретики и проблематики ответил он, понимая, что фактически врет.

Не мог же он говорить Ивану Ивановичу, что идея разблокирования человеческого мозга ему приснилась! Явилась во сне покойная матушка и, поглаживая на голове его вихры, говорила  медленно и убедительно:

– Сынок,  у тебя блестящее будущее и выдающая судьба. Начни работать над диссертацией о том, чтобы человека сделать равным Богу. Ведь Бог  создал человека по образу и подобию своему, но не равным себе, а раба с заблокированным  на девять десятых мозгом. Попытайся исправить эту несправедливость. Ты убедишься, что Создатель был прав, но на этом пути обретешь известность и авторитет в научном мире. Не забывай: ты – звездный мальчик…

Он не понимал, почему мать называет его звездным мальчиком. Что это означает, он также не знал.

Руслан и до этого недоумевал, почему Бог заблокировал, как минимум, девяносто процентов мозга у человека. Это был Создатель или генные инженеры высокоразвитой цивилизации, которые лепили из  богоподобного существа послушного раба, способного работать на шахтах, добывая в них редкоземельные элементы, особенно золото, для нужд тех, кого ему было велено считать богами? И он с вдохновением и юношеским максимализмом принялся за диссертацию.

Остаток пути директор задумчиво молчал. Из уважения к нему Руслан не читал  директорские раздумья. Когда они вернулись в его кабинет, он вызвал  миловидную женщину, чем-то напоминающую мать Лиды, и велел ей оформить Руслана начальником новой лаборатории  Z–2, причем  его личное дело должно носить гриф «Совершенно секретно». Женщина ведала кадрами.

– Никаких разговоров в коллективе о лаборатории Z–2 не должно быть, – строгим голосом наказал Иван Иванович. –  О ней знает  Руслан Русланович, вы, начальник первого отдела, мой зам по режиму и я. По всем вопросам, касающимся этой лаборатории, обращаться ко мне, а в мое отсутствие – к заместителю по режиму. Приказ о назначении Руслана Руслановича я заготовил…

Директор открыл сейф, достал оттуда красную  бумажную папочку,  открыл  ее и, не садясь на кресло, подписал   единственный лист, закрыл папку и протянул ее кадровичке.

 – И еще. Оформите командировку Руслану Руслановичу в Краснодарский край на месяц. Пока в его блоке будет идти ремонт, он поживет на нашей лыжной базе, в моей квартире. Он там хорошенько обдумает план работы на предстоящий год… И предупредите директора базы, чтобы его принимали как можно лучше… Да, еще одно: финансовые дела новой лаборатории должна вести работница бухгалтерии, через которую идут подобные дела. Вот, пожалуй, пока всё… Жду вас, Руслан Русланович, у себя через месяц.  Там, в горах, сейчас такая красота! Счастливого пути!

Директор в последний раз сегодня протянул  клешню, Руслан опять сунул в нее свою кисть, и после ритуального прощального рукопожатия побрел за начальницей отдела кадров. Она завела его в крохотный кабинетик, рассчитанный на нее и еще одного посетителя, и, глядя на новый руководящий кадр добрыми материнскими глазами, допытывалась, какие документы у него с собой.

– Ни за что бы ни подумала, что вы уже доктор наук! – простодушно воскликнула она. – Что вы такая важная птица, что и фамилия у вас орлиная – Орлов! В личном деле должны храниться копии ваших дипломов. Университетский отксерите и занесете, а докторский  – у Ивана Ивановича? А паспорт у вас с собой – это замечательно, вот вам личный листок по учету кадров, заполняйте его, а я пока займусь вашей командировкой…

Глава шестая

Дома Руслана  ждала к обеду Галина Захаровна. Она  была доброй женщиной, любила его как сына, но заменить мать, как ни старалась, не смогла. Он воспринимал ее как учительницу, ведь с  Мартой Захаровной они были сестры. Она преподавала в каком-то колледже английский язык, пыталась говорить на нем с ним, а оказалось, что Руслан им владеет не хуже, чем русским. Занималась домашним хозяйством, хотя считала, что способна на большее. Положение домработницы немного унижало ее, но не навязывалась ему в друзья – Руслан был очень своеобразным подопечным, постоянно был занят, ни в школе, ни в университете ни с кем не дружил, для этого не находилось ни лишнего времени, ни душевного желания. Везде был  белой вороной, постоянно находился в атмосфере зависти, и Галина Захаровна, как педагог, как Руслану стало, конечно же, известно, всегда боялась, что это скажется на его психике, и он станет ненавидеть и презирать людей. Но он не обращал ни на кого внимания, был ко всем равнодушным, в том числе и к ней. Единственным человеком, на кого его равнодушие не распространялось, была Лида Басаргина. Через нее Галина Захаровна в необходимых случаях и влияла на  подопечного.

– Обедать  будем? – крикнула Галина Захаровна в ванную комнату, где он мыл руки.

– Будем! – неожиданно с задором отозвался  Руслан.

Обычно он ел сам. Трудно было понять, когда он проголодался. Поэтому самостоятельно находил в холодильнике пищу, разогревал ее, не раз и не два доводя разогревание до дыма, поскольку голова у него была постоянно занята другими мыслями.   Если он активно работал в своей комнате-кабинете, то часто забегал на кухню подкрепиться бутербродами с ветчиной или чем–то сладеньким, потому что для его мозга требовалась, как считала Галина Захаровна, в изрядных количествах глюкоза.

– У нас есть салат из кальмаров с майонезом, зеленый суп и пельмени, – объявила меню Галина Захаровна, побаиваясь, что он, хотя и любил ее стряпню, что-нибудь забракует.

– Великолепно! Мечите, пожалуйста,  всё на стол. Я проголодался, –такой ответ Галина Захаровна редко слышала, а задорный тон вновь озадачил ее.

У юноши произошло что–то очень важное, решила она. Глаза у него азартно блестели – такое  случалось, если всё шло успешно. Она набралась терпения, чтобы дождаться от него новостей, налила и себе тарелку зеленого супа, приготовленного из овощей и измельченных блендером. Это был его любимый суп.

– Можете меня поздравить –  я принят на работу. Пока лаборантом, а там видно будет, –  в данном случае он почти не  вводил в заблуждение Галину Захаровну, поскольку в отделе кадров выдали пропуск, где указывалась должность «лаборант». – И завтра улетаю в командировку. На целый месяц. Впереди зимние каникулы, поэтому вы можете  съездить во Францию, как мечтали, или еще куда-нибудь.

– Поздравляю! –  с радостью воскликнула она, и тут же новость Галина Захаровна перевела в сугубо деловую плоскость: за квартирой присмотрит Марта Захаровна, цветы поливать будет, почту брать из почтового ящика. И, размышляя вслух, сказала, что целый месяц – приличный срок, не мешало бы  купить хороший чемодан. Сейчас продаются вместительные, на колесиках,  с выдвижной ручкой.

– Обойдусь рюкзаком.

– В рюкзаке и зубной щетке тесно, а я могла  бы на дорогу напечь пирожков…

– Спасибо, мама Галя, но решено – рюкзак. Ноутбук, запасные джинсы и свитер, пара футболок, носки, щетка-паста… Если что потребуется,  там куплю…

– И все-таки рюкзак он и есть рюкзак, – продолжала не соглашаться она, но в этот момент в прихожей музыкальной трелью ожил звонок.

Он вскочил на ноги, открыл дверь. Пришла Лида, с ярким румянцем от мороза, шумная, звонкая… Поздоровалась с Галиной Захаровной, которая любовалась девушкой.

– Лидочка, какая ты прелесть! – воскликнула Галина Захаровна. – Чаю с морозца выпьешь? Или что-нибудь посущественнее, а?

– Посущественнее для фигуры вредно, а чаю потом – вначале с Русланом надо посекретничать, –   девушка  взяла его за руку и повела в комнату-кабинет.

Когда приходила Лида, Галина Захаровна, чтобы не мешать им, обычно уходила  к себе домой. Так было и на этот раз, но перед тем, как уйти, она  крикнула, чтобы Руслан не забыл напоить  Лиду чаем…

– Ну, рассказывай, все новости сразу, –  торопила Лида, сидя с ним в обнимку на диване.

Ему хотелось рассказать всё  о таинственной научной организации любимой девушке, которой верил, как себе. А пришлось врать, в подтверждение своей лжи показать выданный ему пропуск, где было написано, что по должности он лаборант. К  удивлению, вралось легко, и она верила ему.

– А что с диссертацией, новости есть? – поинтересовалась Лида. – Папа спрашивает…

И опять нужно было врать и изворачиваться вместо того, чтобы сказать правду. Вот бы  поразил  Басаргина своей докторской степенью в семнадцать лет! Ведь  он прекрасно знал, что Басаргину не нравилась дружба дочери  с ним.

– Всё будет в порядке, любимый мой Лидок, – он с нежностью погладил ее  по голове, стараясь пригладить  упрямо торчащие вьющиеся волосики.

Лида положила голову ему на плечо, спросила с неуверенностью и тревогой:

– А ты, вундеркинд и индиго, не изменишь мне? Ведь сколько девчонок мечтает  подружиться с тобой!   Я не знаю, как справиться  с ревностью, когда они спрашивают о тебе! После Нового года отец отправляет меня учиться  в женский колледж в Кембридже. Ты даже не сможешь меня проводить, будешь в своей командировке. Многие девчонки подумают, что мы расстались или все равно расстанемся, и начнут подбивать клинья под тебя.

– А ты верь мне.  Нам судьба приготовила испытание разлукой, так давай же с честью  выдержим его…

–  Разлука на годы, не на один день или месяц. После колледжа я поступлю в университет, приезжать буду лишь на каникулы. Я чувствую: отец против тебя, ему нужен зять, который бы занимался бизнесом. Мама на моей стороне, но что она может против воли отца…

– А мы подмогнём твоей маме! Давай подмогнём, а? Три против одного отца? У нас численное преимущество, победа будет за нами!

– Какой ты всё-таки еще мальчишка! Хоть и вундеркинд…. – сказала она и вспомнила недавний разговор с  матерью.

Лида пришла в ее комнату и увидела заплаканные глаза. Мать долго отнекивалась, говорила, что взгрустнулось  ненароком и полились слезы. Лида была настойчивой, не верила в неожиданную грусть и добилась, что мать рассказала ей о разговоре с отцом. «Он против каких-либо твоих отношений с Русланом. Отец так и заявил: «Дочь – единственная моя наследница, и я не хочу в качестве зятя нищеброда Руслана. Пусть он и вундеркинд, и индиго, но бизнес его никак не интересует. Значит, бизнесвумен  надо лепить из дочери. Это программа-минимум, а максимум  – подыскать ей порядочного молодого человека, которого интересует бизнес. Поэтому она после Нового года вместе с тобой едет в Кембридж, ты поживешь там недельку-другую, осмотришься, что там и к чему, по возвращению расскажешь мне всё в подробностях. Деньги за учебу перечислены, билеты заказаны. Кембридж – фирма, но если что, то отправим дочь в Америку, в какой-нудь Гарвард». После этих слов Лида тоже расплакалась… Умоляла мать убедить отца, чтобы он отменил поездку в Англию, однако родительница, к удивлению Лиды, стала на сторону мужа…

– У меня идея! – воскликнул Руслан. – Наша лыжная база в районе Красной Поляны, поэтому почему бы тебе не приехать туда на несколько дней во время каникул? Никому не говори, что я где–то в Сочи думаю, как улучшить свою диссертацию, иначе родители тебя не отпустят. Подговори подруг  покататься на лыжах в горах и прилетай!

– Прилететь, чтобы попрощаться? – дрожащим голосом спросила она, и на ее глазах показались слезы.

Волна нежности и обожания девушки охватила его, лишила слов, которые он хотел сказать, но так и не сказал, потому что еще не умел свободно и убедительно выражать свои чувства. Стал лишь покрывать поцелуями ее  соленые глаза.

«Как же было всё просто и почти понятно!» – мысленно воскликнул Руслан, открывая глаза в своем кабинете. «Почти понятно», – повторился он, и его душу охватило сожаление о тех временах.

Глава седьмая

В аэропорту Руслана встретил сам заведующий пансионатом. Удивился, что приезжий оказался мальчишкой, у которого еще и усы под носом не пробились. Заведующему звонил заместитель Ивана Ивановича по режиму и велел никому не распространяться про Орлова, а жить он будет в квартире директора. В случае чего звонить Ивану Ивановичу или ему, заму по  режиму. Никто не должен знать, что он  находится в пансионате.

«Должно быть,  сынок какой-то шишки», – неприязненно подумал заведующий, садясь за руль большого и черного внедорожника, и по пути пытался узнать, как поживает Иван Иванович.

– Руководит, – кратко ответил Руслан, подумав о том, что большая и черная машина не сулит ему ничего хорошего.

–  Академик  раньше часто приезжал в наш пансионат.  Большой любитель горных лыж. С семьей, но чаще с коллегами по работе. Бывало, работали днями и ночами, Иван Иванович всё просил принести ему кофе… А вы раньше в Сочи бывали?

– На фестивале молодежи и студентов.

– Вот как! – удивленно воскликнул заведующий.– У нас есть что посмотреть… А как у вас с горными лыжами?

– Никак.

–  Побывать в Красной Поляне и не покататься на лыжах – такого не бывает! Иван Иванович не поймет.

 – Андрей Платонович, – Руслан вспомнил имя и отчество заведующего.  – Иван Иванович отправил меня сюда не кататься, а работать.

– Извините, но он мог не направлять сюда. Здесь фантастическая природа, горы и море. Вы полюбите, если еще не полюбили, наши места на всю жизнь. Такого места нет на нашей планете. А какой воздух, а солнце? Отдыхающие катаются на лыжах в купальниках и загорают. Если вы вернетесь в Москву  таким  же бледнолицым, то меня Иван Иванович уволит!

– В таком случае предлагается компромисс. Меня обещает на 2–3 дня навестить моя девушка. Вот  тогда и покатаемся, и позагораем. Кстати, можно купить путевку для нее?

–  Это надо было решать в Москве. Но ради исключения вы оплатите лишь питание. Вы будете жить в директорских апартаментах, спальных мест там достаточно. Только поставьте меня в известность, куда и когда она приезжает.

Остаток пути Андрей  Платонович исполнял обязанности гида. Он рассказывал о новых отелях, построенных в годы подготовки к зимней олимпиаде, о горнолыжных курортах. Всё это мелькало перед Русланом, и он пытался запомнить, чем отличается Роза Хутор от поселка Эсто-Садок, что такое вообще Альпика-Сервис, где можно будет покататься на санках с девушкой, в какой «Галактике» можно кататься на коньках, а в какой купаться в бассейне. Когда дорога пошла по серпантину, он почувствовал, как тошнота подступила к горлу, и перестал любоваться заснеженными и залитыми солнечным светом горами.

Посреди дороги возникли массивные металлические ворота, и он понял, что это долгожданный конец пути. Ворота медленно открылись, и дорога пошла мимо нескольких коттеджей, стоявших между пушистыми и заснеженными елями. Андрей Платонович остановил машину перед коттеджем, у которого было два входа.

Апартаменты Ивана Ивановича представляли собой трехкомнатную квартиру,  с кухней, ванной и душем, туалетом. Одна из комнат была гостиной, посреди нее стоял круглый стол, обставленный креслами, – здесь, вероятно, академик проводил встречи с коллегами, обсуждал проблемы. В спальне заведующий показал кровать самого Ивана Ивановича, посоветовал освоить спальню его сына, который примерно одного с ним возраста и не любит приезжать сюда с отцом.

Заведующий пригласил его на залитый солнцем балкон и показал  баньку, виднеющуюся за елями.

– Ключи от сауны вот, – он протянул их ему.– Кстати, вы париться любите?

Руслан сказал, что любит – не мог же  он предстать и в этом случае  неумехой и незнайкой.

– За час сауну включайте, а попаритесь –  не забудьте выключить. Иван Иванович – большой любитель сауны, купается  прямо в сугробе…

Заведующий потом показал кухню, где можно приготовить себе чай или кофе. Завтраки, обеды и ужины будет приносить официантка Маша, она же будет принимать заказы на предстоящие дни.

– Короче говоря, еще раз  с приездом! Осваивайтесь и отдыхайте с дороги! – Андрей Платонович, наконец, распрощался и ушел.

Руслан включил на кухне чайник и набрал на мобильнике номер Лиды.

Глава восьмая

Ему ничего не стоило быстро освоиться в пансионате. Вставал, как обычно в четыре утра, поскольку достаточно было для восстановления нескольких часов сна. Перед утренней пробежкой включал сауну, пробегал по терренкуру два километра, делал физзарядку. К этому времени сауна  была готова, он парился в ней, потом нырял в сугроб, отогревался в парилке. Принимал душ в  квартире, пил крепкий чай и садился за компьютер. Единственное, что беспокоило – неустойчивый интернет через мегафоновский  модем. Но такое было и в Москве, где пришлось решать проблему с помощью выделенной линии, а здесь, как ни странно, интернет, видимо, по мотивам безопасности не приветствовался.

Руслан бился над проблемой раскодирования девяти десятых человеческого мозга. Создатель, конструируя человека по образу и подобию своему, а в  его представлении это был супергениальный генный инженер, создал свою копию, но с куцым функционалом. Не решился создать свою полную копию, своего рода клон, поскольку не соперник ему  был нужен, а раб божий, способный на планете добывать редкоземельные металлы и золото. Об этом свидетельствовали древние шахты, разбросанные по планете и насчитывающие  сотни тысяч лет.

У Руслана была целая картотека на людей, которые после клинической смерти, удара электричеством или молнией, взрыва или падения с высоты, начинали обладать необычными способностями – предвидеть будущее, диагностировать болезни, обладать развитой телепатией, знанием многих, в том числе,  уже мертвых языков. Задача Руслана и всей лаборатории  сводилась к тому, чтобы найти  способ или способы включения в человеческом мозгу  сверхспособностей. Его не покидало убеждение, что это станет возможным, когда будет смоделировано необходимое волновое воздействие на мозг, и тогда человек по своим способностям станет равным Создателю. Необходимое, но какое конкретно? Человек напрямую станет частью Мирового Разума, разблокированные знания сделают излишними изучение азов в образовательных учреждениях. Он получит доступ к поистине галактическим достижениям науки и технологии, станет обладать предвидением последствий своих действий, телепатией, овладеет энергией гравитации. Не исключено, что и способностью к телепортации на огромные космические расстояния, а это решение проблемы спасения человечества, когда на Земле в результате столкновения с каким-нибудь небесным телом, после взрыва Йеллоустонского  супервулкана или по другим причинам жизнь станет невозможной.

Получалось, что лаборатории не обойтись без биологов и генетиков, медиков и фармацевтов, физиков, прежде всего специалистов-квантовиков, ведь  та же телепортация может быть не связана с изначальной блокировкой человеческого мозга, а представляла собой достижение супертехнологий. Нужны специалисты по нанотехнологиям, только не чубайсовские, получившие известность своими финансовыми прихватизациями, биопрограммисты, электронщики, волновики… А как обойтись без гуманитариев, настоящих художников – писателей или живописцев, способных постигать природные явления образно-эмоциональным, комплексным путем? А без психологов, историков, археологов, прогнозистов, гипнотизеров и даже так называемых  экстрасенсов? Выходило, что лаборатория должна объединить в себе столько направлений, которые не под силу какому-либо научно-исследовательскому институту, не исключено, что ей будет тесно в структуре научной организации Ивана Ивановича. Ведь результат ожидался на стыке различных областей знания, наук и направлений, и кто позволит ему, семнадцатилетнему юноше, пусть и вундеркинду, создать такой супернаучный центр?

Результатом такого центра должен стать абсолютно новый человек, не методом перевоспитания, как задумывали большевики, а с помощью активизации резервов человеческого мозга, заложенных в нем изначально и заблокированных Создателем. Действительно, по сути это бунт против Бога, создание, как отметил Иван Иванович, новой человеческой расы, своего рода  цивилизации богочеловечества. Иные хоть сегодня желают стать богочеловеками, но многим не понравится такая перспектива, им и в виде Homo Sapiens  хорошо и уютно, зачем им  возможности  какого-то Homo Florens, человека процветающего и могущественного? Ведь они прекрасно знают, что для многих и Homo Sapiens категория недостижимая по причине извечной агрессивности, жестокости, эгоизма, жадности, зависти и прочих моральных уродств и смертных грехов.

Да и могут ли все стать  Homo Florens? Ведь это похлеще мифического коммунистического общества! А куда девать нынешнее человечество? Пустить в распыл, уничтожить, поскольку новую расу придется создавать, вероятнее всего, с эмбрионов, а не  модернизировать извилины современного человека? Две расы не уживутся на Земле, значит, нынешнюю, как называют ее многие, четвертую расу,  придется уничтожить – физическим путем в термоядерном огне или путем поголовной кастрации мужчин, лишением женщин возможности рожать детей?  Или изжить каким-то иным путем… А это миллиарды жертв, на их фоне даже Гитлер или Мальтус  станут выглядеть человеколюбцами и гуманистами! А каково придется сотрудникам научного центра, своими руками уничтожающим потомство своих родственников и друзей, соплеменников и современников? Оставаться бесчувственными убийцами, а по сути – самоубийцами? Подобное испытание для человеческой психики по вине того же  инстинкта самосохранения еще неизвестно чем обернется.

Избежать жертв можно лишь при условии сосуществования двух цивилизаций на протяжении нескольких поколений. Чтобы люди четвертой расы естественным путем вымерли. Но все равно неизбежны конфликты, поскольку новая раса человечества сразу же, используя свои огромные интеллектуальные, технологические, информационные и организационные ресурсы займет господствующее положение на планете. Для нынешней цивилизации это станет сродни бунту машин, им многие  пугали человечество, которое ради своего спасения восстанет против богочеловеков, и еще неизвестно, кто кого победит. Ведь людей пятой расы будут вначале считанные единицы, и они будут претендовать на руководящие посты, чем вызовут недовольство поистине подавляющего большинства. Но меньшинство, а не большинство, всегда определяло жизнь на планете Земля. Большинству и на этот раз придется смириться.

Чем дальше размышлял Руслан о своей лаборатории, тем больше им овладевали сомнения в том, что ее создадут, обеспечат кадрами и финансами, предоставят возможность сотрудничать с другими научными центрами, привлекать лучших ученых, в том числе зарубежных. Суперсекретность – оковы для работы, но в то же время гарантия того, что в случае провала грандиозной затеи, никто не узнает о позоре отечественной науки, в первую очередь о позоре его, Руслана Орлова. Не лучше ли подождать, когда человечество естественным путем придет к решению проблемы  активации всего мозга? Оно к этому неизбежно придет без сверхусилий и сверхускорения научного прогресса. Та же телепортация будет освоена в ближайшие десятилетия, так зачем надрываться, чтобы овладеть ею на десяток лет раньше?

Когда бы заведующий пансионатом ни пришел навестить казавшегося ему таинственным обитателем директорских апартаментов, заставал своего гостя за ноутбуком. Вначале он посчитал, что тот увлекался компьютерными стрелялками, и когда захотел уточнить, какими, поскольку он, как  офицер действующего резерва ФСБ, должен был  знать о госте как можно больше, и зашел сзади, Руслан мгновенно опустил крышку ноутбука. За секунду-две Андрей Платонович рассмотрел, что на экране был английский текст, а не компьютерная игра. Однако  недоверчивость Руслана не стала препятствием к тому, чтобы заведующий не пожурил его – такая стоит великолепная погода, мороз и солнце, как писал поэт, а он прокисает в интернете. Всё снаряжение есть, осталось только подобрать по размеру –  и вперед на Красную Поляну, маршрутка останавливается у ворот интерната  каждый час.

– Мне Иван Иванович звонил, интересовался, как вы отдыхаете, –  приврал Андрей Платонович – так он говорил почти всем отдыхающим, чтобы знали о заботе начальства. Никто же не станет перепроверять   его слова, справляться у самого Ивана Ивановича,  звонил он или нет.

Но Руслан сразу почувствовал фальшь в словах заведующего, поскольку Иван Иванович, во–первых, направил его сюда не отдыхать, а работать, во–вторых,  академик сам звонил Руслану, и на перепроверку у него не было свободного времени. В-третьих, он быстро понял, что Андрей Платонович как раз и является тем человеком, чьи мысли читать не грешно и даже необходимо.

– Чтобы Красная Поляна не обижалась, завтра поедем кататься. С моей девушкой, которая сегодня прилетает в 16-15. Только что позвонила…

– А мне надо побывать сегодня в Сочи, так что я с большим удовольствием подбросил бы вас в аэропорт! – воскликнул для убедительности Андрей Платонович, поскольку опять соврал. – Могу и сюда привезти, если вы подождете меня с полчасика.

– Спасибо, я как раз думал над тем, как мне попасть в аэропорт.

– Я заеду за вами после обеда. Договорились?

– Конечно.

– Одна небольшая формальность. У нас интернат закрытого типа, поэтому, если не секрет, нужна фамилия, имя и отчество гостьи. Для регистрации… – извиняющимся тоном произнес заведующий.

Руслану ох как не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о приезде Лиды в интернат. Особенно ее отец, поэтому Лида и ее двоюродная сестра с мужем забронировали гостиницу в Красной Поляне.

Заметив  его затруднение, заведующий по-дружески объяснил, что не потребует у нее паспорт, но для порядка он, который отвечает за всё в интернате, должен знать, кто находится на его территории. К тому же,  нужен пропуск – без него на проходной ее не пропустят. А он сейчас  его и выпишет. Таков здесь порядок…

– Басаргина Лидия Андреевна, – произнес Руслан таким тоном, словно выдавал  ее сокровенную тайну. – Только вы об этом – ни одной живой душе!

– Лидия Андреевна? У меня дочь Лидия Андреевна! – просиял лицом начальник, а потом призадумался: – Басаргина… Фамилия знакомая… А–а, того самого?

– Того самого, – подтвердил он.

Оставшись один, Руслан придирчиво осмотрел помещения  и не ошибся – в кабинете академика и в гостиной обнаружил видеокамеры.

«Ну и Андрей Платонович, ну и жук», – думал он, но не стал  трогать видеокамеры и высказывать претензии заведующему пансионатом, решил вести себя, помня о том, что каждый его шаг, каждое сказанное слово фиксируется.

Глава девятая

Ей понравилось жилище Руслана –  настоящая городская квартира со всеми удобствами. Лера, двоюродная сестра Лиды, напрашивалась  в гости, когда они ехали на такси из аэропорта  в Красную   Поляну.

 –   К нам можно только по спецпропускам,  –  предупредил Руслан, но его слова были истолкованы  в ином смысле.

 –  А что  –   завтра мы приготовим спецпропуск и заявимся к вам. Приготовим спецпропуск, приготовим, Сережа? – обратилась она к мужу, который сидел на переднем сиденье и любовался горными пейзажами.

 –  Разумеется!  –   обернувшись к жене, воскликнул тот и рассмеялся.

Лида поздней осенью пригласила Руслана на день рождения своей двоюродной сестры, который отмечали за городом, в роскошном коттедже, принадлежащем Лере и Сергею.  Лера или Лерка, как называл ее Басаргин, была его любимой племянницей, хоть и была дочерью родной сестры супруги Валентины Александровны. Родную племянницу, дочь своего умершего родного брата Капитолину, прожигающую жизнь в Лондоне, он терпеть не мог.

У Лерки с Сергеем не было детей, хотя она была старше Лиды почти на десять лет, поэтому они, зарабатывая прилично на предприятиях дяди, свои усилия направляли на создание образцового быта и на жизнь в свое удовольствие. Поэтому на дне рождения было полно гостей, работающих тоже на предприятиях Басаргина, мужчин – в дорогих костюмах, дам – в мехах и брильянтах. Обслуживали гостей официанты и повара из одного из басаргинских ресторанов, поэтому можно было попросить подать модные блюда, например, салат цезарь, трюфеля в виде картошки фри, оленину с кедровой кашей, не говоря уж о фуагра или суши. Главное, как понял Руслан, в этом застолье было удивить гостей.

Разговаривали, точнее, сплетничали, о жизни всевозможных телевизионных звезд, к примеру, о том, что исполнилось двадцать лет с первого прощального концерта Аллы Пугачевой, и она опять затеяла прощание. Гвоздями вечера был модный певец и не менее  модный артист, который изображал активную даму, которая всё время поддергивала искусственную грудь и сыпала плоскими остротами, на что присутствующие реагировали дружными аплодисментами и хохотом. Руслан был поражен смесью бездуховного примитива с выпендрежем.

Так что пускай Лерка приезжает, увидит, как  они устроились. Она согласилась прикрывать истинную цель ее поездки в Сочи, так пускай убедится, что Руслан не мальчишка в коротких штанишках, а уважаемый молодой человек, уникальный, между прочим. Если предоставили целую квартиру, то это говорит об отношении к нему. А когда к ним заглянул директор пансионата и принес в подарок настоящее шампанское и коробку шоколадных конфет, то гордость  Лиды за Руслана вообще не стала знать никаких границ.

 –  Андрей Платонович, вы нас балуете,  –  извиняюще упрекнул директора Руслан. – Прикажете открывать шампанское?

 – Нет, это для вас. У вас дело молодое,  не стану вам мешать,  –   отнекивался Андрей Платонович и приглашал завтра с утра получить у него все лыжные принадлежности.

 –  Мы в долгу не останемся! –  пообещала Лида.

Она не могла понять, но чувствовала это, что ее возлюбленный за считанные дни  заметно изменился. Не то, чтобы повзрослел, из мальчишки стал взрослым, нет, если разобраться, то он никогда не был мальчишкой. О том, что  стал другим, свидетельствовало и почтительное уважение директора пансионата. Лаборант – и вдруг такие апартаменты, значит, что-то Руслан не договаривал. Здесь какая–то тайна, и ее надо вызнать.

Однако момент для раскрытия тайны наступил лишь поздно вечером. Пока Лида осваивалась в новом месте, Руслан включил сауну. Было уже темно, когда они, напарившись, выскакивали из сауны и падали в снег, барахтались в нем, Лиде хотелось визжать от остроты ощущений  –   парились и барахтались они голышом.

Руслана взволновало тело девушки, твердая девичья грудь, и, теряя самообладание от нахлынувших чувств и желания, он впился губами в сосок. Лида в ответ простонала, но мягко  и нежно отстранила его от себя. В этот момент она наверняка забыла про тайну, которую собиралась вызнать, и вспомнила о ней лишь после сауны, когда они   в гостиной сели за стол и открыли шампанское.

Она чувствовала себя счастливой, и чтобы он всегда помнил о ней, не заглядывался на других и не поддавался им, решилась одарить его своей невинностью. Не будут больше подруги подтрунивать над нею, что  ей уже семнадцать, а она до сих пор девушка. Решение было принято еще в Москве, когда она поняла, как ей стало одиноко после его отъезда в командировку.

Бокал шампанского сделал Руслана страстным и одержимым, целуя ее,  он весь дрожал. Дрожь и желание передавалось ей, и она позволила ему приоткрыть халатик и обнажить свою грудь. Руслан стал осыпать ее поцелуями, а потом нежно поднял девушку на руки и отнес на кровать. Лида не сопротивлялась, она еще не была в безумии от любви,  ей  всегда хотелось узнать, что такое близость с мужчиной. Но он как бы остановился в своих действиях, и  тогда она прошептала:

 –  Я  вся твоя, любимый мой…

Ее слова как бы подстегнули Руслана, он, весь дрожа, неумело раздвинул ей ноги, и она вскрикнула от острой боли, которая тут же превратилась в безумное и бесконечное наслаждение.

 –  Теперь я навек твоя,  –  прошептала она, положил голову  ему на грудь.

 –  И я навек твой.

 – То, что случилось, поможет мне перенести разлуку. Я буду вспоминать этот вечер в  колледже для девиц в Кембридже. А потом и в университете.  Нас ожидают  не дни, не месяцы, а годы разлуки. Я боюсь, что ты разлюбишь меня… За такими, как ты, девчонки охотятся… И я боюсь, что однажды ты не устоишь перед чарами какой-нибудь охотницы за талантами…

 –  Устою, не беспокойся.

 –  Кстати, ты мог бы преподавать в Кембридже. И мы были бы вместе…

 –  Преподавать, возможно, и мог бы. Только теперь не смогу…

 –  Почему? – спросила она и затаила дыхание.

Он не знал, как лучше поступить в этой ситуации. Врать Лиде, самому близкому и родному человеку на всем белом свете, он не мог, но и обижать ее своим недоверием не хотелось. И все же он, вспомнив Ивана Ивановича и подписку о неразглашении секретных сведений, ставших  известными на работе, которую у него взяла строгая секретчица, выдавил из себя неожиданно на английском языке:

 –  Я не имею права рассказывать тебе всё…

 –  А я думаю о том, что простого лаборанта не поселят в отдельную квартиру. К простому лаборанту не придет директор с шампанским,  –  она ответила ему тоже по-английски, но с обидой в голосе. – Если у нас все общее, то я не хочу, чтобы ты что-то скрывал от меня. Ведь ты же мне доверяешь? – она ласково  провела ладошкой по его груди, поцеловала в щеку.

 –  Поклянись, что то, что ты сейчас услышишь, никогда и ни при каких обстоятельствах не расскажешь. Иначе ты предашь меня…

 –  Клянусь…

Они находились в спальне, но все равно Руслан рассказал шепотом о своей защите и о том, что его назначили заведующим суперсекретной лабораторией. Наивный, он надеялся, что с помощью видеокамер и жучков их не видит и не слышит Андрей Платонович, который по долгу службы приглядывал даже за Иваном Ивановичем. Академики – народ занятой, они не думают о своей безопасности, о ней обязан был думать Андрей Платонович, который в случае необходимости должен его защитить или предотвратить любую угрозу.

За молодой парой ему в какой-то степени было неприятно подглядывать, но он для того и подарил им специальное шампанское, чтобы у них развязались языки. Он даже не смотрел на экран, когда они совокуплялись – разве он за свою жизнь не насмотрелся, как молодежь занимается любовью? А когда перешли на английский язык, он прислушивался к их словам, подумав: «Ну, конечно же, Евины дочери  добьются своего – сладкая приманка, тактильное воздействие – ласковые и нежные поглаживания,  воркование, поцелуйчики… Никакой потомок Адама не устоит, расскажет все секреты, не взирая на то, что разглашение может дорого ему обойтись, а иногда за него придется поплатиться жизнью своей…»

Никаких нравственных порогов, которые бы преграждали  путь к некрасивым действия с его стороны, Андрей Платонович не признавал и не мог признавать.

Глава десятая

Посреди ночи, когда Лида сладко спала, положив  Руслану  на грудь голову,  проснулась оттого, что его кто-то звал, называя по имени.

 –  Руслан! Руслан!

В конце концов, она проснулась. Открыл глаза и он. Они спали на раскладном диване, рядом с балконом. Через балконную дверь в гостиную светил густой синий луч, причем он издавал какой–то удивительно приятный аромат. Чтобы свет  так очаровательно пах, было удивительно.

 – Руслан! Руслан! – донеслось до них снова, и он  встал, чтобы подойти к балкону.

Как только он вошел в луч, то сразу же для Лиды исчез. Пропал и луч, и Лида, которая пыталась кинуться на помощь ему, почувствовала, что словно прикипела  к дивану.

Примерно тоже самое произошло с Андреем Платоновичем. Он видел, как над коттеджем Ивана Ивановича нависло что-то огромное, похожее на летающую тарелку – по нижнему краю светились разноцветные огоньки, бегая как бы по внешнему кругу  НЛО, а потом  оттуда вспыхнул густой синий луч, направленный через балкон  внутрь директорских апартаментов. Светил он меньше минуты, и как только погас, НЛО взмыл вверх и исчез в небе. Андрей Платонович хотел побежать к директорскому коттеджу, но почувствовал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, и пришел в себя, когда в окнах директорского коттеджа вспыхнул свет.

Как только смог двигаться, он бросился туда. Застал рыдающую девушку, которая, всхлипывая, кое-как рассказала ему, что Руслана вначале кто-то звал с балкона, затем он подошел к балконной двери, оказался  в луче и исчез.

Действительно, Руслана нигде не было. Андрей Платонович осмотрел балкон, проверил даже сауну, которая всё еще хранила душное вечернее тепло. Лишь после этого он догадался взглянуть на часы – они показывали без четверти три ночи, следовательно, похищение Руслана Орлова произошло четвертью часа раньше. «Так и доложим»,  –  подумал директор, опасаясь того, что если он начнет докладывать дежурному по управлению ФСБ о похищении молодого ученого, то ему вероятнее всего, сделают замечание, что вечером надо было пить меньше. Однако замечания не последовало – в ФСБ уже звонили из Красной Поляны, сообщили, что в небе видели летающую тарелку. Оставалось лишь проинформировать заместителя Ивана Ивановича по режиму о происшествии, а уж он пусть поступает, как сочтет нужным.

Через считанные часы Пал Палыч докладывал шефу о похищении инопланетянами молодого ученого Руслана Орлова. Пришел на доклад со стопкой утренних газет и с копией видеосюжета с канала Ren-TV. Корреспондентка, молодая девица с роскошными распущенными волосами, трещала о том, что сегодня ночью в Красной Поляне видели в небе летающую тарелку. Как утверждают очевидцы, она опустилась над базой одного из закрытых научных учреждений, а потом резко взмыла вверх. Выяснилось, что с  базы был похищен молодой талантливый ученый, доктор наук, руководитель совершенно секретной лаборатории Руслан Орлов, которому всего семнадцать лет. Затем на экране появилась Лида, вся заплаканная, корреспондентка протрещала, что  это подруга Орлова, что похищение произошло на ее глазах  – возник синий луч, юноша вошел в него и растворился. Лида отказалась подтвердить слова корреспондентки, закрыла лицо рукой и отвернулась…

Басаргин был вне себя от ярости. Мало того, что его вводили в заблуждение: мальчишка, оказывается, стал доктором наук и стал руководителем какой-то лаборатории, и это навсегда лишало его перспективы жениться на Лиде, поскольку никаким бизнесом  заниматься не станет. Промотает нажитое, как принято говорить, непосильным трудом, или вложит его в свои научные прожекты, в этом сомневаться не стоит… Но Лида, Лида обманула отца и мать, говорила, что поедет кататься на лыжах, а на самом деле поехала к Руслану и опозорилась на весь белый свет. Теперь все знают, что она подруга Руслана, злые языки поизгаляются над обстоятельствами ночного похищения, приплетут всё, что угодно, и ей придется с  этим жить. А Лерка, племянница, какова – в сговоре  с Лидой!

– Соедини  с Леркой, –  грубо сказал он секретарше, а в ответ услышал, что перед входом собралась толпа журналистов, хотят знать подробности похищения Руслана. – Всех – взашей! – прорычал он и добавил, что охранник, который пропустит кого-нибудь из прессы, будет уволен.

–  Здравствуйте, дядя! – словно ничего не произошло, с радостью в голосе воскликнула племянница.

–  Что у вас случилось? Где Лида?

По словам Лерки, Руслан, узнав, что Лида летит кататься на лыжах, прилетел в Сочи тоже. Лида и Руслан гуляли вечером по Красной Поляне, и вдруг над ними завис НЛО, осветил мощным синим лучом Руслана и тот словно в нем растворился. Летающая тарелка тут же исчезла…

–  Не умеешь врать, дорогая племянница, так не берись… Дай Лиду!

Дочь виноватым голосом поздоровалась и тут же услышала:

–   Немедленно садись в такси и – в аэропорт. Домой! Одна нога там, а другая здесь! И никакой прессы!

Глава одиннадцатая

Когда Руслан вошел в синий луч, у него от сильного и приятного аромата закружилась голова.  Больше ничего не помнил. Пришел в себя в каком-то чудесном саду, в котором стоял тот же аромат, исходящий от фантастических по красоте и разнообразию цветов. В саду цвели деревья, похожие на яблони, которые были увиты цветущими лианами, под ними были   кустарники, совсем маленькие, но все в цветах. В тишине слышалось лишь жужжание пчел, собирающих нектар с цветущих растений.

Он сидел на скамейке, стоящей на дорожке, ведущей вглубь сада. Вспомнил, что была ночь, рядом спала Лида. Он огляделся вокруг, девушки нигде не было.

–  Ты находишься на планете по названию Рай, –  услышал он голос и увидел, что рядом с ним сидел мужчина – огромный, ростом не меньше трех метров, с седой головой и, как ни странно, по внешности молодой, лет тридцати, не больше.

У него были очень правильные черты лица, аккуратная седая бородка, выразительные карие глаза смотрели на Руслана вполне дружелюбно. На нем была футболка необычного серебристого цвета, шорты и сандалии на босу ногу. Только теперь Руслан обратил внимание, что и сам тоже одет так, как мужчина.

Но самое странное – мужчина не раскрывал рта, когда говорил, а Руслан прекрасно слышал, что тот  ему сообщал.

– Это планета Бога. Ты здесь потому, что твоя мать – из потомков  Бога.  Когда Всевышний создавал Землю и заселял ее людьми, то его сыновья полюбили земных женщин.  Их дети были полубогами. С каждым поколением божественное начало ослабевало, но не исчезало. Стало быть, ты тоже потомок Бога, и твои таланты от него.  Твоя мать произошла от потомков одной из дочерей Бога, а твой отец – один из потомков Бога, но он был бесплоден, и в лоно твоей матери было введено методом беспорочного зачатия семя кого-то из божественных потомков. Как бы там ни было, ты один из потомков Бога.  Твоя мать здесь, и ты ее сейчас увидишь…

И действительно, на дорожке в глубине сада показалась  мать. Одна, без отца, которого когда хоронили, то говорили, что собирали его по частям. Ему стало жаль отца, но Руслан, как теперь выяснилось, не был его биологическим сыном. Было жаль и мать, которая хоть и находилась на планете по названию Рай, но теперь навек была  обречена на одиночество.

Мать шла очень неторопливо, как в замедленном кино. Да и зачем ей торопиться, подумалось Руслану, если здесь царство вечности? На матери было длинное серебристое платье, которое ей очень шло. Мать была очень красивой, ведь она покинула Землю совсем молодой...

Вскочив на ноги, Руслан хотел побежать ей навстречу, но ноги стали непослушными, очень тяжелыми, здесь, видимо, проявления сильных эмоций не приветствовалось.

– Это душа твоей матери, а плоть в Земле, – услышал Руслан объяснение. – Душа бесплотна, для наглядности она представлена тебе в виде голограммы.

­– Сынок, мой звездный мальчик, я рада видеть тебя, – говорила мать, шествуя мимо него. – Я очень люблю тебя….

Душа матери прошествовала мимо Руслана, не остановилась перед ним ни на миг.

– Следующий раз ты встретишься с нею, когда придет время для тебя завершать свой земной путь, – объяснил мужчина, и Руслан со щемящим сердцем смотрел вслед удаляющейся по дорожке голограмме.

– Простите, а  вы – кто? – задал вопрос Руслан.

– Один из твоих братьев.

«Надеюсь, не старший брат?» – с иронией подумал Руслан, вспомнив роман Оруэлла.

– Нет, не  старший, – тут же получил ответ. – У нас нет ни младших, ни старших, мы не рабы Божьи, как люди, мы – потомки, большая его семья. Я не закончил еще свою земную жизнь, хотя прожил на Земле свыше десяти тысяч лет. Начинал в легендарной Атлантиде, таким же, как ты  юношей. Когда на Земле разразилась катастрофа, я и мой учитель спаслись здесь, на планете Бога. Теперь я твой учитель – так и зови меня: Учитель. На Земле не пройдут и сутки, когда ты  туда вернешься. Но вернешься с могучим организмом, в первую очередь мозгом и сознанием. Тебе многое будет подвластно. Ты сможешь обладать колоссальными знаниями, делать и совершать всё, чем задумал наделить людей  в своей лаборатории. Но ты будешь с этой поры вместе с другими братьями отвечать за судьбу человечества. Я всегда незримо буду рядом с тобой. Мы сейчас перенесемся в святая святых, где ты станешь по своим возможностям и могуществу полубогом, а придешь  в себя в приемной небезызвестного тебе Ивана Ивановича. Имей в виду, что жизнь на Земле и преисподняя сблизились стараниями людей, и трудно сейчас определить, где нормальная жизнь, а где преисподняя.

 Твоей задачей будет создание людей пятой расы, достойных для переселения на одну из планет в созвездии Ориона, на которой условия жизни очень похожи на земные. Если не удастся создать новую расу, то придется отбирать лучших из лучших землян из четвертой расы. Этим будут заниматься богочеловеки на всей Земле. Короче говоря, от тебя и твоих коллег зависит, кто из людей достоин жить в будущем. Предыдущая цивилизация останется во многом предоставлена сама себе. Она или уничтожит, или же спасет себя, в том числе вернется на Марс, где создаст приемлемые для жизни условия. Но там космическая радиация в триста раз сильнее, чем на Земле, защищенной атмосферой и магнитным полем.

– А все-таки, как быть с нынешним человечеством? Оно обречено на исчезновение? Но это какой-то неорасизм, неофашизм похлеще гитлеровского!  Наша лаборатория не преследует какие-либо расистские цели, мы намерены вернуть людям то, что в них заложено Создателем.

– Никому еще, молодой человек, не удавалось улучшить создания Бога. Дерзайте, любой результат, в том числе и сомнительный, тоже результат.

– В нашем случае речь идет не об улучшении создания Бога, а о раскрытии заложенного в него потенциала.

– Человек со временем, естественным путем движения к прогрессу, раскроет все заложенные в него возможности. Но человечество в твоем лице мечтает овладеть этими возможностями как можно раньше?

Последние фразы Учитель произнес то ли с иронией, то ли с явной снисходительностью. Он не стал запрещать деятельность лаборатории, и Руслану ничего не оставалось, как сделать вывод о том, что и сам Бог считает ее деятельность допустимой. Только такой вывод не успокоил юношу, ведь по мнению Учителя, ему надлежало, подумать только, продлить существование человечества, но не нынешнего, а нового? Вопросов было множество, а на них – никаких четких и определенных ответов.

Святая святых оказалась полностью роботизированной лабораторией, где к Руслану потянулись механические конечности, напоминавшие  человеческие руки, стянули манжетой предплечье и тут же впрыснули в вену густую жидкость, похожую на кровь.

– Тебе ввели, если выражаться нынешним человеческим языком, раствор, состоящий из миллиардов нанобиороботов, которые будут снимать, грубо говоря, блокировку твоих генов, приводя их в божественное состояние, – объяснил Учитель.

– Надеюсь, раствор не позаимствован в компании Чубайса? –  поинтересовался не без иронии Руслан.

– Для этого вашему Чубайсу понадобится не менее тысячи лет, да и то при условии, что он больше не будет заниматься финансовыми ухищрениями.

Еще в святая святых Руслан почувствовал, как в его тело вливается  мощная энергия, мысли становятся абсолютно четкими и ясными. Приходило ощущение собственного могущества.

Учитель сказал:

–  Возвращайся домой…

Глава двенадцатая

В себя Руслан пришел в приемной Ивана Ивановича. Его появление не произвело на секретаршу никакого впечатления, она лишь подняла голову и сообщила, что Иван Иванович ждет его. Всё было обставлено так, словно  Руслан  явился по вызову академика. Поэтому он  даже не поздоровался с хозяйкой приемной, поскольку точно знал: она перед этим звонила ему на мобильник.

В этот раз Иван Иванович не поднялся при его появлении, не протянул   клешнястую руку для приветствия. Жестом показал на ближний стул возле приставного стола для совещаний. Лицо у него, крупное, словно изваянное скульптором для демонстрации мужественности, было уставшим и озабоченным.

– Не понимаю, Руслан Русланович, – академик распростер руки над своим столом, заваленным бумагами и папками. – Газеты как с ума сошли, пишут о вашем  похищении инопланетянами, а вы едете из Сочи поездом в  Москву, поскольку не достали билет на самолет. Мне об этом сообщил директор  нашей базы, который узнал, что вы взяли билет на железнодорожном вокзале и уехали в Москву. С вами на базе была какая-то девушка, я понимаю, дело молодое, но откуда газетчики узнали о вашей докторской степени и вашей должности? Вы решили начать  научную карьеру с  мощного самопиара?

– Прибегни ко лжи во спасение, – пришел на помощь голос Учителя. – Ты разоткровенничался с Лидой, хотя знал о том, что за вами присматривает Андрей Платонович. Он же и продал знакомому телевизионщику информацию о твоей степени и должности. Твое  столкновение с преисподней начинается…

–  Я сам не понимаю, что всё это значит…

–  А значит это то, что  деньги, выделенные на вашу лабораторию, тут же куда-то исчезли. Нам их вроде перечислили, но они до нас не дошли. Вероятнее всего, их украли. У нас мошенников на всех уровнях власти  – пруд пруди, вот кто из них и умыкнул… Теперь вы рассекречены, обращайтесь к богатеньким буратино, может, снизойдут… За рубежом заинтересуются, могут предложить вам что-то заманчивое. Кстати, сейчас  перед нашими воротами собралось немало зарубежных корреспондентов… – последние слова академик произнес с явной горечью в голосе.

Трудно было понять: академик с неодобрением, но все же подсказывает ему, как в такой ситуации поступать, или же проверяет Руслана. А если дело представить так, что всё это выдумки прессы, никакой утечки закрытой информации не было, никакого похищения инопланетянами – тоже, поэтому не стоит всерьез относиться к фантазиям корреспондентов?

– Если мы не подтвердим фантазии прессы, то никакой утечки секретов не состоится. Вы можете  предъявить меня прессе в качестве лаборанта, я им и удостоверение покажу, –  неожиданно для самого себя  Руслан предложил выход из ситуации.

Иван Иванович после этих слов  оживился, встрепенулся, посмотрел внимательно на него, словно впервые видел, и широко заулыбался:

– М-да, далеко пойдете, молодой человек! Предъявлю вас  прессе, предъявлю, вот он, мол, виновник сенсации, жив-здоров, нисколько не похищенный. М-да!  Вы предложили лучшее прикрытие для закрытой лаборатории – кто же после такого конфуза поверит, что она на самом деле существует? Только деньги останется разыскать.

– Найдутся деньги, – с неожиданной уверенностью для самого себя сказал Руслан.

– Побудьте в приемной, Руслан Русланович. Пока я согласую кое с кем пресс-конференцию, которую проведем  в Академии Наук. Поэтому не отлучайтесь никуда…

Глава тринадцатая

– Пал Палыч, ты перестал мышей ловить! – распекал Басаргин своего начальника службы безопасности. – Никто мальчишку не похищал, никакой он не доктор наук, а всего лишь лаборант. Вот газеты пишут о пресс-конференции в Академии Наук.

– Дыма без огня не бывает, – пытался оправдаться  обескураженный таким поворотом событий  Пал Палыч.

– И это ты,  мои глаза и уши, решил меня успокоить расхожей поговоркой? Проснись, полковник! Газеты я сам умею читать, а ты проясни мне все  тонкости самым доскональным образом. Чтобы я знал то, что мне нужно знать. Чтобы я мог правильно во всем ориентироваться и принимать правильные решения, а не выслушивать народную мудрость в твоем исполнении!

Он вспомнил, как вчера буквально допрашивал дочь, только что прилетевшую из  Сочи. Лида и жена перед этим плакали – это Басаргин увидел сразу. Почему плакали, если Лида лишь прогуливалась с Русланом в Красной Поляне? Значит,  всё-таки появлялся НЛО, и похищение Руслана было? А откуда пресса узнала о синем луче, в котором растворился Руслан?  Этот луч не давал покоя ни газетам, ни телевидению, но кто его  видел, кроме дочери?

– Ты видела или не видела луч? – добивался он от дочери однозначного ответа.

– Ну что ты, отец, разве так можно? – Валентина Александровна встала между ним и разрыдавшейся дочерью. –  Приснился этот луч нашей Лидочке. Приснился, понимаешь? Она рассказала о своем сне Ларе, та еще кому-то, дошло до прессы, а там у тебя достаточно недоброжелателей…

«А Валя  – умница! – подумал теперь Басаргин. – Какой великолепный ход: из сна девчонки акулы пера и объектива раздули сенсацию!»

–  Ты специалист по информации и дезинформации. Организуй распространение слуха о том, что синий луч приснился моей Лиде, а акулы сварганили из сна девчонки сенсацию! Пусть облажаются, –   дал он поручение Пал Палычу, но тот не уходил, намеревался еще что-то сообщить хозяину.

– Что у тебя еще? –  спросил Басаргин.

– Я хотел еще сообщить, что Лида поехала к Руслану и сейчас находится у него.

 – Вы что,  следите за членами моей семьи, следите и за мной?  – рассвирепел Басаргин.

– В пределах утвержденной вами инструкции для службы безопасности, Андрей Филиппович.

В интонации начальника службы безопасности ему показались нотки  недовольства и желание оспорить его мнение.

– Выполняйте инструкцию. Но если обнаружу, что вы жучки расставляете у меня дома или здесь, в кабинете, или вешать их будете на меня или на членов моей семьи – голову оторву. Тебе первому! Свободен!

«Все-таки Лидуха втюрилась в мальчишку! Ну, ничего, выветрится блажь на английских газонах!» – подумал он и в уме подсчитал: до вылета жены и дочери в туманный Альбион еще три дня. И еще подумал о том, что все-таки правильно сделал, подарив дочери волшебный кулон, чтобы можно было контролировать ее, в том числе слушать разговоры с мальчишкой.

В этот самый момент Руслан, сам не понимая как, подсоединился к сознанию Басаргина и стал внимательно рассматривать ее сережки и кулон с александритом – этот камень Лида считала своим оберегом и носила не первый год. Он взял в руку кулон, выполненный в виде сердечка, перевернул, чтобы обнаружить следы вскрытия, но золотая окантовка была нетронутой.

– Что ты там ищешь? – спросила она.

– Как минимум микрофон, а, может, и видеокамеру.

– Какой микрофон, какая видеокамера?

– Спроси своего отца...

–   Полагаешь, что он может следить за нами?

– За нами – не знаю, но за тобой – однозначно. Поэтому, пожалуйста, приходи ко мне без этого кулона, без сережек. А кулончик твой мы в стаканчик и отправим в холодильник… Пусть доложит об этом своему шефу начальник службы безопасности, как его – Пал Палыч? Вы на связи, Пал Палыч? Мы ваш прибор помещаем в холодильник, он там не прокиснет.

– У тебя мания преследования? – усмехнулась она, глядя на то, как он кулон закрывал в холодильнике.

– Маньки, увы, нету. Но есть точная информация о том, что ты из-за меня у  своего бати под колпаком.

– Зачем ты обостряешь с ним отношения?

– Не хочу я никакого обострения, но быть готовым  к ответу на его шаги – это моя обязанность.  Да, я не бизнесмен,  и бизнесменом никогда не буду, вот он и делает всё для  того, чтобы мы расстались.

– Успокойся, милый мой,  я с тобой не расстанусь, потому что люблю тебя!

Она обвила его шею руками, страстно впилась в губы. Кровь ударила  ему в голову, самообладание вновь покинуло его – последовало безумие любви, ненасытное, могучее  и нескончаемое…

 

Глава четырнадцатая

– Я совсем запуталась. Своими глазами видела, как ты исчез в синем луче. По телику талдычат: никакого синего луча не было, он мне  приснился! И ты на пресс-конференции заявил, что никакого синего луча не было. И что ты не доктор наук, не руководитель секретной лаборатории, а простой лаборант. А мне  говорил обратное… Так где правда, а где вранье, Руслан?

Лида по семейной привычке ходила по комнате-кабинету и произносила свой спич в такт своим шагам. Руслан любовался девушкой, ее румянцем на щеках, который она принесла с мороза, и румянец еще не успел погаснуть.  Он сидел за ноутбуком, а когда она появилась, повернулся к ней на вращающемся кресле, хотел встать, чтобы обнять ее или хотя бы поздороваться, но Лида  не позволила ему это, решительно обеими руками, положив их ему на плечи,   придавила его к  креслу. 

Такой свою любимую он еще не видел. Обычно перед тем, как придти она звонила ему, а в этот раз появилась без звонка, буквально ворвалась в квартиру, открыв дверь своими ключами, швырнула шубейку на тумбочку с обувью и стала вышагивать перед ним. В ее глазах, синих-пресиних,  в которые он любил всматриваться, теперь словно пылал ледяной огонь.

– Во гневе ты прекрасна. Не Лидок, а сплошной ледок…

– Руслан! – вскрикнула она и от возмущения даже притопнула. – Отвечай!

Он не спешил с ответом. В течение несколько секунд перед ним пронеслась картина  разговора Лиды со своей матерью. Валентина Александровна пришла к дочери, когда та  только-только проснулась и еще нежилась в кровати.

– Доча, нам надо серьезно поговорить, – сказала Валентина Александровна и присела на край  кровати.

– Отец не передумал отправлять меня в Англию?  – спросила Лида и приподнялась, чтобы разговаривать с матерью  полулежа на подушке.

– Он не передумает. Особенно теперь, когда ты обманула нас,  отпросившись покататься на лыжах в Красной Поляне, а самом деле поехала к Руслану.

– Мамуль, я люблю его. Я не смогу без него жить в Англии. Это будет не учеба, а сплошное мучение. Почему ты и отец так враждебно относитесь к нему? Вы Монтекки и Капулетти  в одном флаконе. Разве я не понимаю, что отправляя  меня за границу, вы, прежде всего, хотите разлучить нас?

– Мы любим тебя, Лидусенька ты наша, – Валентина Александровна протянула руку, чтобы погладить неразумное дитя по голове, но дочь не позволила ей это, отклонила голову в сторону. –  Ради твоего будущего мы делаем всё, чтобы ты была по-настоящему счастлива.

– Мое счастье – Руслан.

– Какая ты еще глупенькая! Влюбленность – это еще не любовь. Она, как правило, проходит. Кто такой Руслан? Нищеброд, как выражается наш отец. Лаборант, в обязанность которого, наверное, входит мытье пробирок, с минимальной зарплатой.

– Ты его совершенно не знаешь, мама!

– Да, он способный юноша, только сегодня даже выдающийся талант без поддержки, в первую очередь финансовой, – ничто. Нуль без палочки.

– Так поддержите его, помогите ему. У нас же денег полно!

– Но сколько можно? Мы опекали, учили его, но всему есть пределы!

– Нет никаких пределов! К твоему сведению: мы живем с ним, как муж и жена.

Валентина Александровна вскочила с кровати дочери и остолбенела, ловила воздух полуоткрытым ртом, не могла совладать с дрожащими губами, наконец, выдохнула:

– Лида!!! Как ты посмела?

– Взяла и посмела. Вот возьму и вместо учебы в Кембридже сделаю вас бабушкой и дедушкой.

– Умоляю: не проговорись отцу. Я даже не  представляю, что он сделает с тобой и Русланом…

– Теперь для меня ясно, что ты окончательно перешла на сторону отца. А говорила, что любишь меня…

Лида отвернулась от матери и зарыдала, уткнувшись лицом в подушку…

Руслана поразила в этой сцене жестокость Лиды. Ее мать едва не свалила с ног новость, а Лида осталась к родительнице равнодушной, более того, пригрозила сделать отца и мать дедушкой и бабушкой. Между родителями и Лидой возник конфликт, однако Руслан был бессилен погасить его. Не только потому, что был сам, по сути,  первопричиной, а и потому, что заглянув в будущее, увидел не конфликт Лиды с родителями, не ссору, а настоящую вражду. Разумеется, он будет Лиду уговаривать вести себя уважительно по отношению к предкам, как она их называла, однако это ни к чему не приведет. Лида в Кембридже словно с цепи сорвется, будет избегать встреч с матерью, исчезать, когда та станет приезжать в Англию. А Руслан ничего в этой ситуации не может сделать!

Чувство собственного бессилия привело к сомнениям в своем божественном происхождении. Если он является родственником самого Бога, размышлял Руслан, то почему не в силах погасить разгорающийся конфликт между Лидой и родителями? Здесь ведь не надо никакого чуда, нужно просто убедить девушку вести себя по-другому. А он не обладает в этой ситуации никакой силой убеждения, так в чем же смысл  его божественного, подумать только, происхождения? В чем  состоит его предназначение, что он вообще может?

–   Отвечай! – вновь требовательно крикнула Лида и вновь  топнула ногой.

Руслан продолжал молчать.

Он лишь в который раз пожалел о том, что доверился девушке и разболтал  совершенно секретные сведения о лаборатории, своей должности и научной степени. Не проверил он как следует в пансионате и комнату сына Ивана Ивановича, а в ней была хорошо спрятана видеокамера, и  заведующий пансионатом видел, как они занимались любовью, и подслушивал их. За это, конечно, надо давать по фейсу…  Кое-как удалось выкрутиться из ситуации с помощью падкой на сенсации прессы, но Иван Иванович, чувствовалось, изменил свое отношение к нему и не скоро забудет его болтливость, если вообще забудет.  А теперь еще Лида пристала с требованиями разъяснить, где правда, а где вранье.

Глава пятнадцатая

С тех пор прошло несколько лет. Лида училась в университете, а Руслан, используя свои возможности, один раз, а то и дважды в месяц,  появлялся в Кембридже  на уик-энд. Снимал номер в отеле, а Лида думала, что у него своеобразный авиапроездной билет: ночью в пятницу вылетает из Москвы, чтобы  в  субботу утром ожидать  ее на завтрак в ресторане. В воскресенье вечером, как считала она,  улетает в Москву с тем, чтобы в понедельник быть на работе. Она никогда не встречала и не провожала его в аэропорту Хитроу и, конечно, не догадывалась о том, что с разрешения Учителя Руслан прибегает к телепортации. Ему строго-настрого было предписано жить так, как все люди, не пользоваться своими преимуществами открыто, кроме исключительных ситуаций. Такой ситуацией Учитель признал их любовь, за что Руслан ему был очень признателен и старался ничем не злоупотреблять.

Раз в полгода у Руслана выходили в самых  авторитетных научных издательствах монографии. По тематике лаборатории не только монографии, но и статьи писались трудно. Использовать наработки сотрудников ему не позволяла совесть, хотя многие из них предлагали поставить его фамилию  рядом со своей. Перед Русланом словно была стена, которую, казалось ему всё чаще, преодолеть представлялось невозможным.

«Учитель, лаборатория работает более трех лет. Результатов – ноль, если не считать повторения достижений других коллег, которые задумали создать сверхчеловека, обладающего выдающимися физическими данными и идеальным здоровьем. Наша цель – не сверхчеловек или суперсолдат, у которого даже регенерируются  утерянные конечности, как хвост у ящерицы, а включить те способности нашего мозга, которые были заблокированы при создании человека  самим  Богом. Рано или поздно они будут разблокированы, поскольку эволюционное развитие  человека идет к этому. Вопрос лишь в том, произойдет  это никем не контролируемо или целенаправленно, с учетом нежелательных последствий. Опыт наших попыток разблокировать человеческий мозг приводит к мысли, что Создатель предусмотрел подобные попытки и обрек их на неудачу. В коллективе лаборатории появились сомнения в возможности реализации нашей цели. Если человек не верит в свое дело, он никогда не добьется успеха. Как нам быть, Учитель?» ­ – писал он в своем ежеквартальном отчете, в котором излагал самые важные дела лаборатории.

«Руслан, ты задумал поправить самого Создателя. У тебя есть всё для этого – лучшие специалисты из числа твоих единомышленников, великолепно оборудованная лаборатория, прекрасное финансирование. Любая твоя заявка или идея получают немедленную поддержку. Ты – богочеловек, помни об этом. Тебе многое дано, и многое с тебя спросится. В твоем распоряжении все возможности Мирового Разума. Благодаря им, ты знаешь, что в процессе эволюции человек достигнет своего могущества, станет равным Богу. Но путь к этому исключительно тернистый. Твоя лаборатория за короткий срок овладела достижениями земных ученых в своей области, последнее из них – физика вогнутых зеркал, позволяющая активировать спящие участки мозга…

 Но препятствие к этому – нравственное несовершенство человечества, и я хотел бы обратить на это твое особое внимание. С момента овладения ядерной энергией оно балансирует на грани самоуничтожения. В термоядерном кошмаре погибли предыдущие земные цивилизации. По причине своих нравственных уродств. На пути успеха твоей лаборатории стоит нравственная стена. Обойти ее не удастся. Ее придется преодолеть».

Упоминание о нравственной стене привело Руслана в смятение. Разве может какая-то лаборатория излечить нравственные уродства человеческой цивилизации? Безнравственность стала нормой жизни на Земле, Учитель толкает его и сотрудников лаборатории в тупик?

Люди давно включились в  гонку за богатством, которое достигалось любым, как правило, бесчестным способом, обкрадыванием ближних своих. Приобретение материальных богатств  не имело никаких пределов, обнищание современников разве что регулировалось их голодной смертью. На планете то и дело возникали конфликты, нередко переходящие в локальные войны, особенно за нефть и богатства земных недр. Не добрососедство  или уважение к интересам других господствовало на планете, а культ силы, жестокость по отношению к тем, кто слабее тебя в военном отношении. Человечество регулярно сотрясали экономические кризисы, но их причинами были мировоззренческое и духовное неблагополучие.

У Руслана практически опустились руки. Он не знал, как можно излечить духовные язвы не только человечества, но хотя бы конкретного человека.  Всё упиралось в воспитание людей, а это было огромным всеобъемлющим и всемирным делом, непосильной задачей для любого научного или экспериментального коллектива. Перевоспитание, как он убедился на примере Мишки  Звонарева, вообще идея фикс,  потому что человек управляется заложенной в него генетической программой. Можно добиться изменения поведения с помощью страха, но программа даст о себе знать обязательно.

Мишка Звонарев озадачил всех работников лаборатории. К ним по своей воле явился молодой человек, который называл себя уникумом. Заместитель Руслана, он же главный научный специалист, Иван Несторович, у которого была странная фамилия  –  Долбня, зашел в кабинет и предложил пройти в лабораторный корпус, посмотреть на странного парня.

Пока они шли по длинному переходу, Иван Несторович пытался  сбивчиво рассказать Руслану историю Михаила Звонарева, с которой тот ознакомился в считанные секунды. Парень родился в Грозном, снаряд  влетел в их квартиру, убил отца, мать и двух сестер, и младенец Миша так захотел оттуда исчезнуть, что у него появилась способность к телепортации. Опять какое-то горе, с горечью подумал Руслан. Нет, чтобы необычные способности проявились в обычных, нормальных условиях! Младенцем Миша оказался в детдоме, ему часто снилось, что он летает. Когда однажды он проснулся и понял, что летал во сне, ему захотелось подняться в воздух, охватило предчувствие полета, вот-вот полетит, стоит только  по-настоящему захотеть… И он поднялся в воздух, вылетел в открытую форточку, взмыл над детдомом. Испытывая чувство необычной свободы, он летал до самого рассвета, но чтобы никто его не заметил, вернулся в свою кровать.

–  Он сейчас служит по контракту в десантных войсках. На учениях снял с себя парашют и сиганул, как он выразился, из самолета. Благополучно приземлился. А наутро, перевоплотившись в командира части, объявил сам себе десять суток отпуска с поездкой домой и отправился на поезде во Владивосток мир повидать. За Уралом его снял с поезда военный патруль, тогда он исчез из дежурки и приземлился возле нашей проходной, –  докладывал Иван Несторович, подбивая вверх указательным пальцем чуть ли не на каждом шагу темные массивные очки.

Уникум, а он оказался обычным парнем в лабораторном полосатом пижамном костюме, лежал на кровати, отвернувшись лицом к стене. Почувствовав, что кто-то вошел, повернулся к ним, встал, хотя Руслан велел ему сидеть на кровати, и сам присел на стул. Открытое славянское лицо, светло-русые волосы подстрижены под  армейскую нулевку. Глаза не врущие, крупные, распахнуты, но и с прищуром: кто вы, мол, как люди, стоит ли вам доверять…

– Рассказывайте, что привело вас к нам.

– Я могу летать, перемещаться в пространстве… Могу перевоплощаться в других людей. Хотите, перевоплощусь в вас?

И через мгновение на кровати сидел еще один Руслан Орлов.

– А во времени вы перемещаетесь?

Еще одно мгновение – и вместо Руслана на кровати вновь сидел Михаил Звонарев.

– Во времени? Не пробовал. Может, и получится. Понимаете, я не нормальный. Зашел в церковь, священник сказал, что из меня надо изгнать  бесов. В детдоме все считали лунатиком. В армии надоело болтаться сосиской на стропах, тогда как я могу и не пользоваться парашютом. Не знаю, на что я способен, чего от меня ожидать.

– Вот это мы и определим.

– А вы справку или больничный  дадите? Ведь меня сочтут дезертиром…  Придется еще раз дать деру,  не попадаться на глаза полиции. Так недолго  и рецидивистом стать…

Он казался довольно болтливым, поэтому можно было надеяться, что откровенно расскажет о своих приключениях и злоключениях. Вряд ли, конечно, расскажет, подумал Руслан, как он еще в детдоме по  ночам прилетал к старшей пионервожатой, в которую  был влюблен, и которую, обладая гипнозом, брал силой. И в армии наведывался к офицерским женам, когда их мужья были на службе. Жены сочли, секретничая между собой, что их посещает инопланетянин, пока  не застукал его муж одной из гарнизонных дам, забежав домой на минутку. Мишка дал деру, пулей вылетел в окно, а муж подумал, что хахаль жены упал с пятого этажа и разбился. Никакого трупа внизу не оказалось, и подозрение упало сразу на рядового Звонарева, который накануне прыгнул с самолета без парашюта и благополучно приземлился. Поэтому он и придумал себе десятисуточный отпуск домой…

– Скажите, а вы можете читать мысли собеседника? – задал вопрос Руслан.

– Как читать?

– Например, вы чувствуете или понимаете, что я думаю сейчас о вас.

– Да вроде бы нет.

Руслан просканировал его мысли: он не врал. Слава Богу, подумал Руслан, что мысли окружающих для него остаются секретом, иначе он мог бы использовать этот дар не в их пользу. Он практически преступник, и его привел в лабораторию страх перед теми, кому причинил зло. Ведь могут не только  изгнать бесов, но и убить. Тем более такого шустрого, превращающегося, по мнению окружающих, в человека-невидимку. Звонарев явно хотел расстаться со своими необычными способностями. «Мы ищем, – возмутился в душе Руслан, – как  их активизировать, а он является, чтобы мы, грубо говоря, отключили… Хотя… мы с этой стороны еще не занимались проблемами. Методом от обратного!»

– Вами по-прежнему будет заниматься Иван Несторович. Прошу никаких фортелей у нас не устраивать. Всё можно делать только  с разрешения Ивана Несторовича. Помогайте ему разобраться с вашими странностями, и он поможет вам. Продолжайте, Иван Несторович…

Руслан поднялся со стула и вышел из палаты. Подумал о том, что  Ивану Несторовичу тоже есть что скрывать. Его не устраивал оклад, довольно приличный как доктора наук, так он организовал фирму по изготовлению якобы китайских лечебных пластырей  для лечения опорно-двигательного аппарата. Продукция пользовалась широким спросом, и вскоре Иван Несторович превратился в лабораторного Корейко – долларового миллионера. Мошеннические действия своего подчиненного Руслан не пресек, решил подождать, чем история с пластырями закончится, а теперь  возник и дополнительный интерес: как жулик справится с жуликом, ведь, если разобраться, они – два сапога пара.

Встреча со Звонаревым породила в сознании Руслана мучительные раздумья о том, что сверхспособностей не должно быть у нравственно ущербных людей, иначе жизнь на Земле превратится в кошмар: у преступников, которые практически станут неуловимыми, появятся новые возможности совершать преступления. Нельзя усиливать новыми возможностями Зло? Но Зло повсеместно, им наградил Нечистый каждого человека в той или иной степени. Да, Даром Божьим, а переселение на новую планету именно было таким, не должны  воспользоваться безнравственные люди, но как определить степень нравственности людей, и не в этом ли суть стены, о которой говорил Учитель?

 

 

 

Глава шестнадцатая

Пришло из Лондона персональное приглашение на конференцию по проблемам потепления  климата. Приглашений  приходило много на всевозможные конференции, но они были безадресны, и Руслан на них не откликался, а на персональное, да еще  в Англию, откликнулся с удовольствием. Конечно, проблематика конференции даже отдаленно не касалась направлений работы лаборатории. Хотя их объединяло то, что это были проблемы будущего. Короче говоря, у него появилась возможность легально побывать на Британских островах, и грех было не воспользоваться такой возможностью и  очередной раз встретиться с Лидой.

Жителей Британских островов не зря беспокоило надвигающееся потепление – пресные  и холодные воды от таяния льдов  Гренландии сказывались на Гольфстриме. Течение ослабевало, грозило совсем исчезнуть, и тогда на Британских островах будет климат как на Чукотке. Неужели Абрамович, бывший чукотский губернатор, совсем не случайно обосновался в Англии? Британцам грозило не столько потепление климата, а похолодание от потепления.

Для того, чтобы предлагать какие-то меры, следовало уточнить будущее. Но оно даже для Руслана, несмотря на родственные связи с самим Создателем этого мира, было закрыто. Должно быть, с целью предотвращения нежелательных последствий. Если ты точно узнаешь будущее, то будешь ли усердно трудиться во имя его? Пришлось обращаться к Учителю, который пообещал походатайствовать перед своими руководителями, чтобы  открыли  доступ к будущему.

И вскоре Руслану приснился сон, в котором предстала перед ним карта Земли середины XXIII века. Территории всех приморских стран в значительной степени занимали моря и океаны. На Россию наступал Северный Ледовитый океан, но он не был больше ледовитым, поскольку Северный полюс находился в Канаде, а Южный  – вблизи Австралии. Огромное пространство занимали Енисейский залив, Ленская и Обская губы – по сути дела новые моря.  Каспийское море соединилось с Черным морем, которое залило своими водами значительную часть Украины и юг России. Возродилось Аральское море, соединилось с Каспийским.

Уровень мирового океана повысился на десятки метров, были затоплены многие страны. На карте не нашлось места для Прибалтики, Голландии, от Японии и Англии остались крошечные острова. Гренландия и Антарктида на карте были закрашены зеленым цветом. На них были новые города, например, на берегу Антарктиды появился Нью-Вашингтон, а сам континент назывался Соединенные Штаты Человечества. На юге Северной Америки зияла огромная дыра, поглотившая и северные территории Южной Америки, а помечена она была  как Американский океан. Трудно было понять, взорвался ли  Йеллостоунский супервулкан, или на Америку упал гигантский астероид.  Видимо, всё же астероид, который сместил ось вращения Земли, и теперь Сибирь превратилась в субтропики.

Присмотревшись получше к карте, Руслан обнаружил на берегу Охотского моря  довольно большое пятно, заштрихованное, как и вся Российская Федерация, бледно-розовым цветом, а по нему шли желтые полосы, был нарисован японский флаг с восходящим солнцем. Его поразила странная надпись – Автономная Японская империя. Ни Курильских островов, и даже прежнего Сахалина на карте не было, из Камчатки образовались два острова.

Карта, к счастью, оказалась словно волшебной: силой своей мысли Руслан приближал ее к себе, появлялись названия населенных пунктов, транспортные сети, наконец,  можно было материализоваться в нужном месте. Его заинтересовала Новая Хиросима – японцы молодцы, перенесли на  новую родину свои исторические населенные пункты.

Здесь были улицы, но не для чадящих автомобилей (в небе по непонятным Руслану правилам сновало множество  планетолетов), а для посадок любимой японцами сакуры, цветущих кустарников и ухоженных газонов. На карте  можно было узнать, что в Новой Хиросиме проживало 65 312 человек. Гораздо меньше, чем  в старом городе. Значит, была трагедия с большим количеством человеческих жертв?

Внимание Руслана привлек одинокий старик в одном из кафе на открытом воздухе. Он медленно, крохотными глотками пил чай. Надпись над входом гласила, что это пансион дядюшки Шин. Видимо, старик  был этим дядюшкой и, поклонившись по японской  традиции, Руслан спросил у него, может ли он поселиться  здесь на несколько дней? Дядюшка Шин, мельком взглянув на него, кивнул утвердительно, что Руслан расценил как жест уважения к гостю. Затем дядюшка Шин предложил ему выпить чаю, показав на место рядом с собой.

У старика была необычная для японца густая курчавая борода, которая превратилась в бороду-лопату. Из-под кустистых бровей на гостя с откровенным любопытством взирали не темные, а серые глаза. Догадавшись о том, что откровенное разглядывание неприятно Руслану, он сказал:

– Извините, но вы поразительно похожи на молодого Руслана Орлова.

Похож сам на себя? Слова дядюшки Шина озадачили Руслана. Двадцать третий век, паспортов давным-давно никаких нет, но робот при поселении в пансионат в мгновение ока идентифицирует его как Руслана Орлова – по отпечаткам пальцев или по радужке глаз. Или его данных еще нет в мировой информационной сети? Ведь он гость из двадцать первого века!

– Наверное, поэтому меня и зовут Русланом Орловым?

– В каком смысле?

– Я тоже Руслан Орлов.

– Вот как! – изумился дядюшка Шин. – Вы – русский?

– Да. Фамилия Орлов очень широко распространена среди русских. А родители меня  Русланом назвали в честь Руслана Орлова, которого вы имели в виду.

К их столику приблизилась девушка фантастической красоты, принесла гостю на подносе чайный набор – чайник, пиалу и какое-то угощение к чаю на блюдце. Он поблагодарил девушку, а дядюшка Шин при этом одобрительно улыбнулся – ведь официантка была роботом, но старинный этикет предписывал быть учтивым с обслуживающим персоналом.

На правах хозяина он плеснул в пиалу Руслана чаю  на два-три глотка, предложил отведать угощение – цукаты из лепестков роз. Тот никогда не пил такого душистого  и ароматного напитка, а цукаты были выше всех возможных похвал. Хозяин подождал, когда Руслан оценит угощение, а потом вернулся к своим расспросам.

– Вы, как я предполагаю, потомок великого Руслана Орлова?

– Не уверен. В России много Орловых.

– Но вы так похожи на него! Вы анализ ДНК делали?

– Делал, – сказал он, опасаясь, что старик предложит ему сделать анализ.

– Извините меня за любопытство, но я прямой потомок Руслана Орлова. Его сын женился на моей прапрапрабабушке, которая была дочерью японского посла в России и жила какое-то время в вашей стране. В нашей семье гордятся великим своим предком, Русланом Руслановичем Орловым, который, как вы знаете, спас человечество, предотвратил столкновение гигантского астероида с нашей планетой. Невообразимым образом он изменил траекторию полета астероида – до сих пор это загадка для ученых и всего человечества. Многие считают его инопланетянином – так его называли еще при жизни…

– Дядюшка Шин, а вы что-нибудь знаете о его смерти? – неожиданно для себя самого Руслан задал этот вопрос. Должно быть, ему очень захотелось узнать о конце своей жизни.

– Многие считают, что он, завершив земные дела, улетел на другую планету. Но у него был двойник, тоже Руслан Орлов, который продолжил его земные дела и умер. Я потомок двойника…

Ответ Руслана не удовлетворил, поскольку его родной планетой  была Земля. Скорее всего, подумал он,  буду обитать в другом измерении, на той же планете Рай, или стану учителем для какого-то нового Божьего избранника. Вообще, дядюшка Шин что-то путал, считая, что знаменитый Руслан Орлов навсегда покинул Землю. Каким образом он изменил траекторию полета астероида? Или это лишь легенда – ими человечество искони украшает имена  известных людей.

Как бы Руслану ни хотелось расставаться с дядюшкой Шином, но он должен был вернуться в Лондон, в город, который не существовал в XXIII веке, а в  XXI веке собрал ученых со всего мира, не подозревающих о том, что они обсуждают проблемы экологии, от которых зависит судьба и Британских островов. Расставаясь с дядюшкой Шином, он пообещал побывать у него снова и пожить в его пансионе несколько дней.

Глава семнадцатая

Руслан ни на минуту не сомневался, что космические кураторы в виде сна показали его будущее. Оно не совсем увязывалось с задачами лаборатории, стало быть, отбирать кандидатов для переселения на новую планету, то есть отбирать для будущего, следовало продолжать. Он интуитивно чувствовал, что отбор кандидатов – не выход, переселенцы привезут на новое место все свои недостатки, подаренные им эволюцией или божественными генетиками, использующими для быстрого размножения рабов божьих самок крупных животных. Звериного в человеке четвертой цивилизации слишком много, и он задерживал отбор, полагая, что каждый кандидат несет  в себе генетическую бомбу.

Иван Несторович Долбня то и дело жаловался на неуправляемость Мишки Звонарева. Чуть ли не каждую ночь тот исчезал из палаты. Его приковывали к кровати наручниками, палату запирали наглухо металлической дверью, но стоило посреди ночи зайти туда  – наручники, неразомкнутые, сиротливо свисали со спинки кровати. Зато утром Мишка Звонарев мирно посапывал, обняв во сне подушку, а запястье правой руки, как и положено, сковывал наручник.

– Он способен распадаться на атомы перед телепортацией, здесь, видимо, и секрет того, что на него не действует земное притяжение. Ведь по отношению к атому оно практически равно нулю. Но где берется энергия для передвижения облака атомов, каким образом это облако обладает сознанием – ведь Мишка во время своих полетов осознает, что он летит, и летит целенаправленно, – сокрушался Иван Несторович, докладывая Руслану проблемы, возникающие  в связи с проделками своего пациента.

Не ожидал Руслан, что следы Звонарева найдутся и в Лондоне. Как обычно, Руслан и Лида ужинали в  уютном ресторанчике неподалеку от дома, в котором она снимала квартиру вместе со своей двоюродной сестрой Капитолиной. Руслан эту диву терпеть не мог – вся она с головы и, наверное, до пяток была в татуировках, огромные губы от ботокса, в носу, на висках и в губах титаново посверкивали металлические бирюльки, в ушах висели огромные серьги-колеса...  Он не раз советовал Лиде снять другую квартиру, жить без Капитолины. Но Лида была против разъезда,  объясняя это тем, что ее отец  в свое время несправедливо обошелся с семьей брата, с которым начинал общий бизнес. Руслан, конечно же, порылся в архивах Глобальной информационной сети: брат Андрея Филипповича умер совсем молодым, , в самом начале карьеры Басаргина как предпринимателя, поскольку злоупотреблял горячительными напитками. Басаргин материально поддерживал вдову брата и его дочь, но те почему-то вздумали претендовать на половину его имущества и доходов. Ко всему прочему, Капитолина настраивала Лиду против  родителей.

Поэтому ужинали, как всегда, без этой жертвы варварской моды. Руслан любовался своей любимой – она похорошела за последнее время, ее глаза словно набрались еще больше сини, смотрели на него с теплотой и лаской. Он рассказывал ей о предстоящей всемирной экологической конференции, о своем сообщении на ней.

– Как ты после вчерашнего, в порядке? – неожиданно спросила Лида.

– Не понял тебя…

– Вчера же был день рождения у твоего  Ивана Несторовича…

– Да-да, у Ивана Несторовича…

–  Меня интересуют лабораторные новости, а не то, как вы отмечаете дни рождения, – уточнила девушка.

Руслан тяжело вздохнул, опустил глаза, и она поняла, что задала неприятный вопрос, поэтому подсказала, что ее интересовало:

– Я имею в виду феномен Вилли Мельникова, полиглота…

– Мы научились активировать участки мозга, ответственные за знание иностранных языков. Иногда удается добраться даже до мертвых, давно исчезнувших языков. Но беда в том, как только мы прекращаем воздействие на соответствующие участки коры головного мозга, а это происходит в глубоком гипнозе, наши полиглоты теряют способности к языкам. Ведь Вилли Мельников стал полиглотом после взрыва мины в Афганистане, в его голове произошли какие-то изменения, но мы же не можем применять с этой целью мины… Надо закреплять знание языков или устанавливать постоянную связь мозга наших пациентов с Мировым Разумом, но как добиться этого, мы еще не знаем…

–  Не расстраивайся, ты добьешься своего, –  ободряюще  улыбнулась Лида.

Он был благодарен за поддержку, хотя и сейчас, как много раз уже было, хотел рассказать ей, что  он обладает всеми теми способностями, над тайнами которых ломает головы сотрудники лаборатории. Но печальный опыт первого откровения с Лидой не позволял ему развязывать язык. Когда  у них возникал пессимизм, то ему хотелось прямо в своем кабинете взмыть под потолок, доказывая, что преодоление земного тяготения и телепортация возможны. Что он читает мысли всех присутствующих, четче и контрастнее рентгеновского аппарата видит, что происходит за стеной, в любом помещении научного хозяйства Ивана Ивановича. Мог говорить, читать и писать даже на тех языках, о которых они ничего не слышали. В его распоряжении были подробнейшие досье на каждого не только из присутствующих. Ему были ведомы знания о прошлом и настоящем, при особом желании и о будущем. Но ему категорически запрещалось показывать какие-либо сверхспособности, и он даже не знал, что последует после того, если ему придется прибегнуть к ним в присутствии людей.

Перед ним возник официант, наклонился к нему и на ухо прошептал:

– Мистер Орлов, извините, пожалуйста, но с вами хотел бы переговорить администратор.

Руслан встал, попросил прощения у девушки и последовал за официантом. В крошечном кабинете его встретил  бывший официант Джон, высокий рыжий малый, с которым у Руслана всегда были добрые отношения, и которого из уважения к его должности он называл с некоторых пор мистером Ридли.

– Мистер Орлов, простите нас великодушно, вчера вы были чем-то расстроены и забыли дать нам  свою банковскую карту для расчета.  Мы ценим вас, постоянного посетителя, и не придали этой мелочи особого значения. Но  бухгалтерия к нам в претензии, дебет с кредитом у нее не сходится, поэтому вы могли бы  рассчитаться за вчерашний ужин? – администратор украшал свою  речь извинительными улыбками и поклонами перед ним.

– Мистер Ридли, но я вчера не был в вашем ресторане. Я только сегодня, два часа тому назад, приземлился в Хитроу, прилетел из Москвы! – изумился Руслан.

– Простите, мистер Орлов,  вот видео наших видеокамер…

И на мониторе перед Русланом возникли любимый их стол, Лида сидит на своем месте, только в сиреневом платье, хотя сегодня пришла, из-за промозглой погоды, в синем костюмчике. На своем месте сидит он, Руслан, собственной персоной, и хлещет бокалами виски «Оld friends» –  видеокамера, казалось, автоматически сфокусировалась на наклейке бутылки. Потом Лида, недовольная его поведением, встает из-за стола и решительно направляется к выходу. Руслан, дожевывая закуску и сильно шатаясь, следует за нею…

Страшная догадка мелькнула в сознании Руслана, но делиться с нею с мистером Ридли он не стал, пробормотал, что вчера, как говорят в России, много принял на грудь, поэтому просит извинить его, должно быть, из-за огромной занятости выпал из времени. Мистер Ридли со своей высоты смотрел на него с определенной степенью недоверия – мистер Орлов никогда не пил виски, только очень хорошее вино, а вчера он не заказывал вино даже для мисс Лидии.

– Пожалуйста, не придавайте этому значения, –  произнес миролюбивый администратор,  принимая от него банковскую карту. – С кем не бывает…

Несчастья любят ходить парами – когда Руслан вернулся  в зал, за их столом сидела Капитолина. В каком-то вызывающем тряпье, разукрашенная татуировками и блестящими бирюльками.

Капитолина, хотя и не ограничивала  себя никакими приличиями, но никогда не позволяла себе присоединиться к ним в их любимом ресторане. Руслан мгновенно просканировал ее мысли – сомнения не было, перед ними сидел Мишка Звонарев. Мысленно приказал Лиде раскрыть зеркальце и заняться  своим внешним видом, придал необыкновенную силу своему взгляду, сосредоточил ее на фигуре лже-Капитолины, и та в мгновение пропала. Такой силы телекинез он применил впервые.

«Вы получили посылку из Лондона?» – мысленно спросил он Ивана Несторовича, телепатически настроился на его мобильник.

«О да, в палату Мишки влетела какая-то куча тряпок, в ней оказалось женское тело в сплошной татуировке и обвешанное металлическими прибамбасами. Потом всё это материализовалось в виде дрожащего и обескураженного чем-то Мишки», – последовал доклад  Ивана Несторовича.

«Поместите  его в камеру вогнутых зеркал, дайте  минимальное напряжение, скажем, 2 вольта, и продержите там до моего возвращения из Англии», – велел Руслан, уверенный в том, что их разговор никогда не сможет попасть в анналы мобильной связи.

Глава восемнадцатая

Сообщение  Руслана на всемирной конференции стало мировой сенсацией. Он в мельчайших подробностях подготовил политическую карту  Земли в середине XXIII  века и кратко прокомментировал ее, сосредоточившись на неотложных задачах мирового сообщества. По его словам, все страны должны максимально сократить военные расходы, направить освободившиеся финансы на создание мощной системы антиастероидной защиты планеты. Вступить на уровне Организации Объединенных Наций в переговоры с правительством  России о строительстве уникальной высотной дамбы, препятствующей разливу вод Енисейского залива, Обской и Ленской губ – в противном случае  Ледовитый океан зальет спасительные для человечества Западную и Восточную Сибирь. На этих территориях в связи со смещением полюсов будет преобладать умеренный и даже субтропический климат. Срочно надо построить каналы для отвода вод  рек Обь и Лена в засушливые районы Монголии, Китая и Средней Азии.  С правительством России надлежит договориться об условиях размещения на этих территориях от 800 миллионов до полутора миллиардов беженцев со всех континентов, с тем, чтобы они могли создать свои автономные национальные субгосударства в составе Российской Федерации. По мере освобождения ото льда Антарктиды необходимо будет приступить к освоению территории континента, исключив здесь конфликты и войны. Такой цели можно достичь, создав на континенте единое федеративное государство с сильной центральной властью…

Зал конференции вскипел возмущенными выкриками участников и особенно представителей средств массовой информации, вышел из повиновения престарелому лорду, которого  назначили координатором заседания. Руслан, увидел, что среди участников и в ложе прессы возникло несколько потасовок, стал стучать микрофоном по трибуне. Грохот подействовал на драчунов.

– Вы спрашиваете меня, почему на карте не нашлось места Соединенным Штатам Америки? – закричал он в микрофон. – А как вы  думаете, сможет ли долго существовать государство с крайне эгоистической политикой, вооруженным путем вмешивающееся в дела суверенных государств, имеющее гигантский  военный бюджет? Я не знаю, взорвался ли сам Йеллоустонский  супервулкан или ему помогли другие страны, обладающие ядерным оружием, только взрыв был такой силы, что сместилась ось вращения планеты, переместились полюса.  Территорию США покрыло многометровым слоем пепла, досталось Канаде и Мексике, другим американским странам. Несколько лет длилась так  называемая ядерная  зима, погибли многие сотни миллионов человек, а когда в атмосфере стихли вихри, и она очистилась, то все ледники планеты, в том числе Антарктида, оказались под слоем пепла, сыгравшем роль своего рода пледа, под которым началось бурное таяние льда.

–  Ваша карта – результат научного исследования или же она всего лишь плод фантазии сотрудников  лаборатории, печально известной своими футуристическими изысканиями, которую вы возглавляете?  –  прокричала ему в лицо  модная ведущая из CNN.

Руслан выдержал паузу, размышляя о том, говорить или не говорить, как карта попала к нему, а когда решился, улыбнулся и, широко расставив руки, ответил:

–  Она мне приснилась.

– Нашелся на нашу голову еще один Менделеев! – воскликнула модная ведущая, и ее возглас потонул в буре возмущенных голосов в зале.

Под свист и улюлюканье Руслан покинул конференцию. Он был недоволен своим выступлением – бездоказательным, не обоснованным  результатами научных исследований, наивным, когда он признался, что карта мира XXIII века ему приснилась. В сущности, ничего нового он не сообщил –  всего лишь собрал воедино то, что высказывалось многими учеными, что было известно всем. Карта лишь придала их мнениям наглядность, и конференция взорвалась негодованием  ученых мужей и особенно журналистской  братии.

Вернувшись в отель, он по  телевизору видел результаты своего выступления. Каких только характеристик его ни удостаивали – «хулиганская выходка на серьезной конференции», «бессовестная компиляция из трудов авторитетных ученых», «Ванга в коротких штанишках», «малообразованный агент Кремля», «карта Орлова ужаснее последствий ядерного апокалипсиса», «Россия раскатала губы сдать сибирские болота в аренду мировому сообществу»…

Несколько правительств тех стран, которых не нашлось на карте, так как их территории должны были уйти под воды мирового океана, в панике обратилось к Москве за разъяснениями. Министерство иностранных дел России выступило с заявлением, что правительство Российской Федерации не имеет никакого отношения к сообщению доктора Орлова, что положения его носят характер научного прогноза. И оно, как и правительства других стран, ожидает от всемирной конференции по экологии профессиональной и всесторонней оценки  доклада доктора Орлова.

На экране телевизора показали отель Руслана – вся площадка перед ним была заставлена телекамерами, телевизионщиков еле сдерживал многочисленный отряд полиции. Стало ясно, что из отеля надо делать ноги. Но обратный билет до Москвы был на завтрашний рейс. Руслан не мог воспользоваться телепортацией – он будет числиться не покинувшим Великобританию. Пришлось звонить в аэропорт Хитроу – место на рейс, вылетающий в Москву через четыре часа, к его счастью, нашлось. Оставалось выписаться из отеля и позвонить Лиде, чтобы она через полчаса пришла в их любимый ресторан.

Дежурный на reception, видимо, был подкуплен журналистской братией, и дал им знать, что  Руслан Орлов покидает отель. Несколько телеоператоров преградили ему путь, корреспонденты совали микрофоны, просили прокомментировать оценку международными средствами массовой информации его выступления на конференции.

– Господа, вы ошиблись, я не Руслан Орлов, а Тэд Трубинер, ТТ, предприниматель… – заявил он, в мгновение изменив  свою внешность.

– Но вы только что получили счет, выписанный на  имя мистера Руслана Орлова!

– Счет? Пожалуйста, читайте: «Тэд Трубинер»…

Разочарованные телевизионщики опустили свои камеры, хотя Руслан боковым зрением видел, как дежурный отчаянно утвердительно кивает,  головой, показывая, что это и есть он, Руслан Орлов.

К своему облику ему пришлось вернуться в такси. Водитель знаменитого лондонского кэба ошалело смотрел на пассажира –  он вез совсем другого молодого человека, а покидал такси тот, который не сходил сегодня с экранов телевизора. Но не мог же Руслан предстать перед Лидой в ином обличье.

Она, взволнованная скандалом с Русланом, сидела за их столиком и на своем месте. Когда он проходил мимо  администратора, то мистер Ридли благожелательно, однако  укоризненно покачал рыжей головой, мол,  наслышаны о вас, мистер Орлов…

Он поцеловал ее в щеку, опустился на свое место, и почувствовал, что стал центром внимания посетителей ресторана. Стало быть, до появления журналистов оставались считанные минуты, ведь кто-нибудь из присутствующих даст им знать. Тот же мистер Ридли, заинтересованный в халявной рекламе своего заведения…

– Что ты устроил на конференции? Телевизор  взбесился! – встретила Лида упреком.

– Я  показал  будущее наших потомков, но оно очень не понравилось, – ответил Руслан.

–  И что дальше?

– Не знаю. Но отсюда надо побыстрее уходить…

В это время на огромном плазменном экране, который висел над баром,  появился дядя Костя. Бармен увеличил громкость. Константин Степанович говорил на английском, поэтому посетители ресторана дружно повернули головы в его сторону.

– Мне  выпала честь быть научным руководителем докторской диссертации Руслана Орлова, которую он защитил в семнадцать лет. Это гениальный юноша, естественно, что он не смог из-за нехватки времени представить убедительные доказательства своего прогноза в виде карты. Вместо того чтобы быть ему благодарными за предвидение, здесь, на конференции, в средствах массовой информации развернулось беспрецедентное гонение ученого за его взгляды, за предложение неотложных мер, которые необходимо всем нам осуществить. Призываю всех прекратить шельмовать молодого ученого и дождаться выхода в свет его очередной монографии, посвященной прогнозу. Я верю в Руслана Орлова, верю в то, что его имя будет гордостью мировой науки нашего века!

В зале конференции раздались жидкие аплодисменты, но они звучали все громче и громче, пока не превратились в овацию. Показали глаза дяди Кости – они наполнились слезами. Посетители ресторана дружно встали и, глядя на Руслана, аплодировали ему. Какая-то шустрая девица сунула ему букет цветов и, к явному неудовольствию Лиды, обняла его и поцеловала в щеку.

– Пора отсюда убираться, –  сказал  Руслан  и, взяв Лиду под руку, решительно пошел к выходу.

Аплодисменты звучали до тех пор, пока они не покинули зал. Он не разрешил Лиде проводить его в Хитроу – ей желательно не светиться с ним, журналюги, особенно папарацци, жестоки, житья не дадут.  Поэтому он  прыгнул в первое попавшееся такси и уехал.

Глава девятнадцатая

Большинство работников лаборатории  осуждало его выступление на конференции. Шептались по углам: и куда занесло нашего-то? Славы ему еще большей захотелось? Скандал и слава – родные брат и сестра. На нас и без скандалов многие косо смотрят, дескать, изобретают чудеса, лепят нового человека, а сами превращаются прямо-таки в новых русских по части обретения бабла…

Высказывали недовольство ему и в глаза. Первой оказалась Варвара Митрофановна, заведующая эмбриональным отделом, с прозвищем Варвара-великомученица за безуспешные попытки добиться хоть каких-нибудь результатов на своем участке. Впрочем, неудачи отдела происходили, по ее мнению, из-за слишком строго законодательства по части человеческих эмбрионов.

Она встретила его в коридоре и без каких-либо предисловий спросила:

– А вы о нас подумали?

От нее, стройной и высокой, вообще-то видной и даже красивой женщины, с симпатичным, очень славянским и добрым лицом, с ямочками на щеках, сейчас полыхало зноем возмущения. У Руслана с нею были нормальные, почти приятельские отношения, но у него нервы были на пределе, и он не без иронии ответил:

–   Не  только подумал, но и с превеликим удовольствием, уважаемая Варвара Митрофановна, рассказал бы об успехах вашего отдела, которые  находятся даже в  неэмбриональном состоянии.

«Хам!» – мысленно воскликнула она и, удаляясь, добавила: «Он позволяет себе еще каламбурить по поводу названия отдела!»

Досталось и от Ивана Ивановича. Никогда раньше Руслан не видел, чтобы академик  буквально метался по кабинету, что называется, наматывал круги вокруг стола для заседаний, со старым и выношенным зеленым сукном, вошедшим в институтский фольклор, поскольку такие столы были характерны для эпохи Сталина. Его лицо, очень напоминающее чем-то лошадиную голову, от возмущения еще больше вытянулось. И гремел могучим басом, приостанавливаясь для выразительности  и простирая огромную длань в сторону виновника:

– Какого лешего понесло тебя на конференцию этих бездельников и недоброжелателей России, мечтающих о том, чтобы еще сделать вредного для нее?.. Где ты откопал эту карту, метишь в члены Географического общества, что ли?.. В итоге устроил международный скандал, наше правительство вынуждено оправдываться… Полагаешь, что там не задумались: а зачем мы выделяем столько средств  лаборатории Орлова, чтобы там дурью маялись?..

Такого разноса хозяина зеленое сукно давно не слышало. Оно улавливало от молодого ученого желание шлепнуть по нему ладонью и с удовольствием  пыхнуло бы пылью, только такой поворот неизвестно, чем бы кончился. Скорее всего, увольнением строптивого молодого человека, поэтому своим зеленым цветом оно пыталось остужать стороны.

– Сегодня это гипотеза, Иван Иванович. Через полгода-год – теория.

–  Методом экстраполяции, для чего ты сожжешь все институтские электронные возможности?  Занимайся своим делом, молодой человек… Привык, понимаешь, бунтовать против самого Бога  и считает, можно бунтовать против всех… Вон с глаз моих! –  Иван Иванович рубанул на  прощанье воздух и вернулся к бумагам на своем письменном столе.

Не успел Руслан придти в себя после разноса, обдумать последствия после того, как правительство заявило о своей непричастности  к его выступлению, как в его кабинет ввалился Иван Несторович. В новом костюме, приобретенном ко дню рождению, в белоснежной сорочке, словно у высокопоставленного чиновника – в лаборатории мужчины носили рубашки попрактичнее, вплоть до клетчатых ковбоек. Глаза у него радостно сверкали, и Руслан подумал, что он радуется неудаче завлаба, может, метит на его место?

– Руслан Русланович, я поздравляю вас с блестящим докладом в Лондоне.

– Вы издеваетесь?

– Ни в коем случае! Над будущим планеты вы развеяли туман, вместо неопределенности сформулировали неотложные задачи… Я бы создал отдел, который бы изучал все аспекты вашей гипотезы… Конечно, отрицательные оценки в мировой прессе не позволят нам расширять штатное расписание, но ведь можно создать неформальную научную группу из самых светлых голов нашей лаборатории. Лично я буду просить возглавить ее Константина Степановича, –  с энтузиазмом аспиранта излагал свой план Иван Несторович.

– Константин Степанович возглавляет научный совет лаборатории. Не стоит пользоваться его добрым отношением к нам.

– Но нам нужны научные авторитеты, твердо стоящие на вашей позиции. Надо собрать в кулак наших единомышленников. Они есть, их надо только найти… Тысячи ученых задумываются над будущим планеты, если только собрать их  соображения и расчеты воедино – это же силища! Через год, когда всё будет обсчитано, процессы будут  показаны в динамике, когда гипотеза превратится в научное доказательство, единомышленников будет множество. А нужны нынешние, когда вас подвергают остракизму на всех континентах…

– Я искренне благодарю вас за поддержку в трудный для меня момент. Но нам не до жиру – быть бы живу, – почему-то вспомнил поговорку отца, слышанную  от него не раз в детстве. – Пойдут комиссии с проверками, не до экстраполятивных расчетов нам будет. Со своим докладом я вышел за пределы функций лаборатории, наверху могут и прикрыть ее – весомых результатов-то кот наплакал!

– А Иван Иванович, могучий наш Иван Иванович?

–  Что Иван Иванович? Разнос мне такой устроил…

– Иван Иванович? – с изумлением воскликнул Иван Несторович. – На него  это не похоже…

Произнеся эти слова, Долбня сник. Он был воспитанником  академика, проработал с ним лет двадцать, стал доктором наук. Когда Руслан подбирал кадры для лаборатории, Иван Иванович предложил ему  в замы   именно его, заметив при этом, что фамилия  в данном случае не соответствует способностям этого ученого.

– Это политики на него давят, Руслан Русланович, – объяснил позицию  академика Иван Несторович. – Не сомневайтесь в нем, он мужик что надо… Теперь насчет результатов. У Мишки Звонарева сверхспособности исчезли. Открыл я ему камеру вогнутых зеркал и говорю: «Ну, лети… Лети отсюда… Я разрешаю тебе  использовать телепортацию… Ну!»  А он смотрит на меня испуганно, потом побрел в свою палату как побитый пес. Потом я его вывел на балкон, Мишка опять не полетел. Тогда я ему говорю: «А попробуй-ка превратиться в меня… Ну!» Опять полная импотенция… Подумать только – каких-то несчастных 2 вольта в течение суток, и он стал нормальным человеком!

Руслан встал из-за стола, подошел к окну. В парке деревья стояли голые, после лондонских изумрудных газонов и пышной зелени, тоскливо было видеть, как пожилой дворник сметает на аллее, под моросящим дождиком, грязно-коричневые  листья в кучи. Захотелось  побродить по парку, разобраться со своими мыслями и тревогами. В природной тиши решить, что делать с Мишкой Звонаревым.  Никакой ревности – Лида захлопнула дверь квартиры перед его носом, и Мишка провел ночь на скамье в Гайд-парке, поскольку денег на отель у него не было.  А потом он получил бесплатный проездной  по маршруту Лондон-Москва…

Беспокоил вопрос: почему молчит Учитель? Разве без его ведома была размещена в моем сне карта XXIII века? Да, разрешения на ее обнародование  не было, но это сон, неужели и мои сны не принадлежат мне? И я не волен распоряжаться ими по своему усмотрению? Сон мой, как хочу, так и использую его.

– М-да… – произнес Руслан, повернулся спиной к окну и увидел Ивана Несторовича. – Извините, задумался… Надеюсь, вы сейчас исследуете Звонарева, взяли все анализы, мыслимые и даже немыслимые? Ищите изменения под электронным микроскопом, исследуйте его геном на суперкомпьютере… Найдите эти изменения во что бы то ни стало. Это для вас самая актуальная и главная задача. Постарайтесь восстановить его  способности, а это значит найти ключи к разблокировке всего мозга.

Глава двадцатая

Обычно Руслан выходил из дома в обличье Галины Захаровны – благо окна квартиры выходили на противоположную сторону, иначе настоящая Галина Захаровна имела бы возможность видеть, как она пересекает наискосок дворовую детскую площадку и идет к автобусной остановке. У него была персональная машина, однако он ее превратил в разгонный транспорт лаборатории. В поездках на работу и после нее – домой он никогда не пользовался служебным транспортом, чтобы не попасть в лапы корреспондентов. И возвращался в обличье Галины Захаровны. Была, конечно, опасность столкнуться с нею в подъезде, но Руслан успешно принимал свой настоящий вид в лифте, если ехал в нем один, или, приехав на свою площадку, поднимался по лестнице вверх и опускался вниз, к своей квартире с природной внешностью.

Труднее приходилось на проходной института. Для входа на территорию ему выдали специальный пропуск на имя Руслана Руслановича Русланова. Тройное повторение имени было знаком для караула при входе, что предъявитель такого пропуска засекреченный сотрудник. Директор также значился Иваном Ивановичем Ивановым – настоящее имя, отчество и фамилию академика знали немногие.

Руслан не любил пользоваться проходной – не раз и не два  полицейские отдавали ему честь, не понимая, что тем самым они обращают внимание на него постоянно  дежуривших там журналистов. Куда проще  было исчезнуть возле автобусной остановки недалеко от своего дома и материализоваться в институтском кабинете.

Общественным транспортом он пользовался нередко – искал в нем кандидатов на переселение на новую планету.  Вначале он искал их по телевизору, но все политики, журналисты, а особенно так называемые звезды, то есть телевизионный бомонд, раздражали его, поскольку практически все были лживы, завистливы и терпеть не могли таких же, прости Господи, звезд. Телеизвестность они сделали источником дохода, поэтому мужчины тщились в ящике блеснуть умом, которого у них, как говорится, кот наплакал, а дамы беззастенчиво выставляли напоказ свои прелести. Будущего они не заслуживали, подходящих кандидатов следовало искать среди тех, кто ездил на общественном транспорте, толпился на рынках, рискуя на каждом шагу стать жертвой торговых мошенников.

Наблюдая за людьми и сканируя их мысли, Руслан поражался  тому, сколько на свете человеческого мусора. Добиться богатства и успеха любой ценой, нанести поражение ближнему своему как конкуренту, и при этом уничтожены, более того, презираемы какие-либо моральные преграды – не из этого ли материала образовалась нравственная стена, о которой говорил Учитель и которую Руслану надлежало преодолеть, чтобы  реализовать свой проект по разблокированию человеческого мозга? Всё чаще возникал вопрос: а зачем человеческому мусору  сверхспособности, ведь они лишь преумножат возможности творить отнюдь не добрые дела?  Его теория оказалась для него же ловушкой? Нет, нельзя тиражировать Мишку Звонарева, но где же достойные мужчины и женщины, ведь всегда считалось, что плохих людей гораздо меньше, чем хороших? Или еще во времена Ельцина, которого Руслан презирал и считал, наравне с Горбачевым, всесоюзным  Геростратом, всё перевернулось, и хорошие люди были соблазнены возможностью безнаказанно творить Зло?

          С этими раздумьями ехал Руслан в метро после работы, не очень-то приглядываясь к соседям. Возникла еще одна проблема для раздумий: а почему именно ему пришла теория о разблокировании человеческого  мозга? Не был ли он выбран для этой цели Мировым Разумом, еще до посещения планеты Рай? На ней он обрел сверхспособности, а откуда они у Мишки Звонарева? От преисподней, от Дьявола?  И тут сражение? Кто кого? И первыми получат сверхспособности  хорошие люди или же безнравственные субчеловеки? И тогда Космос уничтожит опасную для Вселенной четвертую цивилизацию на Земле?

И тут в вагон вошла девушка ошарашивающей красоты. Стройная, высокая, с золотистыми волосами, ниспадающими на меховую курточку с капюшоном. Природная блондинка имела широко раскрытые миндалевидные карие глаза. На коже лица не было и  следа косметики  – она была чистой, разве что на губах поблескивала бесцветная помада. Кожа даже на расстоянии казалась удивительно нежной и шелковистой… Незнакомка, увидев свободное место, села напротив… Руслан, как и принято у мужчин, посмотрел на ее ноги – на девушке была короткая и обтягивающая джинсовая юбка,  открывающая круглые коленки. На ногах незнакомки были белые мягкие сапожки, расписанные красивым цветным орнаментом. Обута она была не совсем по погоде, в Москве то и дело срывался дождь, но что не наденешь ради красоты?

Обычно Руслан не особо присматривался к прекрасному полу, у него была Лида, а тут  красота девушки поразила. Он тут же сканировал ее внешность и обратился с запросом  к Мировому Разуму: кто она, что она… И сразу же получил ответ: Агидель Николаевна Цветкова, двадцать один год, стюардесса правительственного авиаотряда, знает в совершенстве английский и французский языки, студентка-заочница филфака... Отец   Николай Васильевич Цветков, сорок восемь лет, инженер-конструктор, мать Александра Антоновна Цветкова, сорок шесть лет, преподаватель иностранных языков в МГУ…

Агидель… В Башкортостане  очень распространенное название, поскольку на башкирском Ак идел означает Белая река. А это  главная и любимая река башкир, поэтому и город атомщиков  называется  Агидель, есть и автопредприятие Агидель, и гостиница в Уфе Агидель, и даже бритва Агидель…  Николай Васильевич был поклонником славянской старины, ведизма, а у северных славян была богиня воды Агидель, и он так, естественно с согласия супруги, назвал новорожденную дочь.

Настала эпоха Водолея и дочь называется именем богини воды? Вряд ли случайность… Как не случайность ее изумительная красота, и встреча с ним, Русланом, также предопределенность? А заслуживает она будущего? На новой планете ей суждено стать богиней…

Она вышла на конечной станции Новоясеневской, быстро пошла не на Битцевскую линию, а к выходу в Ясенево, и вскоре перед Русланом замелькали ее сапожки на лестнице. Ему предстояло познакомиться с девушкой, но Агидель наверняка надоели уличные приставалы. Поэтому он понимал, что шансов у него практически нет, только если девушка убегает, то молодой человек догоняет – вступал в силу древний штамп.

Девушка обогнала старика с тростью, который еле преодолел первую лестницу. Руслан решил: если она отпустит стеклянную дверь, не придержит, то с такой герлой знакомиться не станет. Вообще старики возмущались, что на станции нет ни эскалатора, ни лифта, и приходилось преодолевать более семидесяти ступенек, чтобы выйти на поверхность. Галина Захаровна тоже возмущалась, особенно тем обстоятельством, что лифт построили на станции Битцевский парк, но он не работал, и, так как власти боялись, что лифтом могут  воспользоваться террористы, поэтому тот который год стоял выключенным. «Словно террористы не могут воспользоваться лестницей!» –  сердилась Галина Захаровна.

Надо же было такому случиться – Руслан выбросил вперед сумку, и фотоэлемент дал команду тут же перекрыть выход. Но Руслан видел, как девушка открыла перед стариком дверь, придержала ее, пока он проходил, улыбнулась ему и стремительно пошла на выход, преодолевая малый лестничный марш из десятка ступенек и, повернув налево, побежала наверх по большой, трехсоставной лестнице, которую ненавидело старшее поколение жителей Ясенева.

Фотоэлемент задержал его максимум на две секунды, но за это время Агидель вырвалась вперед. Догоняя ее, он  бежал, прыгая на лестнице через ступеньку, однако девушка уже выбежала на поверхность. Ничего лучше он не придумал, как выбежав из метро, стал вдогонку кричать ей:

– Девушка!.. Девушка!..

Пересекая наискосок площадку перед вестибюлем метро, она шла к домам на краю Битцевского парка. Когда ей осталось перейти дорогу, заставленную с двух сторон легковушками,  он крикнул:

– Агидель!

От неожиданности она остановилась, на беду свою обернулась назад, но стояла уже на проезжей части, и тут ее сбила с ног машина, которая ехала сверху и не могла остановиться на обледеневшей дороге.

Она лежала навзничь, без сознания, и возле левого сапожка быстро расползалось кровавое пятно. Руслан, не раздумывая, зажал ладонями рану выше колена, и, чувствуя, как кровь бьется толчками в ладонь, кричал столпившимся прохожим и водителю, молодому парню, хотя тот был явно не в себе:

– В скорую, в скорую звоните! У нее повреждена аорта! Счет идет на секунды! Она истекает кровью! В скорую, в скорую звоните!.. 

 

Глава двадцать первая

В больнице, в которую поехал Руслан вместе с Агиделью, назвавшись ее двоюродным братом, терпеливо дожидался возле операционной выхода врача. Наконец, хирург, опасно молодой и явно с малым опытом, вышел и сказал:

– Ваша сестра поразительно красива. Будет очень жаль, если она не сделает пластическую операцию и  не уберет шрам. Мы постарались сделать его максимально незаметным, но… Она в шоке, без сознания… У нее редкая группа крови – четвертая, резус отрицательный, у нас ее нет, ищем… Нужна кровь…

– А у вас перфторан есть? ­– спросил Руслан, имея в виду так называемую «голубую кровь», то есть искусственную кровь, которая подходит любой группе.

– Перфторан, молодой человек, есть, да кто ж его даст…  Он для платных больных. Простым смертным вливать его не оптимально, – в голосе хирурга слышалась горькая ирония. – Сто миллилитров около десяти тысяч рублей вместе со стоимостью переливания. Требуется четыреста-пятьсот миллилитров.  Если деньги есть, то в кассу для платных услуг.

«Денег таких у меня на карточке таких и нет. Только вчера заплатил зарплату  и за все платежи Галине Захаровне, а сам зарплату еще не получал», ­– думал Руслан в поисках выхода из непростой ситуации и, кажется, нашел его:

–   А взаимообразно нельзя? Я завтра вместо пол-литра целый литр привезу перфторана!

– Это надо решать  с главврачом, а его уже нет – восьмой час вечера Завтра...

– Значит, почти сутки ей находиться на грани жизни и смерти? Тогда, доктор, у меня четвертая группа, резус отрицательный, – признался Руслан. ­– Спасать надо девчонку.

–  А еще брат… Точно четвертая отрицательная? – и упрекнул  хирург, и  недоверчиво смерил его взглядом.

– Точнее не бывает…

– Вы же брат и сестра ­– я забыл об этом. Как же, новые люди… – последние слова он пробормотал   и велел  идти с ним.

Пока проверяли его кровь, Руслан сидел в кресле и думал  о том, как ему  надлежит объяснить наличие у него нанороботов, которые, не исключено, обнаружат в ней. Кровь взяли из вены, диаметр иголки, может быть, слишком мал для них и они не попали в шприц? Через иглу будет идти переливание и нанороботы не попадут в организм Агидели?

«Не переживай, –  услышал он голос Учителя. –  Нанороботы  не будут обнаружены, тут необходим электронный микроскоп. В целом мы одобряем твой выбор кандидатуры  в команду переселенцев на другую планету. Одна из прабабушек Агидели, а это на пятнадцать поколений  раньше, понесла от представителя внеземной цивилизации… Но после переливания  крови она приобретет твои сверхспособности. Тебе, вероятнее всего, придется освободить от них девушку примерно так, как это произошло с Мишкой Звонаревым. Иначе окружающие ее расшифруют, пойдут слухи, что она ведьма или колдунья, и это серьезно осложнит  ей жизнь. И даже сделает невозможным переселение. А девушка хороша, красивое у нее будет потомство на новой планете…»

Слова Учителя о красивом потомстве девушки на новой планете неожиданно кольнули Руслана ревностью. «Боже, неужели опасениям  Лиды  о неизвестных соперницах пришел срок, и я начинаю влюбляться в эту девушку?! Прости великодушно, дорогая Лида, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Прости…»

Он  так громко вздохнул, что на него обратила внимание медсестра, занимающаяся с ним.

–  Вы никогда не сдавали кровь? – спросила она, не отрываясь от микроскопа. –  Не бойтесь. Это совсем не больно… Вообще-то научно доказано, что четвертая отрицательная неизвестно каким образом появилась на Земле… Она самая молодая, ей всего около тысячи лет и принадлежит так называемым новым людям… Вы  не пришельцы случайно?

Непосредственности медсестричке было  не занимать. Она повернула лицо в голубой марлевой маске к Руслану, и  глаза ее, ироничные и симпатичные, переполнило любопытство. «Ну и ну!» – мысленно воскликнул он и ответил уклончиво:

– Да вроде бы у нас папы и мамы земные…

–  Так вы и признаетесь, что прилетели с другой планеты! Конечно, не признаетесь... А у вас глаза зеленющие, острые, того гляди в них сверкнет изумрудный огонь…

– А что, вам уже признавались какие-нибудь пришельцы?

–  Пока никто не признался. А кожа у вашей сестры как же хороша! Чистая, без единого пятнышка, наверное, и кремами не пользуется. А тут ползарплаты уходит на маски да всевозможные примазки с макияжами,  а кожа как была рабоче-крестьянская, такой и остается. Вот что значит порода – поневоле обзавидуешься. Только не черной завистью, у меня такой не водится, так что вы не волнуйтесь зря… Сейчас привезем вашу сестру…

Пошла сообщить результаты исследования врачу. И хотя Учитель успокоил, что здесь нанороботы не могут быть обнаружены, беспокойство не покидало его. Быстрей бы больничные приключения заканчивались, впереди их также не мало – Мишка Звонарев расстался со своими странностями, но у него не было нанороботов, а как их отключить у Агидель?

Наконец-то в палату ввезли кровать с нею. Руслана поразила бледность Агидели. Привезли с капельницей. Девушка лежала без сознания.

– Ну, братец, выручай свою сестричку, –  сказала другая, наверное, операционная медсестра, и подключила к его руке трубку. – Прямое переливание не приходилось делать? Будете знать, как оно делается...

Молодая медсестричка пристально вглядывалась в зрачки Руслану и приговаривала:

– Не закрывайте глаза… иначе нам не определить, когда вам станет плохо… Чувствуете себя хорошо?.. Если почувствуете сильную дурноту, скажите мне, да?

– Обязательно скажу, –  разлепил губы Руслан, не признаваясь в том, что перед ним стали сновать какие-то мотыльки.

– Лицо у вашей сестры порозовело, – доложила операционная сестра. –  Сейчас Агидель придет в себя, – но продолжала балаболить, чтобы поддерживать Руслана в сознании. –  И откуда такие имена берутся? Руслан – куда еще не шло, но Агидель…

– Агиделью древние славяне называли богиню воды, – он сумел объяснить  происхождение имени.

– Всё, наша богиня пришла в себя…

– Где я? Что со мной? –  донеслись до Руслана неуверенные вопросы девушки.

–  В реанимации, милочка. Неосторожно перешла улицу и, пожалуйста, в реанимацию. Скажи спасибо брату, и привез тебя, и кровь свою дал. У вас же четвертая отрицательная – ее днем с огнем не сыщешь.

– Какой брат? – обеспокоилась Агидель.

– Ты еще, милочка, в себя от наркоза не пришла. Отдыхай, завтра будет день вопросов и ответов…

Операционная сестра резко закрыла шторой кровать Агидели и стала перевязывать руку Руслану.

Трудно было ему покидать больницу. Можно было подождать немного и добиться посещения больной –  но что он скажет ей? Извините, это по моей вине вы попали под машину, простите меня, пожалуйста?  Я больше не буду?

Глава двадцать вторая

С самого утра он занялся Мишкой Звонаревым. Попросил Долбню принести всю документацию, все анализы, отзывы консультантов. Вчитывался придирчиво в бумаги, но те, многословно описывая странные способности Звонарева, не давали ответ на вопрос, а почему эти способности возникли, не намекали даже на механизм их возникновения. Ни одной зацепки к раскрытию тайны, ни одного шага к ней.

Мишка Звонарев по уровню своего развития не принадлежал к одаренным молодым людям  – IQ   примерно девятиклассника-троечника, в культурном плане не выше плинтуса, в шахматы и даже в карты играл плохо. Откуда могли взяться сверхспособности у такого субъекта? Ошибка природы, какая-то мутация или кем-то намеренно привитые возможности? У Руслана волосы на голове зашевелились, когда он представил, что Мишек Звонаревых целый миллион, способный жизнь страны превратить в ад. Да что страны –  всей планеты. Они перевоплощались бы в кого угодно, мгновенно перемещались на другой  конец Земли, прежде всего, после совершения преступлений.

Если Мишка – проект Дьявола, задумавшего погубить род людской, то почему Высшие Силы позволили работать огромной лаборатории, в которой  полторы сотни человек, над проблемой, давно решенной на Небе? Ведь Высшие Силы наделили его, Руслана Орлова, возможностями богочеловека! Небо решило проверить, а способно ли человечество на этом развития снять  запреты с гомо сапиенса, наложенные самим Богом? Если он, Руслан Орлов, со своими сотрудниками научится снимать запреты, то что за этим последует? Очередной всемирный потоп или еще более жестокий сценарий гибели четвертого человечества? Не в связи ли с такими планами именно ему поручено отобрать самых лучших представителей вида гомо сапиенс для переселения на другую планету? Жалко стало расставаться с почти удачным, генетическим произведением и продолжить над ним эксперименты?

Разве можно исключить, что Звонарев является проектом инопланетян, решивших с помощью ему подобных расстроить жизнь на Земле, потом вмешаться во всемирную бойню и освободить планету от взбесившегося человечества?

Руслан от этих мыслей испытывал неприятное и не очень знакомое ему чувство бессилия.  Не физического, а интеллектуального. Только однажды он испытал его в университете, когда попал в тупик при решении математической задачи. Но тогда он не был богочеловеком, да и в условиях задачи преподаватель намеренно или случайно допустил ошибку. Сейчас же он, богочеловек, столкнулся с неразрешимой для него проблемой или комплексом проблем. Бессилие унижало, выводило его из себя и порождало новые сомнения: а если он никакой не богочеловек, ему это лишь внушили на планете Рай под обыкновенным гипнозом?

Неожиданно перед собой он увидел женщину с короткой стрижкой, улыбающимися такими родными глазами, что не сразу понял, кто перед ним.

– Мама! – бросился к ней, чтобы обнять и прижать к себе дорогого человека.

Но обнял воздух. Перед ним была голограмма.

– Сынок, любимый мой сынок, извини, – услышал он телепатическое послание. – Я нахожусь в форме души, это своего рода эфир… У меня очень мало времени. Cлежу внимательно за твоими успехами, карта планеты Земля XXIII столетия – мое послание, внушенное тебе во сне. Хочу предостеречь: не торопись получить положительные результаты в лаборатории, поскольку они станут сигналом для уничтожения слишком развившегося человечества. Сосредоточься на выявлении людей типа Звонарева – они посланцы темных сил, намеревающихся покончить с человеческой цивилизацией и оккупировать планету. Это я подсказала поместить его в камеру вогнутых зеркал – концентрация космических излучений помогла уничтожить темную энергию, позволявшую ему телепортироваться, менять облик…

– Получается, что я тоже пользуюсь темной энергией? – встревожено спросил Руслан.

– Нет, природа твоих способностей иная… Не перебивай меня, пожалуйста, в моем распоряжении считанные секунды. В ближайшее время на планету обрушатся многие беды, связанные как бы с потеплением климата… С Лидой ты расстанешься, полюбишь Агидель… Но улетишь ли с нею на экзопланету в созвездии Орион?… Твой звездный Учитель не должен знать о наших контактах, иначе у меня будут неприятности… Учти,  Бог не един, а целый синклит Богов, бессмертных, всемогущих, вершащих дела в нашей Галактике…

В дверь постучали, и тут же она открылась. Показалась голова Долбни.

– Можно, Руслан Русланович?

Что он мог ответить своему заместителю, явившемуся в самый неподходящий момент? Голограмма, естественно, исчезла, только на прощанье прозвучало телепатическое «Русик, я люблю тебя!» Русиком, когда он был маленьким, называла его мать, и ласкательное имя свидетельствовало именно о том, что перед ним была она, а не Учитель, не посланец темных сил…

– Присаживайтесь, если вошли, – бесстрастно сказал Руслан и показал рукой на  стул напротив.

Он с трудом сдерживал раздражение, сомневался  в том, видел ли зам голограмму или нет. На сколько вопросов можно было получить ответ! Теперь придется ждать, пока мать сама не выйдет на связь с ним. Столько лет на связь не выходила. И сколько лет не будет выходить? При жизни она была кандидатом физико-математических наук, работала в институте космических исследований, наверное, и на том свете работает по специальности.

– Чем хорошим порадуете, Иван Несторович? Ничем? – напрямик спросил Руслан, зная о том, что и последние результаты не были успешны. Разве что под гипнозом Звонарев на команду «Лети!» оторвался от пола и завис на высоте полтора метра. Сверхспособности не восстанавливались.

– Звонарев сегодня стал предъявлять претензии нам. Говорит, что мы его искалечили, – начал докладывать Долбня.

– Но он же сам просил нас избавить от своих странностей! Сам пришел к нам! – воскликнул  Руслан, и тут же подумал:  а действительно ли сам или его подослали? Кто-то интересуется, на что они способны?

–  Мы заявление у него не брали, – с виноватым видом признался Иван Несторович.

– А надо было взять! Предупредите всех заведующих отделами, чтобы при поступлении исследуемых от них отбирали заявления. При невозможности – создавать комиссии и оформлять протоколом. Готовьтесь к неприятностям от Звонарева.

Долбня с обидой взглянул на начальство, собрал свои бумаги и покинул кабинет.

Руслан не снимал вины с себя за то, что при работе с многочисленными экстрасенсами,  ясновидящими, полиглотами, пророками, посетителями параллельных миров, контакторами с инопланетянами, потомками инопланетян и другими оригинально одаренными  личностями в лаборатории брались лишь подписки о неразглашении сведений, ставшими известными им, а также согласие на исследование их феноменов. Необходимо было брать также подписки о том, что все риски, связанные с исследованиями, в том числе исчезновение каких-либо способностей испытуемый берет на себя.  Ведь бывает же так, что приходит человек и заявляет о своих способностях, а в ходе исследований  они не подтверждаются. Возникали конфликты, но они гасились, так как чаще всего недовольные состояли на учете в психоневрологических диспансерах.

Теперь же, если Мишка Звонарев обратится в суд и выиграет его, то им грозит волна судебных исков. И попробуй докажи, что сутяжник  не обладал никакими экстрасенсорными способностями!

Руслан интуитивно почувствовал, что в деле Мишки Звонарева что-то не так. Поэтому он подключился к Галактической информационной системе и проанализировал все его контакты. Обратил внимание на то, как один из неизвестных собеседников советовал ему обратиться в средства массовой информации с претензиями к лаборатории.

– Когда ты получишь поддержку общественного мнения, то можешь смело обращаться с иском в суд. Ты же не простишь Орлову безобразного телекинеза по отношению к тебе! – настаивал неизвестный собеседник, личность которого информационная система не могла определить.

Руслан догадался, что  разговор происходил с представителем каких-то темных сил, который  использовал канал связи, защищенный от Галактической информационной системы. Его, Руслана, провоцирует на столкновение преисподняя, о которой говорил Учитель? Немедленно надо расстаться с Мишкой Звонаревым, пускай его делишками занимается военная  прокуратура.

Глава двадцать третья

Агидель перевели из реанимации в общую палату, и Руслан, купив  букет роз и обязательных для таких случаев целый пакет апельсинов и мандаринов, отправился к ней.  В коридоре больницы он неожиданно столкнулся с  хирургом, который оперировал ее.

– А-а, братец… В пятнадцатой палате ваша сестра, – ответил он на извинения Руслана, который  понял, что хирург знает, что никакие они не родственники.

Агидель, в красивом махровом халате с огромными красными пионами, смутилась, когда он вошел в палату. Смущение ей было очень к лицу. Ей всё к лицу, отметил про себя Руслан.

Вместе с девушкой в палате были еще три женщины. Две из них, те, что помоложе, под предлогом предстоящих уколов в процедурном кабинете покинули палату, а старуха, с седыми всклокоченными космами, отвернулась к стене.

Девушка поблагодарила Руслана за цветы и подарки, и он перестал опасаться, что Агидель выставит его за дверь.

– Может,  выйдем в коридор?

Она согласно кивнула, в коридоре нашлась свободная жесткая скамья. Руслан заметил, что девушка совсем не хромала.

– Как вы себя чувствуете? –  задал он традиционный вопрос.

– Более чем превосходно! – с непонятным удивлением шепотом воскликнула она. – Рана полностью затянулась за два дня. Даже шрама не осталось. Врачи удивляются, пытаются узнать, как это произошло, иначе  меня сегодня утром выписали бы прямо из реанимации. А у меня состояние такое, что хочется летать!

Услышав о таком желании, Руслан вздрогнул. Не хватало еще, чтобы она взмыла в больнице под потолок или вырвалась через  открытое окно в воздушный океан. Без предупреждения, без знания о своих возможностях она может оказаться в беде, посерьезней мелкого дорожно-транспортного происшествия!

– Я что-то не так сказала? – спросила она, и он догадался: она читает его мысли!

– Нет, все нормально. Только я вас очень прошу: не позволяйте себе никаких желаний, например, полетать, поскольку они могут сбыться!

Агидель засмеялась, обнажая великолепные зубы.

– Я ведь стюардесса, мое обычное желание – полететь куда-нибудь…

– На самолете  – пожалуйста, сколько угодно. Только не так как во сне: захотелось и полетели…

– Именно такого полета, как во сне, мне и хочется…

«Может, мне удастся на время заблокировать ее возможности? Силой своей воли, силой внушения, силой гипноза, наконец! – перебирал Руслан способы предотвращения очередной  беды, грозящей девушке опять по его вине. – Или следует ей аккуратно, не пугая ее, рассказать всё?»

В конце коридора, возле окна, возле которого росла цветущая китайская роза в огромной деревянной кадке, две женщины освободили диванчик, обтянутый голубым дерматином. И тут же Агидель вскочила и предложила Руслану пересесть к окну. «Она интуитивно чувствует мои желания или ей доступны мои мысли в виде слов?» – задал себе Руслан новый вопрос.

– Спасибо вам за кровь, теперь мы кровные родственники?

– Брат и сестра, – улыбнувшись, подтвердил Руслан.

– Хирург называет нас братом и сестрой с иронией…

– Не мог же я, уличный приставала, назваться как-то иначе? – усмехнулся он и, подождав, пока сядет Агидель, сел рядом.

– А как  вы узнали мое  имя?

– Много будете знать  – быстро состаритесь. Мне же хочется, чтобы вы были вечно молодой и такой же красивой.

–  Спасибо за  комплимент.

– Это не столько комплимент, сколько возможность.

– Я знаю, что вы всемирно известный ученый, и что-то подобное в ваших силах? Когда в последний раз мы вылетали из Лондона и получили прессу для пассажиров, то ваш портрет был на всех обложках и первых страницах. Я еще тогда подумала: какой молодой, а уже всемирно известный! И главное  – наш, русский!

– По поводу всемирной известности скажу, что я в этом смысле иду по стопам Альберта Эйнштейна. Он вначале стал всемирно известным, а потом стали скрести его научные сусеки.

– Скромность украшает, но не гениев...

– Прекратите, прошу вас!

– Не прекращу! – заупрямилась она и ее щеки покрылись румянцем. – В метро я хотела подойти и попросить  у вас, Руслан Русланович, автограф. Но постеснялась, не стала обращать на меня внимание.

«Так вот когда между нами возник телепатический контакт, и я побежал за нею!» – подумал он.

– Вы сейчас подумали: «Так вот когда между нами возник телепатический контакт, и я побежал за нею!»? – лукаво прищурив светло-коричневые глаза, спросила Агидель.

Они встретились взглядами и от души рассмеялись.

Глава двадцать четвертая

Дружный смех сблизил их.  Руслана окончательно покинуло сомнение в том, что он не понравится Агидели, и она  не пойдет на контакт с ним, а у нее пропала настороженность по отношению к нему.

– В последние дни я заметила, что читаю мысли других людей, – призналась  она. – Настроюсь как бы на волну человека и читаю мысли. И противно становится, словно подглядываешь за ним. Одна из  однопалатниц, извини, за неологизм, все время лежала и вспоминала свой отпуск на Мальдивах. Вместе с нею я видела один из островов, где она отдыхала, видела изумрудно-чистую воду, необыкновенной красоты рыбешек между кораллами, даже араба Таджа…

– Тадж пожилой, сухопарый, весь седой, такой белый, словно пена у него на голове. Он поэт, учился в Москве, в Литературном институте, а поскольку его приговорили на родине к смертной казни, то он диктовал поэму своему земляку, чтобы тот выучил ее наизусть и таким образом привез  ее в страну. Друзья помогли арендовать ему крохотный остров, и Тадж принимает одновременно две-три пары отдыхающих, не больше, ловит рыбу, держит лавку всякой мелочи… Любит русских туристов, они напоминают ему о молодости. Всех русских мужского пола называет Сашами, а женского – Наташами… У него в институте был друг Саша… – рассказывал Руслан, озвучивая досье Таджа, поступившее к нему из Галактического информационного пространства.

– Откуда вы всё знаете о нем?!  – поразилась Агидель.

– Оттуда, – ответил, не конкретизируя, он. – Кстати, сегодня он поймал несколько больших тунцов, один оставил себе, а остальных сдал перекупщику. Готовится поджарить стейки из тунца. Вкусные-е-е… 

–  Кто вы? Экстрасенс, ангел или дьявол? – она даже отодвинулась от него, когда задавала вопрос.

– Извините, это уже не смешно. Может, мы, отправимся на Мальдивы и успеем к стейкам?

– Вы шутите или прикалываетесь? Мы в больнице, какие Мальдивы!

– А мы в больнице время сожмем, здесь пройдет не более минуты, а на острове Таджа мы пробудем два часа. Мне же надо объясниться с вами. Да и грешно не искупаться, погреться на солнышке… Решайтесь, я дело предлагаю. С вами ничего плохого не случится, это я вам гарантирую, а ровно через минуту мы вернемся на этот диван.

– Вы меня загипнотизировали?

– Ну что вы! Это было бы нечестно с моей стороны. Решились?

Несколько секунд Агидель сомневалась, а потом вложила свою руку в протянутую Русланом ладонь, и подумала: «Ах, была, не была!..»

 

 

 

Глава двадцать пятая

Спустя мгновение, они материализовались на острове Таджа. Руслан предполагал, что его мозг проложил навигацию достаточно сложным путем – через Агидель подключился к мозгу ее однопалатницы по имени Валерия. Все впечатления Валерии были суммированы и обработаны компьютером Мирового Разума, из сотен мальдивских островов  был выбран остров Таджа. И всё это в миллионные доли секунды!

Но чего он не мог предположить, так это то, что Агидель материализуется на острове в чем мать родила. Вероятно, в ее организме мощности нанороботов хватило лишь на атомизацию ее тела. Он-то материализовался в костюме и при галстуке, а девушка, пораженная красотой острова, белоснежным пляжем, фантастическими орхидеями, распространявшими такой запах, что кружилась голова, не знала, что она абсолютно голая. Агидель подошла к кристально чистой воде, волны ласково омыли ее ноги, и тут  поняла, что она без какой-либо одежды.

– Ты обещал, что со мной ничего плохого не случится! – крикнула она Руслану, прикрыла грудь роскошными волосами, а другой рукой защитила причинное место. – Немедленно верни мою одежду! Или… это сон, или… я всё-таки в гипнозе…

В гневе она была еще прекрасней, а когда стала говорить о сне, то такой стала беззащитной, что  у Руслана защемило  в груди от желания немедленно придти на помощь, защитить ее. Наконец-то исполнилось детское желание, когда хотелось наказать обидчиков Лиды? Он мгновенно сбросил с себя пиджак, снял сорочку и протянул ее Агидели.

– Надень рубашку, и пойдем к Таджу, купим у него купальные принадлежности, – он не заметил, как тоже перешел в отношениях с девушкой на ты. 

– Спасибо, она вполне сойдет за ночнушку, – она повернулась сюда-туда, демонстрируя, как выглядит в сорочке – Руслан расценил это как проявление женского начала. В любой ситуации оно на первом месте, а всё остальное  – потом.

На потом пришлось объяснять ей, что с нею происходит. Опять он убеждал ее, что это не сон и не гипноз. Всё, что происходит с ним и с нею, ­–  самая настоящая явь. А происходит потому, что при переливании крови в ее организм попали из его крови нанороботы, которые работают на энергии гравитации Земли и на космических излучениях. Это технологии цивилизации, которая примерно на миллиард лет старше человеческой цивилизации. В организме Агидели нанороботов еще мало, они не самовоспроизвелись в достаточном количестве, чтобы исключить конфуз с  одеждой…

– Ты заливаешь? Прекрати выдумывать небылицы, это занятие не идет тебе, – отреагировала она на его объяснение и повела рукой. – Посмотри лучше, какая красота окружает нас! Наверху даже кокосовые пальмы стоят, а эти милые хижины впереди? За одной поднимается синий дымок…

– Да, там старик Тадж поджаривает стейки из тунца, – упрямство Агидель его раздражало, но не стал открывать ей все тайны, решил подождать, когда они пойдут купаться.

Он приветствовал старика на русском языке, и лицо Таджа, темное от природы  и загара, с необычными шрамами в виде буквы Н на щеках, озарилось радостью. Блеснуло два ряда белых зубов, голова араба в белых завитках волос вскинулась, и старик протянул сухую руку навстречу гостям, обвел всё, что окружало их, как бы разрешая им пользоваться  великолепием острова.

–  О, Саша и Наташа! Добро бажаловать, чувствуйте себя, как дома! – произнес он обычную фразу при знакомстве, а затем заметил, что он не слышал мотора катера, который доставил их сюда.

– Мы с другой стороны причалили, – нашелся, что сказать, Руслан, и тут же придумал объяснение тому, почему его спутница осталась без трусиков и бюстгальтера. – Стали мы купаться, в чем мать родила, ведь вокруг ни души, а волной от какой-то моторки смыло ее одежду.

– Нет броблем!  – воскликнул Тадж. –  Наташа может бройти в крайнюю хижину, там у меня субер-маркет, – при этих словах старик рассмеялся. – Бажалуйста, браходите, Наташа… Цены самые умеренные…

– А вода у вас есть?  – спросил Руслан.

– Конечно. С газом и без, но бривозная… Минеральная есть!

– Агидель, прихватите с собой бутылку минералки! ­– крикнул Руслан в сторону хижины.

– Как ты ее назвал – А-ги-дель?

– Да.

– А что ее имя значит?

– Богиня воды.

– О-о-о! –  восхитился старик. – Она действительно бохожа на богиню!

Чтобы заполнить образовавшуюся паузу, поскольку Агидель долго не возвращалась, Руслан напомнил ему о том, что в свое время Тадж учился в Москве.

–  Я лублу Москву… – Тадж прижал сухонькую ладонь к впалой груди, показывая жестом, что говорит от души и что ему можно верить. – У меня были там друзья, был лубимая девушка Наташа… Но там зимой такие морозы, что у меня голова болит…

– Когда вы были последний раз в Москве?

–  У-у-у… Лет бядьсет назад.

– Не хочется побывать снова в Москве?

– У вас не хватает зимой снега? – спросил Тадж и показал на свою голову в белоснежной пене курчавых волос. С грустью спросил…

Когда из хижины  показалась девушка, он встал, распростер руки, словно обнимая мир, поклонился  ей и вдруг стал декламировать стихи:

Всё в ней гармония, всё диво,

Всё выше мира и страстей;

Она покоится стыдливо

В красе торжественной своей;

Она кругом себя взирает:

Ей нет соперниц, нет подруг;

Красавиц наших бледный круг

В ее сиянье исчезает.

Куда бы ты ни поспешал,

Хоть на любовное свиданье,

Какое б в сердце ни питал

Ты сокровенное мечтанье,—

Но, встретясь с ней, смущенный, ты

Вдруг остановишься невольно,

Благоговея богомольно

Перед святыней красоты.

Как ни странно, читая стихи, он не заменял  букву  П на Б. Читал практически без акцента. Более того,  торжественно воскликнул:

– Это Саша Пушкин написал! Стихотворение «Красавица»! Мой и ваш земляк!

Он тут же пообещал написать свои стихи в честь богини Агидели, тут же предложил отведать его стейки, от оплаты отказался, когда Руслан протянул ему кредитную карточку. Даже рассерженно отчитал его:

– За вдохновение я должен блатить! Всё за счет заведения! – но, увидев, что они уходят, крикнул им вслед: – Приезжайте еще, добро бажаловать вам и вашим друзьям! 

Они шли к тому месту на острове, где материзовались. Руслан  открыл бутылку минералки, предложил ей, но она отказалась. Было очень жарко, и он с жадностью припал к бутылке. А у Агидели появилось хорошее настроение, порой она кружилась на одном месте или поддевала пальцами ног нежнейший и белейший песок.

– Хороший дядька, – сказал она, когда они отошли от Таджа на почтительное расстояние. – А почему у него на щеках эти страшные буквы Н?

«Это знаки принадлежности к своему племени», – Руслан сообщил ей, не отрываясь от бутылки, по телепатическому каналу.

Остров объезжал, судя по униформе пассажиров, полицейский катер. С него доносились предупреждение по громкоговорителю на нескольких языках о том, что возле атоллов  появились белые акулы,  просьба быть осторожными и не заплывать далеко от берега.

– Странно! – она схватила Руслана за рукав. – Я знаю английский и французский языки, но сейчас стала понимать арабский и еще какой-то язык.

«Это официальный язык Мальдив. Называется он дивехи, – объяснил он, вновь не раскрыв рта. – Отныне ты знаешь не только все современные языки нашей планеты, но и давно умершие. Но демонстрировать способности полиглота настоятельно не рекомендую».

– А почему ты молчишь? – девушка удивилась не без обиды. – Не хочешь со мной разговаривать?

«Разве я молчу? Ты же  слышишь мои слова. Мы можем общаться телепатически, независимо от расстояния между нами. Еще одно доказательство, что это не сон, а явь».

«Так я нахожусь не в гипнозе?» – она  задала вопрос,  тоже не открыв рта.

«Опять двадцать пять! – на этот раз он не сдержал раздражение. – Мы предприняли путешествие на Мальдивы, чтобы тебе показать, какими ты способностями обладаешь после переливания моей крови. Если ты возражаешь, то мы можем сделать в моей лаборатории специальный гемодиализ и очистить кровь».

«А кто тебя просил давать мне свою чудесную кровь?»

«Но ты могла не дожить до следующего дня! И Высшие Силы космоса разрешили мне дать тебе кровь. Это далеко не случайно. Твоя прабабушка, пятнадцать поколений тому назад, родила мальчика от инопланетянина – вот откуда у тебя кровь четвертая отрицательная. Теперь по своим возможностям ты богочеловек. Ты будешь вечно молода и вечно красива, станешь богоматерью нового вида гомо на планете созвездия Орион».

 «Для меня это так всё неожиданно! А искупаться мне можно?»

«Быть на Мальдивах и не искупаться?!»

Девушка бросилась в набежавшую волну и поплыла неожиданно энергичными саженками. Руслан, быстро раздевшись,  последовал за нею. Солнце било ему в глаза, но он слышал восторженные возгласы  Агидель: «Господи, как же здесь красиво! Вода настолько прозрачна, что видны стаи разноцветных рыб, плавающих между кораллами!»

Он увидел, как она взобралась на коралл, вершина которого едва прикрывала вода, и замахала ему обеими руками. «Действительно, богиня воды», подумал он, и тут же почувствовал опасность –  в нескольких десятках метров от Агидель, но по направлению к ней, двигался, быстро рассекая воду, огромный спинной плавник. Недолго размышляя, Руслан сдернул девушку с коралла и перенес ее на берег. И сам оказался  рядом.

– Что за манеры! – закричала возмущенно она. – Схватить меня и швырнуть на берег как тряпичную куклу!

– У этой рыбки более ласковые манеры, – сказал он и показал на огромную морду акулы, которая возле берега легла на грунт и смотрела немигающими маленьким глазками на Агидель. –  У нее и отличный гастрономический вкус.

– Плыви прочь, страшилище! Прочь! – кричала девушка и топала стопой по набегающим волнам. –  Прочь!

Но акула не уплывала, видно было, как она плотоядно шевелила жабрами.

– Разве так богиня воды должна повелевать? –  усмехнулся Руслан. – Смотри, как это делается.

Он подошел к кромке воды,  поднял руку, раскрыл ладонь, направив ее на акулу, и та, повинуясь, вернулась на глубину, а потом вдруг свечой взмыла  над водой метров на пять и шлепнулась брюхом на воду, поднимая фонтан брызг.

– Круто! Научишь?

– Сама научишься. Если пожелаешь, –  сказал он, объяснив девушке, что им пора и честь знать, пора возвращаться в больницу.

– А как не хочется, – капризно произнесла она.

– Не хочется, но надо. Больше сдерживать время невозможно, иначе будет скачок, оно компенсирует паузу… – решительно, не допуская никаких возражений, заявил он и стал одеваться.

Глава двадцать шестая

После больницы ехал Руслан на метро. Анализировал события дня, которыми в основном остался  доволен. Агидель ему очень нравилась, признавался себе, а ей он вообще привиделся в качестве принца на белом коне. Когда они пришли в себя на диване возле китайской розы, и Агидель убедилась, что ее прекрасный халат на ней, то она чмокнула его в щеку со словами «Ты удивительный человек! Спасибо тебе за Мальдивы!» А спустя несколько секунд не без капризности сообщила, что напрасно она отказалась от стейка из тунца. Ведь она раньше его даже не пробовала. Руслан успокоил ее, мол, она сможет сама слетать на остров Таджа, только не раньше, чем в ее организме образуется достаточно нанороботов, иначе…

Потом Руслан проводил Агидель до палаты, заглянул внутрь и поразился: вместо алых роз на тумбочке возле кровати девушки стоял букет разноцветных мальдивских орхидей. Они источали такой сильный запах, что их аромат чувствовался даже в коридоре. Однопалатница Валерия всю ночь спать не будет, не только вечером, но и утром будет допытываться у Агидели, где брат мог купить такие цветы…

Руслана беспокоило лишь то, что Агидель могла читать его мысли в любое  время и на любом расстоянии. Он размышлял о том, что Агидель несравненно  красивее Лиды, действительно «Красавиц наших бледный круг В ее сиянье исчезает». Лиду он уверял в своей верности, а теперь он может  поступить как хозяин: слово дал, слово взял обратно, ведь он хозяин своего слова?… Кроме того, Лида обыкновенная земная женщина, конечно, он вправе включить ее в состав переселенцев на другую планету, только какие основания у него для этого? Не хотелось ему, чтобы Агидель читала эти мысли.

– Ты можешь заблокировать эту функцию не только для Агидели, даже для меня, – пришли к нему слова Учителя. – И это правильно. Негоже тебе  находиться,  словно на семи ветрах. Телепатически к тебе могут подключаться и темные силы и получать  совершенно секретные сведения, которые составляют Галактическую тайну. Высшие Силы больше не считают, что ты должен намертво заблокировать эти силы, но они должны знать, что ты предпринимаешь и что думаешь. Ты должен знать, когда к тебе подключаются чужие. Но обращают внимание на то,  что Агидель избалована вниманием мужчин, и рекомендуют тебе разобраться со своими девушками. Кстати, к тебе собирается приехать отец Лиды…

Опека Неба над его отношением к Агиделе  и Лиде не только не понравилась, но и возмутила его. Какое их собачье дело, с кем ему встречаться! Но возмущался он, предварительно заблокировав свой мозг от какого-либо прослушивания.

Он не успел поужинать, ел свой любимый овощной суп, измельченный  блендером, когда раздался звонок. Галина Захаровна пошла открывать дверь, и вскоре из прихожей донеслись ее хлопотливые ахи и охи:

– Милости просим, Андрей Филиппович, проходите, будьте любезны. Ну что вы, Андрей Филиппович, обувь не снимайте…

– Где твой подопечный? Не  обижает, вовремя платит? – забасил Басаргин, не очень беспокоясь о том, что  его слова слышит Руслан. – Ну, здравствуй, Ломоносов наших дней!

Сравнение с Ломоносовым неприятно кольнуло Руслана, но он стоя встретил шумного, широкого в шагах и уверенного в себе Басаргина, который сходу поставил на стол какую-то коробку в пестрой обертке и протянул ему руку. Ни разу до этого отец Лиды не снисходил до рукопожатия, не признавал его достойным, и  то, что Басаргин крепко, по-мужски пожал руку, насторожило Руслана.

Последовали расспросы, как дела, как успехи, предваряющие основной разговор. Басаргин даже отметил, что Руслан за последнее время очень возмужал, раздался в плечах и обзавелся густыми бровями  – настоящий мужчина-красавец, встретил бы на улице – не узнал бы. А сам Андрей Филиппович за эти годы заметно пооблысел, обзавелся мешками под глазами, а тяжелый его подбородок стал еще тяжелее.

Галина Захаровна стояла у Басаргина за спиной, словно ждала указаний хозяина и дождалась:

– Галина Захаровна, разговор всухую горло дерет. Мечи на стол какую-нибудь закусь – лимончик, какие-нибудь фрукты, а мы откроем коробку и извлечем на свет божий армянский коньячок, особой выдержки, который мне подарили мои партнеры из Еревана.

И как положено хозяину, он распечатал коробку, показал торжествующе  пузатую бутылку с коньяком, открыл ее, но Галина Захаровна задержалась с рюмками, на что тут же последовало замечание-вопрос:

– В этом доме из чего пьют? Не из горла же!

Галина Захаровна, не мешкая, подсуетилась и поставила, с извинениями, перед Басаргиным два бокала под коньяк. Прежде, чем налить напиток  в них, гость строго осведомился у Руслана:

– Не злоупотребляешь? Смотри мне…

– Ну что вы, Андрей Филиппович! Руслан никогда не любил выпивать, в этом смысле он идеальный молодой человек.

– А в других смыслах?

– И в других – тоже, Андрей Филиппович, – Галина Захаровна продолжала расхваливать Руслана.

Тем временем Басаргин велел принести посуду и для нее, плеснул в бокалы драгоценного напитка и предложил:

– Давайте выпьем за встречу! Руслан давно не встречался со мной, не знаю, может, зазнался, может, действительно некогда. За возобновление регулярных встреч! У меня ведь нет сына, ты, Руслан, вместо него. И отношусь к тебе, как сыну. Ну, строг я, строг, но и справедлив. Будем!

Руслан знал истинное отношение к нему Басаргина, поэтому не спешил высказывать в очередной раз благодарность за заботу о нем. Несколько лет тому назад у него появилась возможность  как бы погасить свой долг с лихвой: ему случайно стала известна фактически инсайдерская информация. Никто ему ничего не сообщал,  но, пытаясь увеличить государственные инвестиции в инвалюте и в рублях для своей лаборатории, он предположил, что власти намерены резко девальвировать рубль. Они тормозили инвестиции, что возмущало Руслана, и он посоветовал Басаргину, который как раз продал часть своего бизнеса за рубли, закупить на них доллары. «Яйцо курицу учит!» – подумал тогда Басаргин, но закупил валюту и увеличил свое состояние на несколько десятков миллионов рублей. В порыве признательности хотел подарить ему новенький гелендваген, от которого Руслан решительно отказался. Мол, был должен, вот и рассчитался, отныне мы квиты…

– А почему ты не обращаешься ко мне с предложениями профинансировать какой-нибудь твой проект?

– Мы не привлекаем деньги частных инвесторов.

– Секретность? Но в то же время ты в Лондоне сделал недавно скандальное заявление – какая же тут секретность? Понимаю, чем громче скандал, тем шире известность. Молодец! Но всё-таки?

– Нам бы освоить государственные вложения…

– Плохо работаете?

– Не так плохо, как безуспешнее, –  уточнил Руслан, а сам подумал: «Знал бы ты, уважаемый Андрей Филиппович, сколько стоит одна человекообразная обезьяна, которой пересадили человеческие центр Брока и область Вернике, а примат не понимает вас и не хочет говорить как люди! У Господа Бога, когда лепил Адама, не  существовало запретов на опыты  с человеческими эмбрионами… Только мы отвлекаемся, мысли Басаргина крутятся вокруг Лиды, а  он что-то финтит…»

Гость переключил свое внимание на Галину Захаровну, расспрашивал о Марте Захаровне, интересовался ее здоровьем и здоровьем ее мужа – обеспечивал себе поддержку?

Только после третьего тоста Басаргин, собравшись с духом, сообщил о цели своего появления здесь:

– Хочу поговорить с тобой о Лиде. Обидно мне говорить об этом, но Лидка пошла против отца. Всерьез пошла… Ты знаешь, живет она в одной квартире с Капитолиной – это дочь моего старшего брата, стало быть, моя родная племяшка.  Не дай  Бог никому таких родственников! Разрисована вся татуировками, словно африканка, а не москвичка, в губах и носу какие-то побрякушки. Мало того, так она еще и лесбиянка. Слава Богу, Лидку еще не совратила, но влияние на нее имеет огромное.

Басаргин выпил до дна коньяк из своего бокала, плеснул себе еще и продолжал:

– Задумала Капитолина отсудить у меня половину бизнеса. На том основании, что я и ее отец начинали вместе, создали успешное предприятие. Потом наши интересы разошлись, брат умер, и я по просьбе вдовы продал наше совместное дело, и все деньги вручил ей. Но без расписки, мол, свои люди… Теперь вдова вроде как забыла об этих деньгах, не помнит, что я ей их вручал. Под влиянием Капитолины, разумеется… И Лидка на ее стороне, мол, отдай, папа, половину своих денег несчастным родственникам… А родственники по сей день на моем содержании – и вдове ежемесячно плачу, и Капитолина шикует в Лондоне за мой счет. Да еще говорят при этом, дескать, не был бы им должен, не платил бы…

Естественно, с прошлого месяца я дал указание не платить ничего ни вдове, ни ее доченьке. Так они решили идти в суд, распространили слухи, что я обижаю несчастную вдову и сиротку. Лидка собирается выступить на суде свидетелем против меня… А журналюгам дай порвать – уже пошли статьи о том, какой я троглодит. Всё это влияет на доверие ко мне со стороны предпринимательского  сообщества, сказывается на моих делах.

«Прижали мужика», – с сочувствием подумал Руслан, удивляясь тому, что Лида ни разу даже не заикнулась о претензиях Капитолины к отцу. Он крайне редко сканировал ее мысли, поэтому и сам не заметил назревающего семейного конфликта. К тому же, сканирование чужих мыслей он уподоблял подглядыванию и подслушиванию, стыдился его.

Басаргин докончил бутылку коньяка и продолжал свою исповедь, размахивая  перед Русланом руками, изредка  поглядывал на Галину Захаровну, как бы ища у нее поддержки, на что та неизменно отвечала проникновенным возгласом «Ой!»:

– И знаешь, почему Лидка не любит меня? Вчера я был в Лондоне, и она всё высказала мне. А потому не любит, что я ее отправил учиться в Англию, чтобы вы не встречались. Потому что я, как она утверждает, вообще против тебя. Не считаю тебя достойным своей дочери, – Захаровна! Да принеси ты еще чего-нибудь выпить – душа требует!

– Виски ваша душа принимает? – решилась она пошутить, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Тащи! Так вот, она уверена, что я ее отправил в такую ссылку, чтобы разлучить вас. Ничего себе ссылка! Меня бы кто-то отправил в юные годы… Спасибо, Захаровна, за вискарь, ­– он выпил полбокала, словно воду. – Да, я считал, что у вас разные интересы, что вы разные люди, что у вас юношеская влюбленность, которая с годами проходит. И у меня была влюбленность, остались от нее лишь чистые, романтические воспоминания… Но если вы любите друг друга по-настоящему, то вот вам мое отцовское благословение, совет да любовь. Половину своего бизнеса отдаю Лидке в качестве приданого, а это миллионы и миллионы…

В этом месте Галина Захаровна особенно выразительно ойкнула.

– Не верите?! Это я не подшофе говорю,  не с бухты-барахты, а всерьез. А что ты на это скажешь?

Он обращался с вопросом к Руслану. Тот, поджав губы от неожиданности, несколько секунд молчал, собираясь с мыслями, отвечал медленно и с достоинством:

–  Спасибо, Андрей Филиппович, за доверие ко мне. Признаться честно, для меня такое развитие событий внезапно… Я не знаю, как Лида к этому отнесется. Ей учиться еще полтора года…

– Поучится замужней студенткой! Ты не юли, а скажи прямо: ты согласен?

– Не то, что согласен… – с улыбкой на лице начал Руслан.

– Вот и сладили дело! ­– воскликнул Басаргин  и под «ой-ё-ё-ой!» Галины Захаровны полез с Русланом обниматься.

Глава двадцать седьмая

Ночью Руслан практически не спал. Корил себя за дурацкую улыбку, которую Басаргин воспринял, как его согласие жениться на Лиде. Не хватало еще брякнуть: «Я так счастлив, Андрей Филиппович!» Пинал кулаком подушку, но улыбку нельзя было вернуть. Надо было объясниться со сватом наоборот, что Лида не станет заниматься заводами и фабриками, торгово-развлекательными центрами, фермами – она изучает историю Великобритании, стало быть, многие заботы она переложит на мужа, а у него  и так забот выше головы. Придется Басаргину и дальше вести дела предприятий Лиды, только теперь по ее доверенности, а у окружающих возникнут подозрения, что тут дело  не совсем чистое. Капитолина и ее мать получат как бы косвенные доказательства мошенничества Басаргина…

Хотел позвонить Лиде, но доверять такие разговоры телефону – еще  одно безрассудство, ведь ее телефон наверняка прослушивают, да и его мобильник использует не канал защищенной связи. Вечером поговоришь, а утром можешь прочитать в газетах домыслы. А в интернете –  и того раньше, через час-два после разговора…

На  всякий случай подсоединился к сознанию Лиды – судя по всему, она играла в какую-то стрелялку!

Придется отложить до следующего визита в Лондон. Не хотелось бы появляться в нем в ближайшие недели, ведь его выступление всё еще обсуждается. Может, стоит попросить Лиду приехать в Москву? Послать эсэмэску, мол, приезжай?! Пусть журналюги ломают голову. Конечно, всё идет  наоборот: отец невесты сватает жениха, жених не едет к невесте за согласием, а вынуждает ее приехать к нему…

Если бы было только в этом наобороте! Ему давно не давала покоя мысль, что у них нет общего будущего. Когда Басаргин исполнял роль коллективного Монтекки и Капулетти, всё шло по сюжету Ромео и Джульетты. Хэппи-энд находился  под большим сомнением, но Монтекки-Капулетти решил их поженить. А Ромео не может Джульетту вести под венец, поскольку он улетит на другой конец Галактики. Не сегодня, но в ближайшем будущем – несомненно. И не может сказать об этом Джульетте. А тут еще заводы с пароходами – зачем они ему?!

Выхода может быть два. Ромео расстается навсегда с Джульеттой, становится обманщиком, или же он добивается включения Джульетты в команду переселенцев на экзопланету. Только на каком основании? Вскользь он попытался поговорить о ней с Учителем, но тот промолчал. Учитель знал, что на сцене появится Агидель?.. И Руслану уготована роль предателя?

Он еще раз убедился, что весь вопрос в нравственной стене, о которой говорил Учитель. Вернее, в нравственном пороге. Для кого он низкий, его легко перешагнуть – таким можно считать Басаргина, его он преодолевает по несколько раз в день. Для него главное – прибыль,  а не мораль. Хотя он инстинктивно придерживается общепринятых в его среде нравственных норм. Иначе с ним никто иметь дела не будет. Нормы так себе, на высоте плинтуса, их легко затмевает успех в бизнесе, и тут нравственность не в счет, все дело в величине знаков в результате провернутого дела. Басаргиных не стоит допускать в будущее, они результат отживающего порядка вещей, не оправдавших себя существующих на Земле мировоззрений.

Лида – обычная для своего времени девушка. Никаких звезд с неба не хватает, всё у нее есть,  если чего нет, капризы пустит в ход, только вот Руслан остался в Москве, но это лишь придает остроту их отношениям. Таких Лид миллионы, и что же – их тащить в будущее? В нравственном плане они на уровне понятий своего времени, но стоит кому-то наступить на их интересы, то превращаются в настоящие фурии. Не зря же во всем мире женская преступность выросла за последние десятилетия, причем молодые женщины  вместо того, чтобы рожать и воспитывать детей, совершают преступления. Результат гендерной политики Запада, когда женщина по своим возможностям и предназначению, вообще во всем считается достойнее мужчины, вот и съезжают крыши с прелестных головок и их хозяйки пускаются во все тяжкие. Лида не такая, но кто поручится, что ее бронепоезд в этом смысле не стоит на запасном пути?

Руслан давно заметил за собой одну особенность: относиться к Лиде не эмоционально, а рассудочно. Раньше у него душа трепетала при упоминании имени девушки, наполнялась нежностью к Лиде. Он привык к тому, что Лида у него всегда есть. Она ревновала его к своим потенциальным соперницам, прекрасно понимая, что таких как он – единицы, и девушки охотятся за ним. Привычка это или любовь – Руслан так и не мог для себя решить.

Поэтому не случайно появилась Агидель. Ее красота покоряла всех, даже женщины ее любили. Выросшая в атмосфере всеобщего обожания, Агидель была похожа на распустивший цветок, похожий на мальдивские  орхидеи... Руслан запрещал себе думать о ней, но не проходило и часа, чтобы образ ее не возникал в его воображении. Рассудочно о ней думать не получалось, а эмоционально она заполняла собой нишу в его душе, и он чувствовал, что влюбляется в нее.

В оправдание себе он вспомнил одно наставление мудрого Константина Степановича, когда Руслан писал диссертацию, и у него  работа пошла не так, уперлась в какой-то тупик.

– Творческому человеку необходимо безрассудство, –  говорил  Константин Степанович. – Почему? Здравый смысл враждебен творчеству. Здравый смысл для здравомыслящих, обычных людей. Он ловушка, обрекающая творчество на банальность, повторение пройденного. Творчество – это бунт против устоявшегося порядка вещей, против здравого смысла. Чем сильнее талант, тем непримиримее у него конфликт с обществом, живущим по нормам здравого смысла.

Тебе надо хорошенько запомнить еще одну закономерность. Творчество питается за счет второй сигнальной системы, а она – за счет первой сигнальной системы. Если не пополнять впечатлениями и переживаниями первую сигнальную систему, то вторая будет истощаться и это приведет неизбежно к творческому кризису. А как кормить первую сигнальную систему? Надо путешествовать, изучать иностранные языки, смотреть картины, слушать музыку, влюбляться, разочаровываться, не избегать эмоциональных стрессов. Напиваться, в конце концов, чтобы на нейронном уровне смыть устоявшиеся связи. И каяться потом… Думаешь, почему у Пушкина был внушительный донжуанский список? Он что, не любил свою Наташу? Любил. Но его гигантский талант жаждал гигантской эмоциональной, чувственной подпитки. Здесь он был беззащитен, как ребенок, и это его погубило.

Я не говорю о том, чтобы ты изменял своей девушке. Однако тебе надо побеспокоиться о насыщении своего эмоционального бытия. Ты привык к положению белой вороны, поэтому тебе твои однокашники не интересны, ты не удостаиваешь их своей дружбы. Не живешь их жизнью, поскольку она примитивна для тебя. Сейчас у тебя застопорилась работа, так ты  после нашего разговора возьми и сходи в кино. Пусть будет фильм дурацким, а ты повозмущайся на всю катушку, отвлекись и развлекись. Сходи на концерт какой-нибудь пузочесной группы, поскачи там со всеми от души. Не забывай: наш мозг – сложнейший компьютер, он ищет решение, ты скачешь, а он считает и всё равно найдет его. Ему, быть может, не хватает какой-нибудь ассоциации, порожденной твоим,  казалось бы, безрассудным поведением…

После встречи с Константином Степановичем он пошел в кино…

Теперь он с головой ушел в работу, проверяя себя и свои чувства, надеялся, что время покажет ему выход из тупика. Неожиданно одна  прооперированная гибридная человекообразная обезьяна, которой приживили центр Брока и область Вернике, сказала: «мама…» Сказала, глядя на свою кураторшу Анну Георгиевну, заботливую и добрую как мать. Это был первый успех, но такой малюсенький шажок к поставленной цели.

Обезьяну звали Чита, по имени героини из фильма «Тарзан», показывали ей отрывки из фильма, но представляться своим именем не спешила. Когда же ей показывали даже фотографию Анны Георгиевны, Чита уверенно  говорила: «мама».

То ли в шутку, то ли всерьез работники лаборатории показывали фотографию Ивана Несторовича, и говорили  Чите:  «папа». Но обезьяна сердито мотала головой и даже рычала. Когда же  решил на чудо посмотреть сам Иван Иванович и подошел к вольеру, то шутники показывали на него и говорили, что это папа.

– Папа, – с трудом выговорила Чита, радостно замахала руками, заулыбалась.

– Милая моя, умница ты наша, – Иван Иванович протянул руку в вольер и погладил  ее по голове.

Чита тут же получила в награду шоколадную конфету.

– Ну вы  даете… ­–  произнес Иван Иванович и велел Руслану подготовить представление на авторов чуда к награждению закрытой премией правительства.

Ивану Ивановичу было важно поощрить работников лаборатории, хотя успех Руслан считал  скромным. Если бы удалось активизировать центр Брока и область Вернике, ведь должны же они существовать в обезьяньем мозгу хотя бы в зачаточном состоянии!

Анна Георгиевна – серьезный ученый, критически относилась к достижению своего отдела, предлагала подселить к Чите самца и попробовать приучить его к копированию слов своей подруги, активизировать у него деятельность центра Брока и области Вернике. Вживить электроды в предполагаемые участки мозга, попробовать слабые токи, или попытаться облучить сгущенными излучениями Вселенной в камере вогнутых зеркал… Если в итоге исследования приведут к успеху, то они станут лишь началом в достижении поставленной цели. Но как же до этого далеко!

Глава двадцать восьмая

Руслан, как только мог, откладывал посещение Лондона и не отвечал на попытки Агидели связаться с ним. Номеров  мобильного телефона, ни стационарных телефонов – домашнего и рабочего, она не знала. Не было у нее и его электронных почтовых ящиков. Она легко могла всё это узнать, если бы умела пользоваться Глобальной информационной системой Мирового Разума.

Лондон  Басаргин  держал на контроле, почти ежедневно интересовался планами Руслана, который понимал, что откладывать посещение британской столицы больше нельзя.  Но и к посещению он  не был готов. Еще раз обратился к Учителю,  не мудрствуя лукаво, спросил прямо, какие шансы у Лиды попасть в число переселенцев на экзопланету.

– А разве у нее имеются какие-либо шансы? – задал в свою очередь вопрос Учитель. – Обыкновенная человеческая самка с примитивными данными и желаниями. Что она будет делать на экзопланете? Размножать таких же, как она сама? Она типичная представительница четвертого поколения  человечества, не худшая, но четвертого. Ей нечего делать в пятом поколении.

– Учитель, вы оскорбительно назвали ее самкой. Какая бы она ни была, но я люблю эту девушку!

– Точнее: ты любил ее. Похвально, что ты испытываешь нравственные страдания, понимая неизбежность расставания. Нравственный порог преодолеть тебе нелегко. Лида поможет преодолеть его. Хочешь убедиться в этом – посети ее прямо сейчас.

 Определенность суждений Учителя не нравилась Руслану, но его советом немедленно воспользовался. В Москве была глубокая ночь, в Лондоне – вечер, поэтому можно было легко, не привлекая внимания прохожих, материализоваться в скверике, неподалеку от дома, где жила Лида.

Прежде, чем войти  в дом, Руслан просканировал квартиру Лиды, и увидел, что она не одна. С нею был долговязый однокурсник Джони Рибел, фамилия его переводилась как бунтовщик, он был из захудалого аристократического рода. Они сидели в комнате Лиды за круглым стеклянным столиком, пили вино и мило болтали. Руслан не почувствовал никакой ревности, и даже был доволен, что всё так благополучно складывается.  Только когда нажимал звонок в квартиру, испытывал  угрызения совести, словно его заставили подглядывать в замочную скважину.

– А это ты! – удивилась и не обрадовалась Лида. – Проходи, но я не одна. У  меня гость.

При появлении Руслана  молодой человек встал, слегка поклонился и представился. На нем был дорогой костюм, белая сорочка и бабочка –  чувствовалось  выучка и воспитание. Лида была в длинном вечернем платье стального цвета с блестками, на левом предплечье красовалась огромная татуировка, изображавшая темные листья какого-то экзотического дерева и красную розу. Руслан терпеть не мог татуировок, считая, что копирование привычек диких африканских племен свидетельствует о вопиющем бескультурье. А пошлая красная роза говорила о том, что  обладательница ее не удосужилась хотя бы прочитать роман Дюма о мушкетерах. Там миледи носила на плече клеймо в виде розы…

Джони Рибел откланялся, сославшись на какую-то неотложную встречу, и как только за ним закрылась дверь, Руслан, показывая взглядом на татуировку, спросил:

– Зачем ты это сделала?

– Тебе не нравится? – они при этом недовольно пожала плечами. – Все тату сейчас делают.

– Дикари! – сказал он. – Не думаю, что Джони Рибел наколол себе  модное тату. Кстати, он тебе нравится?

– Ты ревнуешь?! – с радостью воскликнула она. – Я ему нравлюсь, он бегает за мной который год…

– Я спросил: тебе он нравится?

– А на каком основании ты меня допрашиваешь? По-твоему, я не могу иметь знакомых парней? Ты же далеко, а я одна, одна и одна…

Руслан, заложив руки в карманы брюк, прошелся по комнате, собираясь с мыслями, а потом остановился и заявил:

– На том основании, что Андрей Филиппович  благословил наш брак.

– Вот как! А он  спросил  меня, может, я не собираюсь за тебя выходить замуж?

– Учитывая ваши сложные отношения, он, можно считать, послал меня за твоим согласием.

– Так ты сватаешься ко мне? Предлагаешь руку и сердце? – спросила она и упала в огромное кресло, захохотала. – Тебя мой папаша уже сосватал? Ой, не могу…

Такой реакции от нее Руслан не ожидал. Она оскорбляла его своим смехом. Недовольна  и раздражена тем, что своим появлением он испортил свидание с Джони, и понять ее отчасти можно. Только нельзя было понять ее более чем прохладного отношения к нему. Они мечтали о том, чтобы судьбы их соединились, а когда выпала такая возможность, ее это рассмешило. Нет, не таким он представлял этот разговор с Лидой.

– И какой он калым мне назначил?

– Половину своего имущества он отдает тебе в качестве приданого.

– Половину имущества? – лицо у нее стало злым, глаза излучали ненависть. – Так вот он что задумал: поссорить меня с Капитолиной! А вторую половину он подарит маме? И заставит нас отдуваться за свои проделки в прошлом? Но ты, ты, умный и проницательный,  как же не понял истинной цели Андрея Филиппыча, который тебя не любит, более того, презирает, считает нищебродом?

«Неудавшемуся Ромео пора покидать сцену», – подумал Руслан и сказал:

– Разговор у нас не получился. Пожалуй, пора мне последовать за Джони.

Лида не пошла его провожать, не обняла на прощанье, а осталась лежать в  кресле в стального цвета платье, чужая и злая.

 

 

Глава двадцать девятая

На следующий день Руслан позвонил Басаргину и сказал, что разговора  с Лидой не получилось. Как мог, он смягчил слова. Но и этого было достаточно, чтобы Басаргин рвал и метал, грозился оставить ее вообще без приданного, прекратить платить за учебу и посылать ей деньги. «Если она такая умная, то путь переходит на самообеспечение!» – кричал он Руслану, а тому было жалко девушку, поскольку считал, что к ухудшению отношений отца и дочери сам приложил руку.

Казалось бы, Лида, обдумав всё, позвонит ему и хотя бы извинится за непримиримое свое поведение. Не позвонила. Он  вначале ждал звонка, чувствуя себя в какой-то степени виноватым в этой истории, но не настолько, чтобы позвонить первым. А потом на него навалились новые дела.

Следующим вечером он отозвался на желание Агидели поговорить с ним.

«Как это понимать? Перепахал девушке всю жизнь и отмалчивается! Жила девушка, юная красавица, счастливая и довольная своей жизнью. А тут появляется странный тип, девушка от неожиданности сразу валится под машину, он дает ей какую-то  волшебную кровь, излечивает за считанные часы. Тащит ее на Мальдивы и исчезает. Заразил девушку кучей комплексов, и мир после этого для нее померк, перестал быть родным. И сколько бы девушка ни лила слез в подушку, он оставался чужим, поскольку рано или поздно придется его покинуть. Странный тип, в которого девушка, признаться честно, влюбилась, обрек ее на бесконечное и тягостное одиночество», – выплеснула Агидель кучу своих обид.

«У нас впереди вечность, что по сравнению с нею каких-то полторы недели!»

«Вечность одиночества?!»

«И вечность одиночества тоже. Человек существо социальное, живет в обществе, в своем кругу, то есть мини-обществе, но избавиться от одиночества до конца не удается избавиться никому».

«Передо мной статья о твоей лаборатории, а также о твоем мини-обществе, видное место в котором занимает некая Лида Б., студентка из Кембриджа. Может, по ее причине ты не отзывался целых десять дней? Полагаешь, что я не способна ревновать? Да я в таких случаях похожа на разъяренную тигрицу. Бойся!»

«Спасибо за инструктаж по технике безопасности. Статейка из желтой прессы?»

«Да нет, вполне приличное издание».

«Девушка, сейчас все СМИ в той или иной степени желтые! Посмотри, пожалуйста, на статью целиком, а я ее сканирую и прочту».

«Ты и  это можешь?»

«Не только это».

«Из тебя вышел бы ас шпионажа. Подумать только: ты читаешь статью и не знаешь, что вместе с тобой ее читает еще кто-то! С ума сойти!»

«Не надо сходить с ума. Во всяком случае, рано».

«Статью читаешь? Тут идет речь о тебе, какой-то Михаил Звонарев утверждает, что ты не человек, а, вероятнее всего, дьявол. Одним взглядом попер его из Лондона. И работнички твоей лаборатории своего рода научная секта, занимающаяся за государственный счет всякой чертовщиной, всевозможными ненормальностями. Звонарева этого вы попросту искалечили…»

«Прочел статью, можешь больше не портить глаза. Звонарев этот  довольно мерзкий тип. Обратился к нам за помощью – избавить его от привычки залезать в постели офицерских жен. У него был запущенный лунатизм, правда, со способностью к перемещению в пространстве. Но не во времени. Еще он гипнотизер. Вел в транс журналиста и закачал ему в серое вещество всю эту дребедень».

«Ты увиливаешь от разговора о некой Лиде Б. Я подключалась к ней, стала свидетельницей ее разговора о тебе с некой Капитолиной. Ты, оказывается, летал к ней свататься, не так ли?»

«Не совсем так. Я выполнял роль посредника между  отцом и дочерью. Ее отцу, олигарху, я многим обязан. Благодаря ему, я не оказался в детдоме, получил образование. И в то же время не приветствовал дружбу между мной и своей дочерью,  не видел во мне будущего зятя, называл нищебродом. И вдруг решил меня женить на ней, отдать ей половину своего состояния в приданое. А зачем оно мне, ее приданое? Я не могу жениться на ней, поскольку она никогда не попадет на экзопланету».

«Из-за этого приданого она чуть не подралась с этой чудовищной Капитолиной».

«Я рассказываю тебе всё, как на духу. Ведь скрыть от тебя ничего невозможно».

«Ну, хорошо, Лиду мы проехали, хотя по ней у меня немало вопросов. Выясню. Но мне интересно: а сколько у тебя, крутого парня, таких Лид? Или мне впору  запевать частушку: «Дура я, дура я проклятая, у него четыре дуры, а я дура пятая!»

«Ищите да обрящете».

«Найду, не беспокойся!»

«А где ты сейчас находишься?»

«Летим из Бангкока. Делегация спит, мои подружки куняют вполглаза, а сижу и думаю о тебе».

«Для разнообразия  мог бы пригласить тебя к себе. Но боюсь, ты предстанешь передо мной неглиже. У меня халат для тебя найдется. Не такой красивый, как у тебя, но приличный».

«Вон чего захотелось! А меня папа-мама воспитывали в духе: взял за руку – женись!»

«Придется взять тебя за руку, Только как тут возьмешь: ты возле Бангкока, а я в Москве?»

«Назначай свидание… Я так скучаю без тебя. Не прячься от меня, пожалуйста, иначе я тебя разлюблю и возненавижу».

Глава тридцатая

Иван Иванович обхватывал голову руками, то разводил их широко, показывая размер собственного непонимания и недоумения, то потрясал ими перед собой, пытаясь таким образом достучаться до сознания Руслана Орлова.

– Ведь ни дня без строчки! Как тебе удается влипать в историю за историей? Лондонский скандал не утих, меня наверху за него имели  и имеют. Ты, должно быть, забыл, что по твоей милости МИДу пришлось объясняться? У тебя совершенно секретная лаборатория, из нее и дым должен очищаться, а у тебя сплошные сквозняки. Дует черт знает что из всех щелей. Журналисты днюют и ночуют возле ворот в надежде тебя отловить. Если что, то сразу к Ивану Ивановичу. Ведь лаборатория входит в твой консорциум, отвечай! Да она самостоятельное юридическое лицо, у нее давно свой расчетный счет. Звоните Орлову и спрашивайте с него. А мы не можем дозвониться, его никогда не бывает на  месте. У тебя что – и секретарши нет?

– Она из эмэнэс, по совместительству секретарит.

– Найди нормальную секретаршу, а не задействуй эмэнэс! Чтобы она не торчала в отделе, а сидела на твоем телефоне. Кто такой Звонарев?

Иван Иванович задал вопрос без всякого перехода и остановил свой тяжелый взгляд на Руслане. Тот, ни слова не говоря, подал ему папку со всеми документами.

– Приготовил заранее… Чует кошка, чье мясо съела, – ворчал академик, листая бумаги. – Тут нет ни его заявления, ни подписок о соглашениях на процедуры, ни подписки о неразглашении сведений, ставших известными ему во время пребывания в лаборатории. Стоит ли удивляться тому, что он понес всякую ахинею, утверждает, что его искалечили, что лаборатория напоминает чуть ли не секту сатанистов, а ты, по его мнению, то ли киборг, то ли инопланетянин, то ли вообще дьявол. И вышвырнул его из Лондона силой всего одного взгляда! То, что обезьяна научилась маму-папу выговаривать,  не значит, что с тебя не снимут семь шкур. Да и достижение так себе, от него до поставленных целей как отсюда до Марса! Что это всё значит?!

– Иван Иванович, соответствующие внушения мной сделаны, приняты меры по оформлению документов. Звонарев натолкнул нас на одну мысль по поводу овладения телепортацией, за что ему отдельное спасибо. С претензиями к нам пусть обращается в суд.

– Какой суд? Твоей лаборатории нет в природе, против нее невозможно возбудить судебное дело!

– Это я сказал, чтобы вы, по возможности, передали тем, кто на вас наседает. Пусть они посоветуют ему обратиться в суд. Если прибудет комиссия, мы докажем правоту своих действий. В бюрократическом отношении действовали шершаво, тут мы виноваты полностью, но теперь Звонарев такой же нормальный человек, как все, и не сможет больше творить пакости.

– А у  тебя мобильный телефон есть?

–  Есть, только старый, кнопочный и без фотокамеры. Я его оставляю в столе, когда иду в отделы. У нас вообще пользование смартфонами запрещено, проносить их в лабораторию категорически нельзя, разговоры на служебные темы по мобильной связи исключены. За нарушение – строгий выговор и лишение квартальной премии.

– Ладно, прочь с глаз моих, – академик швырнул папку  на приставной столик, за которым сидел Руслан. ­– Только учти: мое терпение не беспредельно!

Вернувшись в лабораторию, Руслан собрал заведующих отделами, рассказал о взбучке, которую задал ему академик, и дал поручение Долбне подготовить проект приказа о правилах работы отделов с пациентами.

– С обезьян, как я поняла, подписку по-прежнему брать не будем, – как бы размышляя вслух, произнесла Анна Георгиевна, вызвав сдержанный смех.

– Не вижу повода для смешков, ­– строго сказал Руслан. – Тем более, уважаемая Анна Георгиевна, что вам стоит задуматься о  правовом статусе заговорившей обезьяны. Ее могут посчитать личностью, человеком. И что вы дальше будете делать? Не читали роман Веркора «Люди или животные?» об этой проблематике? Роман написан еще в середине прошлого века. И эмбриональному отделу в этом плане стоит задуматься…

«Чем ты сейчас занимаешься?» – услышал голос Агидели.

«Стружку снимаю с подчиненных», – ответил он, а собравшимся объявил, что совещание закончено.

«Ты такой строгий начальник?! А с тебя стружку снимают?»

«С меня обещают содрать семь шкур».

«Круто! Но я не о шкурах, а предлагаю вечером прогуляться по  Битцевскому парку. Ты не боишься битцевских маньяков? – в голосе Агидели звучала явная ирония. ­– Извини, ты девушке не назначаешь свидания, приходится девушке прибегать к самообслуживанию. Девушка отдохнула после полета, готова бродить по лесу хоть до утра. Сейчас полседьмого, через час встречаемся у входа на станцию Битцевский парк, у лифта, который вечно не работает. Идет, или ты оставишь девушку опять в одиночестве?»

«Не оставлю».

«В таком случае я пудрю носик».

Спустя час Руслан материализовался рядом с входом лифта в метро. Лифт не работал. Галина Захаровна вместе со знакомыми женщинами обращалась даже к мэру за разъяснениями. Ответил заместитель префекта округа, дескать, из-за сохраняющейся террористической угрозы лифт выведен из работы, так как при его пользовании пассажир попадает на платформу, минуя зону досмотра. Но кто-то же утверждал проект, причем в недавние времена, когда в Москве теракт следовал за терактом! Если чинуша дал маху, то зону  досмотра можно же было организовать! Или полицейских в Москве не хватает!? А Галина Захаровна, подобно другим маломобильным гражданам, так их называют бюрократы,  как таскала сумку с колесиками по семидесяти пяти ступенькам, так и таскает.

В свете фонарей медленно кружась, падал снег, накрывал тонкой белой скатертью асфальт. Руслан ожидал появления Агидели на дорожках от домов на краю леса, а она появилась со стороны рынка. В светло-коричневой шубейке, отороченной мехом, в сапожках под цвет шубейки, энергичная, ослепительно красивая и улыбающаяся.

– Привет! – воскликнула она, забыв о том, что может обмениваться мыслями и без помощи рта. Чмокнула Руслана в щеку, взяла под руку. – Не возражаешь? Пойдем?

«Пойдем», мысленно ответил он, и они пошли через рынок к лесу. Вышли к забору вокруг лесничества, в котором подозрительно кипела какая-то жизнь – со светом фонарей, женским смехом и под охраной милицейской машины возле ворот.

В лесу зима уже вступила в свои права. Снег укрыл дорогу между елей и сосен, в их вершинах стоял задумчивый гул – шумела  от ветра хвоя. Навстречу им, то и дело, шли любителя родниковой воды – с полными канистрами и баллонами  на тележках, или в рюкзаках.

«Пройдемся до родника? Папа тоже ходит за водой.  Выходит часов в десять вечера, когда у родника нет народу. Так что мы пьем чай из родниковой воды!»

«Надеюсь, ты когда-нибудь угостишь меня таким чаем?»

«Обязательно! А пока мы попьем прямо из родника. Я припасла стаканчики!» – похвасталась она и вытащила из шубейки прозрачные стаканчики.

«Какая хозяйственная!» – похвалил ее Руслан.

«В школе зимой мы катались здесь на лыжах. И не только на уроках физкультуры. Я любила и люблю лыжные прогулки с родителями. А ты любил кататься здесь на лыжах?»

«Раза два катался. Школьную программу я одолел за четыре года, готовился самостоятельно, поэтому на занятиях не протирал штаны».

«Ты же у нас вундеркинд. У тебя хоть лыжи есть?»

«Кажется, нету. Хотя какие-то на балконе над головой висят…»

Агидель разразилась громким смехом, обессилено повиснув на его руке. Успокоившись, спросила:

«Ответь, только совершенно честно. Ты – инопланетянин?»

«Минуточку, я должен…» – и замолчал.

«Что – должен?» – она с тревогой всматривалась в его лицо. Он закрыл глаза, было ясно, что с ним что-то происходило. Потом он открыл глаза, и девушка облегченно вздохнула, заявив, что она не на шутку испугалась.

«Мне пришлось блокировать наши сознания, потому что мы стали говорить об опасных вещах. Для нас опасных. Ни к  чему, чтобы они стали известны кому-то, – объяснил он свое молчание и продолжал. – Так, значит, честно, как на исповеди? Мы все инопланетяне. Цивилизация рабов божьих, которые должны были добывать в шахтах необходимые родительской цивилизации ископаемые, особенно редкоземельные металлы, прежде всего золото, в которых нуждались межзвездные корабли и искусственные поселения в космосе. Шахты, возраст которых сто пятьдесят – двести тысяч лет, находят на многих континентах. Судя по многим признакам, родной нашей планетой был Марс. Произошел катаклизм, и с Марса была сорвана атмосфера. Но наши предки уже были на планете Земля. Кто-то предусмотрел катастрофу. Что-то случилось и с родительской цивилизацией, хотя ее присутствие в нашей жизни всё ощутимей…»

«Ты не ответил на мой прямой вопрос. Ты вундеркинд, о котором говорили еще в нашей школе, мол, он по три-четыре класса в год проходит. Но ты обладаешь такими возможностями, которыми не может обладать простой смертный. Поэтому я и спрашиваю тебя: ты – инопланетянин?»

«Если тебе хочется считать меня инопланетянином, то, пожалуйста, считай таковым. Жизнь в космосе едина, но многообразна и на разных стадиях развития».

«Но откуда у тебя возможности сверхчеловека?»

«Точнее – богочеловека. И ты тоже богочеловек. Только я не знаю твоих ограничений. Своих ограничений я также не знаю, несколько лет свои возможности узнаю методом тыка. Так вот, после защиты докторской диссертации меня летающей тарелкой доставили на планету по названию Рай. Не исключаю, что я попал в другое измерение на нашей же планете. Там разблокировали мне все сто процентов серого вещества, и я стал богочеловеком. Но что-то вроде практиканта, под присмотром специального Учителя. Тебе еще учителя не назначили? Нет? Тогда его обязанности, наверное, должен исполнять я».

«А я, Руслан Русланович, совсем и не против!» – превратила Агидель серьезный разговор в шутливый.

«Не знаю, все ли сто процентов твоего серого вещества разблокировали нанороботы. Присматривайся к себе, анализируй каждое свое действие, которое покажется  необычным. Не исключено, что к тебе присматриваются на Небе. Придет время, и ты побываешь на планете Рай».

«Пока я присматриваюсь к тебе. Внимание привлекла и Лида Басаргина. Была такая мышка в параллельном классе, возили ее на длинном черном автомобиле, который называли в народе членовозом. Мышка звезд с неба не хватала, училась так себе, была во всем скромницей. Правда, я однажды видела,  как она дралась с  девчонкой из нашего класса, которая сказала ей что-то оскорбительное. Визжала, царапалась и кусалась. Не понимаю, чем она тебя привлекла».

«Нарисовала отталкивающий образ. Не имеющий ничего общего с оригиналом. Ревнуешь?»

«Ревную. А ты ревнуешь?»

«Для того чтобы ревновать надо, извини, думать о тебе, знать твое окружение, в том числе твоих воздыхателей. А мне банально некогда…»

«Ах, тебе некогда?! Так зачем ты меня останавливал? Шла бы девушка к себе домой, так нет, ее надо было остановить, чтобы она попала под машину, а потом в больницу! Я просила тебе переливать свою кровь? Просила включить число переселенцев на экзопланету? А если мне на старушке-Земле хорошо, и не нужны никакие планеты?! Зовешь  меня туда, где сам не был? А вдруг там не бывает снега, не бывает зимы, и придется вечно париться в каких-нибудь тропиках! Мне, между прочим, король Индоазии предложение делал, обещал королевой сделать. Зачем мне это всё, можешь мне объяснить?»

«Откровенно говоря, сегодня не могу. Но такая судьба уготована тебе Небом, а  я всего лишь его инструмент».

«Инструмент…» –   она иронично хмыкнула и пошла вперед, показывая ему, что сердита на него.

«Агидель, успокойся. Ты избранница Неба, пока ты одна на несколько миллиардов женщин».

Она повернулась, уперлась руками в белых пушистых варежках в его  грудь и спросила:

«Откуда тебе известно, что я одна такая на Земле? Может, таких как ты, на планете пруд пруди, и каждый подобрал себе избранницу?»

«У четвертой человеческой цивилизации всего девять матерей. Это данные генетики, и жили они не ранее двухсот тысяч лет тому назад. Так что тебе придется смириться: неизбежно появятся  новые избранницы».

«Смириться с тем, как ты будешь кадрить их, как меня?»

«Дель, как грубо…»

«Почему ты назвал меня семейным именем?»

«Дель, ты забыла, кто я…»

Она рассмеялась и побежала вперед. Спустились вниз, к навесу, возведенному над родником. Пошел густой лапатый снег…

Кроме стаканчиков, Агидель  взяла и маленький фонарик, осветила им  трубу, из которой лилась, журча, струйка воды. Налила стаканчик, подала его Руслану. Наклонилась, чтобы налить второй стаканчик.

«По легенде водой из этого родника гасил свои пылающие трубы еще Петр Алексеевич Романов. Ведь Ясенево принадлежало Лопухиным, а первая жена Петра Первого была Лопухина».

«Надеюсь, я  буду первой и последней твоей женой, Руслан. За это давай и выпьем родниковой воды».

Несмотря на вечернюю прогулку по Битцевскому лесу, Руслан долго не мог уснуть. Заблокировав свое сознание от Агидели, он думал о ней. Она была гораздо эмоциональнее его, а он так и не смог раскрепоститься. Рацио преобладало в нем, и это она ощущала и злилась. Не совсем проснулись чувства к ней, хотя  во время прогулки он ощущал волну тепла и уюта, исходившую от девушки. На свежем воздухе  сильнее пахли  и ее нежные духи. Он испытывал к ней чувство признательности, а думал об обреченности  их общей судьбы.

Она нравилась ему, восхищала своей красотой и физическим совершенством. А его сердце молчало? И он подумал о том, что эмоциональное равнодушие, быть может, обязательное условие Неба? Чтобы он в отношениях с нею находился постоянно в ясном сознании, не отягощенном чувствами?

Когда он, наконец, уснул, ему приснился огромный зал, с огромными люстрами и удивительно красивым сверкающим паркетом. Руслан был в черном смокинге, с бабочкой, а Агидель, в ослепительном и роскошном белом платье кружилась с ним в вальсе под очаровательную музыку. Кроме них никого в зале не было. От счастья она закрывала глаза, откидывала голову назад, и ее золотистые волосы напоминали ему живую, развивающуюся  корону. На них падал густой, как у родника снег, но теплый и не тающий. «Не знал, что ты так великолепно танцуешь», – силился он сказать ей и, как это бывает во сне, не мог выговорить ни слова.

Глава тридцать первая

В воскресенье Руслан поехал в гости к Константину Степановичу. Когда Руслан ходил в аспирантах, он часто бывал у него, в основном, на даче, которую его научный руководитель построил своими руками на берегу живописного подмосковного озера. Ловили удочками рыбу, потом варили уху на костре. Константин Степанович вбивал толстую палку над кострищем и вешал на нее котелок. При этом говорил, что так делают  сибирские охотники. Он родился в Сибири, где  у его семьи был родовой охотничий участок размером десять на двадцать километров. Собирался уйти в тайгу на всю зиму, но так и не смог реализовать мечту.

Руслану нравились посиделки  у костра, дым от которого отпугивал полчища комаров. Неспешные беседы Константина Степановича под треск сучьев в костерке. Супруга хозяина Марта Захаровна не любила  комаров, отсиживалась в доме, разве что приходила отведать наваристой ухи.

С дачи они давно съехали, Константин Степанович ждал его в московской квартире на Малой Бронной. Квартира была двухкомнатная, по комнате супругам. Свое жилище Константин Степанович превратил в рабочий кабинет, поставил вдоль стен книжные шкафы, а поскольку оставалось свободное место, то повесил книжные полки, но и на них сверху лежали книги, заполняя пространство до самого потолка. Книги были везде –  на стульях, на журнальном столике, на огромном письменном столе с ноутбуком, сканером и принтером, а то и попросту лежали на полу, в том числе и в нераспечатанных пачках –   с последними изданиями самого Константина Степановича.

Руслан приехал с букетом хризантем для Марты Захаровны и, несмотря на категорические запреты хозяина, особенно хозяйки, с бутылкой отличного марочного коньяка.  Но та поехала навестить сына  и невестку, «Я  же давно не аспирант, могу себе  позволить преподнести такой подарок своему научному руководителю», – говорил он Константину Степановичу.

В этот раз не  освобождали журнальный столик в кабинете, а устроились на кухне. Константин Степанович стал выгружать закуски из холодильника как-то медленно и даже неуверенно. Ставил на стол тарелку с нарезанным лимоном и горкой сахарной пудры сбоку – Марта Захаровна позаботилась о закуске к коньяку, а левая рука у него как заплясала. Рукав полосатой атласной пижамы хозяина затрепетал, но Константин Степанович сумел справиться с тремором. Руслан, отстранив его от холодильника, кинулся ему на помощь, выставил закуски на  стол.

– Левая рука  подводит иногда, – объяснил хозяин, наливая коньяк. – А правая еще ничего, позволяет не расплескивать из рюмок огненные воды. За встречу!

Руслан ожидал, когда тот перейдет к основному разговору, но выпили одну, потом вторую рюмку, поскольку пуля уже пролетела, а Константин Степанович к нему не переходил. За последние несколько лет он сильно сдал, залысины едва не достигли темечка, под глазами набухли мешки. Лицо у него  посерело, было видно, что старику нездоровится.

– Неудачи лаборатории не случайны, ­– наконец, сказал он. – «Мама-папа» – научные шалости, почти побочный продукт. Коллектив сильный, финансирование достаточное, а весомых результатов нет.

– Ну,  почему же, – возразил Руслан, заводя старика. –  Мы накануне разгадки тайны летающих тарелок. Не наша тема, согласен, но электронщики предлагают считать их концентраторами космического излучения. Две сферы, сверху и снизу, или сбоку и сбоку – идеальны для приема энергии космоса. Энергия  каким-то образом аккумулируется и воздействует на гравитационное поле, уравновешивает его и позволяет скользить, то есть лететь, над планетой. Или, уравновешивая излучения, перемещаться в космосе. Разгадаем здесь весь механизм – поймем тайну телепортации людей в пространстве.

– Какой ты скорый! – осадил его Константин Степанович. – Хорошо, что ты, как говорили старые шофера, заводишься с полуоборота. И вокруг себя собрал таких же в научном плане сорвиголов. В твоем распоряжении есть уже летающая тарелка? Ты можешь разгадать тайну металлических сплавов или вещества полусфер? Механизма аккумуляции энергии космоса? Движителя тарелки? И если ты всё это разгадаешь, то как сделаешь человека подобного НЛО?

– По-вашему, не стоит и пытаться заняться этими проблемами, поскольку здесь тысячи исследователей, вгрызаясь в них,  обломали зубы? Но прогресс остановить нельзя!

– А верхоглядство можно и нужно. Даже в качестве гипотезы идея, увы, несостоятельна. Я хотел поговорить с тобой о другом. Давай еще по граммульке выпьем и продолжим дискуссию.

Налили. Выпили, по настоянию Руслана, за здоровье Константина Степановича, Марты Захаровны и Галины Захаровны.

– Дядя Костя, вы для меня как отец, а Марта Захаровна и Галина Захаровна – дорогие мои матери, – объяснил Руслан, впервые назвав Константина Степановича дядей Костей. От неожиданности у старика даже блеснули влагой уголки глаз. Но он справился с нахлынувшими чувствами и прямо-таки огорошил своего ученика неожиданным заявлением:

– Поразмыслив хорошенько, я вынужден поставить перед Иваном Ивановичем вопрос о закрытии лаборатории или ее перепрофилировании. При этом твою диссертацию как считал гениальной в теоретическом плане, так и считаю. Только фишка в том, как выражается твое поколение, что человек, впервые увидев на небосводе звезды, не сразу  решил полететь на них. Потребовались десятки  тысяч лет, чтобы он приступил к реализации полета к звездам.  Осуществление твоего замысла также преждевременно, Не созрели условия для этого. Склоняюсь к тому, что над нами в свое время поработали генетики родительской цивилизации, а она уже в то время на миллионы лет была более развитой, чем нынешняя наша. Поэтому работа лаборатории обречена на топтание на месте. Искусственный интеллект – наше завтра, а создание человека с возможностями Бога – это, по крайней мере, следующее тысячелетие.

– Константин Степанович, почему вы сдаетесь? Это вообще капитуляция, полная и безоговорочная! – запальчиво возразил Руслан. – Может, кто-то на вас надавил?

– Молодой человек, я под давлением не меняю свои убеждения! – возмутился старик, и лицо его покрылось почти багровыми пятнами. – Допустим, тебе удалось снять запреты Бога с мозга, но что ты будешь делать с ордой  умеющих перемещаться без всякого транспорта по планете, читающих мысли других, перевоплощающихся в ближних своих? Что ты будешь делать с миллионами Мишек Звонаревых? Человечество не дозрело до апдейта своего мозга по нравственным причинам. Ограничение, restriction Бога, обернулось спасением для человечества.

– Четвертого человечества, не пятого!

– А откуда оно возьмется, пятое человечество? Из твоей пробирки? Только пробирка твоя пуста и пребывать таковой будет не одну сотню лет. Если, разумеется, человечество не  самоуничтожится. А потом восторжествует дарвинизм на  миллиарды лет, в результате появятся разумные существа, которые, не исключено, будут превосходить нынешнюю разумную жизнь на нашей планете по жестокости и безнравственности. Нет, молодой человек, выход мне видится в другом.

– Константин Степанович, у меня складывается впечатление, что вы перестали разделять мнение академика Колмогорова о том, что неплохо было бы перепроверять достижения. Мысль о перепроверке была его девизом, и она  очень справедлива и вечно актуальна.  На каждой ступеньке развития действительно неплохо проверить, а на чем она основана. Может, зиждется она не на  несомненном фундаменте, а на деревянном основании, давно траченном шашелем. Если не мы станем перепроверять свою область, то кто это за нас сделает? Или предпочитаете не обнаруживать  деревянные венцы, траченные шашелем и рассыпающиеся в прах?

– Мне при твоих словах вспомнился закон Колмогорова о том, что бурное интеллектуальное развитие подавляет развитие личности. Слава Богу, тебе это не грозит. Честно признаюсь, я боялся за тебя, особенно переживал, когда ты писал диссертацию. Подозреваю, что благотворное влияние  оказала твоя девушка. Ты избежал инфантилизма, хотя мог стать интеллектуальным идиотом. Но ты не можешь не видеть, что человечество превращается в такого идиота. Более того, ему хочется, чтобы его окружали и служили ему искусственные идиоты, названные почему-то роботами.

Как известно, в Древней Греции идиотами называли отдельных людей, не принимавших участия в общественной  и государственной жизни. Таковых сейчас в мире, в том числе у нас, не менее половины. Это можно считать первой стадией идиотизма. Следующая стадия – излишне ретивая общественная и государственная деятельность. Из-за фанатичности, например, как у Ленина. «Выродок, нравственный идиот от рождения, – писал о нем Иван Бунин, – Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее, он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?» Есть еще медицинское понятие, но оно нас не интересует. В наше время идиотами принято считать  неучей, невежд, тупиц и им подобных. Это третья стадия идиотизма. Как ни парадоксально, среди них немало тех, кто в буквальном смысле обитает в интернете, интересуется главным образом играми, но имеет смутное представление о реальности, о культуре, духовной жизни. Их тоже почти половина,  часто они относятся к двум стадиям одновременно. И остается не такая уж многочисленная группа гармонично развитых личностей – на нее все надежды.

Причина кризисного  состояния?  В не преодолении разрыва между интеллектуальным и духовным развитием. Человек по праву рождения наследует результаты научно-технического прогресса, включая ядерное оружие, электронные и космические технологии, а для того, чтобы ему стать собственно человеком, ему надлежит потрудиться, чтобы хотя бы  на пятое через десятое освоить историю, культуру, нравственные и духовные ценности.

«Опять Степаныч сейчас вспомнит ножницы!» – с неодобрением подумал Руслан. Старого учителя извиняла забывчивость на тот счет, что он говорил или что не говорил. К его чести, он  говорил всегда то, во что сам искренне верил. Тема раздвигающихся ножниц была на первый взгляд очень не нова, однако Константин Степанович добавлял всегда в нее новые краски. В этот раз на новизну претендовала невозможность преодолеть дальнейшее раздвигание ножниц при господстве нынешнего мировоззрения человечества, оказавшегося в ловушке по причине самого прогресса. Угроза такова, что  человечество упрямо движется к самоуничтожению. Власть имущие надеются на электронное рабство, которое они успешно устраивают для пипла. В сущности, грядет абсолютная дегуманизация, когда человек  тщательно контролируется 24 часа в сутки.  Проявление личностных свойств станет наказуемым, личность станет не нужна, подобно тому, как сейчас  общество, состоящее из баблоинов, стало обходиться  без чести, нравственности, достоинства… В России всегда было значительно больше хороших, порядочных людей, чем плохих. При ельцинском  устройстве государственной, экономической, общественной жизни, а оно у нас неизменно несколько десятилетий и пребывает в застое,  и мошенник у нас  сидит на мошеннике и мошенником погоняет. Об этом еще Гоголь писал… И что людей порядочных, совестливых, честных  меньше, чем баблоинов, добытчиков бабла любыми, в том числе самыми подлыми способами. Школа готовила, да и сейчас готовит, потребителей вместо того чтобы воспитывать образованных граждан, патриотов, интеллектуально и духовно развитых членов нашего общества. Мы стремительно приближаемся к точке невозврата.  Но еще есть возможность остановиться и пойти другим путем.

– Каким? Опять ленинским? – съёрничал  Руслан, намекая на то, что Константин Степанович много лет был членом компартии.

– Отрицательный результат – тоже результат, – философски ответил тот. – К прискорбию, во многом непреодоленный. Неправедно оболганный, ибо в советском опыте немало положительного, и не осмысленный до конца. Сейчас потихоньку набирает популярность философская новинка под названием асимметрика. Она отталкивается, как и твоя теория, от сотворения Богом человека не  как копии, не клона своего, а как асимметра, то есть подобного себе. Но с изъятиями, иначе он бы создал  Бога, а ему нужен был раб.

–  Существует мнение, что асимметрия является одной из постоянных философских категорий, такой же, как время и пространство.

– Вот именно! – подхватил мысль Константин Степанович. – Асимметрика  выступает, как и метод развития, причем гармоничного. Но развития не через единство и борьбу противоположностей, что провозглашает диалектика, а эволюционного и бескризисного. Единство и борьба противоположностей – практически абсолютная чушь. У родителей рождается ребенок, их асимметр, где тут единство и борьба противоположностей? Ах, как же я забыл, в диалектике мужчины и женщины – это противоположности. Правда, генетика утверждает, что по хромосомам они всё же асимметры – ХУ у мужчин и ХХ у женщин.

Пресловутая борьба противоположностей привела к теории классовой борьбы, которая дорого обошлась человечеству.

– Так  в чем же фишка этой асимметрики?

– Вам бы фишку попроще… – проворчал Константин Степанович и плеснул в рюмки коньяку. – Она в том, что это метод развития бескризисный, гармоничный. Кризисное развитие она отдает диалектике. Кроме того, считает, что сама диалектика со своими законами порождает кризисы, вплоть до революций. Асимметрика – это теория подобного от подобного, без надоевшей всем борьбы, а развития естественным, эволюционным путем.

– Тогда здесь нет ничего нового, эволюцию тоже можно назвать бескризисным и гармоничным методом развития.

– Но асимметрика вводит понятие такого элемента, как асимметр, объясняет природу кризисного развития и его причины. Она не отрицает диалектику, оставляет на ее совести всё, сотворенное ею. И дополняет ее, предлагая выход из ненормальности, которой характеризуется кризисное развитие. Диалектика вошла в кровь и плоть нашу, мы на бытовом уровне мыслим ее понятиями и законами, а от них надо освобождаться – вот к чему зовет асимметрика, если мы желаем жить нормально, а не бороться.

– Допустим, что это так. Но как соотносится теория гармоничного развития с вашим желанием упразднить нашу лабораторию? Где можно обнаружить гармонию в акте уничтожения?

Но старого спорщика на этой мякине провести не удалось. Он хитро прищурился и в свою очередь задал вопрос:

–  А чьим асимметром является лаборатория? Или она выскочила, как субъект, которого в вечернее время не принято упоминать, из твоей головы, точнее из твоей диссертации?

«Эх, дорогой Константин Степанович, если бы я мог, то сказал бы, чьим асимметром выступает наша лаборатория. Я не скажу, а покажу», – пришел к выводу Руслан и задумчиво произнес:

– А как быть с перепроверкой… Китайский  исследователь Хэ Цзянькуэй отредактировал генетический код по технологии CRISPR  у  двух девочек-близняшек от больных  СПИДом родителей, освободив ДНК малышек от гена CCR5, и сделал иммунитет девочек устойчивым к вирусу. Первые генномодифицированные люди. За этим будущее, в том числе и наше. Мы же идем этим путем, но есть ограничения,  позволяющие работать с человеческими эмбрионами лишь на ранних стадиях. Мы уже отстаем, Константин Степанович! 

– Еще не понятно, к чему приведет результат товарища Хэ. Как редактирование скажется на потомстве в первом поколении¸ потом во втором… Китайцы, кстати, запретили эти работы, начали расследование…

–  Вы советуете нам дождаться этих результатов?! Нам что, минимум ждать лет шестьдесят?! Окститесь, Константин Степанович!

Глаза у хозяина потускнели, он вытер салфеткой взмокший лоб, отхлебнул из фужера минералки и смиловистился:

– Будем думать…

 

Глава тридцать вторая

«Постарел Степаныч, сдал…  – с грустью думал Руслан, добираясь на метро домой. – Стал осторожным, а ведь кто не рискует, тот далек от шампанского. Не так давно многие дружно осуждали  технологию «Дети из пробирки», и что? Сейчас многие тысячи ребятишек осчастливили  бесплодных родителей, зародившись в пробирке. Говорят, что со здоровьем у них неважно, словно все остальные дети абсолютно здоровы. Экология такова, что впору мутантам рождаться…

 Хэ Цзянькуэй нашел ген  CCR5, а генов у человека 3 миллиарда! Может, попытаться добиться разрешения на проведение эксперимента по перепроверке результатов товарища Хэ? Сотни китайских ученых возмущены его работой, пишут письма куда следует… Не думается, что не найдется генетиков в том же Китае, которые бы не отважились повторить  его эксперимент. Надо менять законодательство, а как его менять, если нет результатов доведения человеческого эмбриона до рождения ребенка?  Есть  еще и конвенция, запрещающая опыты с человеческими эмбрионами, но в Китае и в Британии пошли же на ее нарушение! Да-а, тут и Ивану Ивановичу такое не под силу, но поработать с ним необходимо…»

И опять пришла к нему мысль о том, что  надо  не рассказывать, а показывать. Возможности Агидели? Демонстрировать свои таланты ему строго запрещено, а вот Агидель могла бы вдохновить коллектив лаборатории на научные подвиги.

«Мы проанализировали твой спор с научным руководителем, –  послышался голос небесного Учителя, который, судя по всему, находился на постоянной связи с Русланом. – Не придавай значения его словам о ликвидации лаборатории  или ее перепрофилировании. Небо не позволит. Нам очень важно знать, как четвертое человечество может далеко продвинуться на пути научно-технического прогресса. Постарайся повторить опыт генетика Хэ Цзянькуэя. Поможем с разрешением на эксперименты.

О летающих тарелках и твоей идее создать концентраторы космического излучения. Кусок обшивки НЛО ты найдешь в понедельник, в левом верхнем ящике рабочего стола.

Асимметрика, по нашему мнению, перспективная идеология для пятой гармоничной цивилизации. Нынешней цивилизации она достаточно чужда, кажется идеей фикс. Поэтому постарайся найти молодого философа, который интересуется асимметрикой, вообще проблемами гармоничной цивилизации, и включи его в число переселенцев на экзопланету.

И, наконец, о планах насчет Агидели. Можешь привлечь ее к демонстрации возможностей богочеловека, но на добровольных началах и при условии строжайшего соблюдения секретности. Даже  ее прекрасное лицо не разрешается показывать сотрудникам лаборатории. Она должна быть в маске».

«А нельзя ли включить Константина Степановича в число переселенцев? Он на экзопланете создал бы целую философскую школу асимметрики!»

«Я сказал: молодого философа…»

«Спасибо большое за обещанную помощь!» – поблагодарил Руслан Атланта и отключился полностью от связи с кем либо.

Никогда Небо не шло на широкую поддержку ему. Конечно, подбрасывались  идеи, проблемы и способы их решения, открывался доступ к богатствам Галактического информационного пространства, даже будущее приоткрывалось ему. Однако такой массированной и срочной помощи   никогда не оказывалось. Стало быть, наступает какой-то цейтнот и надо готовиться к серьезным событиям?

Неужели плохих людей на Земле стало больше, чем нормальных в гуманистическом понимании? Погоня за прибылью и чистоганом сделала планету малопригодной для обитания в экологическом смысле? Промышленный рывок в Китае обернулся тем, что в городах не исчезает смог и людям приходится дышать через респираторы. Если Небо решило, что это так, то грядет апокалипсис четвертой цивилизации. Оно не допустит, чтобы планета превратилась в свалку, чтобы по океанам плавали  рукотворные архипелаги из пластика? Но допустило же! И ядерную войну допустит…Руслана поразила категоричность Атланта по отношению к молодому философу. Точнее – насторожила. Раньше он думал, что переселение на экзопланету – туманное будущее, скрывающееся за десятками лет, а тут молодого философа…  Туман рассеивается?  И что он скрывал? Прежде всего, неопределенность: а на каких условиях будет происходить переселение? Если молодой философ требуется, значит, потребуется и молодой ученый,  и инженер, и земледелец… Не с нуля начнется пятая цивилизация, а с достигнутого уровня культуры и технологии четвертой цивилизации. Переселенцам придется осваивать и приспосабливать к жизни экзопланету или они по отношению к аборигенам станут  кастой наподобие брахманов?

Во всяком случае, для переселения потребуются десятки звездолетов, способных доставить жителей Земли до созвездия Ориона, а таковых у человечества нет. Если же их предоставит какая-нибудь внеземная  цивилизация, то это верный признак того, что оставшихся людей уничтожат, поскольку лучших из них спасли, а отобранных, чего доброго, определят на экзопланете в рабство, а не в брахманов! Кому-то потребовалась планета Земля?

Агидель инстинктивно задала вопрос:  есть ли на экзопланете снег? Только надо вопрос формулировать точнее: есть ли вообще будущее  у землян на экзопланете? Иное дело, если бы  они достигли такого развития, что могли бы по собственной воле переселяться на другие планеты. А в данном случае переселение навязывается. Здесь что-то не так…

В сознании Руслана прозвучал голос матери: «С Лидой ты расстанешься, полюбишь Агидель… Но улетишь ли с нею на экзопланету в созвездии Орион?… Твой звездный Учитель не должен знать о наших контактах, иначе у меня будут неприятности… Учти,  Бог не един, а целый синклит Богов, бессмертных, всемогущих, вершащих дела в нашей Галактике…»

Она явно хотела о чем-то предупредить, но не успела –  в проеме двери  тогда показался Иван Несторович Долбня!

Вокруг последних  бесед с Константином Степановичем и Учителем стали вертеться тревожные мысли Руслана.  Пессимизм старого Учителя, которому не нравились порядки, установившиеся на Земле, и который видел  выход в утверждении мировоззрения  и этики в духе асимметрики, и поручения Учителя, конкретные и неотложные, явно соотносились и находились в несомненной связи. Учитель прямо назвал асимметрику философией пятого человечества. Следовательно, на Небе определились с тем, какой будет пятая человеческая раса, а слова о молодом философе допустимо интерпретировать в смысле, что в недалеком будущем четвертое человечество ожидает что-то  совершенно необычное? Не об этом ли хотела сына предупредить мать?

Конечно, можно было уточнить подробности у Учителя, но Руслан еще не стал другом Атланта. Ведь умному – достаточно…

 

Глава тридцать третья

Не без волнения в понедельник Руслан открывал верхний левый ящик своего письменного стола. Там лежал контейнер из какой-то пластмассы, чуть ли не из  эбонита, размером 15 на 20 сантиметров. Открывался он как складная шахматная доска, только фиксировался не крючком с гвоздиком, а кнопкой. Вообще-то по правилам незнакомый контейнер следовало бы открывать саперам из ФСБ, но Руслан  был уверен в том, что Атлант преподнес ему не сюрприз с взрывчаткой.

На красном бархате лежал кусок неизвестного фиолетового металла с кривизной по ширине и высоте, что подтверждало его происхождение,  как части обшивки летающей тарелки. По радиусу кривизны можно вычислить размеры летающего аппарата – это сразу пришло в голову Руслану. Присмотревшись к металлу, он заметил исходящее от него свечение. Но счетчик Гейгера показал обычный фон радиации.

Значит, металл выделяет  какую-то энергию, решил он. Не исключено, что космические излучения в металле как-то преобразуются. Или концентрируются? Затем поступают в движители летающей тарелки, придавая ей огромную скорость и способность к мгновенному лавированию? «Господи, какие мы еще дикари!»  – расстроившись, подумал он.

– Иван Иванович, у вас есть среди знакомых те, кто мог бы определить химический состав металлического сплава и подсказать технологию его получения? – позвонил Руслан академику.

– Конечно, есть.

– Образец можно приносить?

– Рискни, – юмористический ответ свидетельствовал о хорошем настроении.

Когда Руслан извлек из контейнера кусок металла, Иван Иванович даже присвистнул от неожиданности. Вначале  спросил, зачем Руслан покрасил его чернилами, а потом приступил к расспросам, где он достал эту штуковину.

– Иван Иванович, прошу вас, не расспрашивайте ни о чем. Я всё равно ничего не скажу – поверьте мне, это больше, чем государственный секрет. И вас прошу держать всё в секрете, и вашего знакомого попросите ни под каким предлогом не распространять сведений об этом сплаве.

– Впервые слышу, что есть секреты больше, чем государственные.

– Есть такие, Иван Иванович, есть…

– Тогда мне не во всем доверяют.

–  Это причина для радости, а не для печали, –  загадочно сказал Руслан и покинул кабинет академика.

По пути в свой корпус он вышел на связь с Агиделью. Вечер у нее был свободный, она отдыхала после полета в Южную Америку.

«В таком случае я предлагаю встретиться сегодня в восемь вечера в ресторане возле Битцевского рынка. Есть очень важный  и серьезный разговор», – послал Руслан ей информацию.

«Можно было найти заведение и получше».

«В следующий раз. Я выбрал его по причине того, что это рядом с нашим местом жительства. Надеюсь, там  можно спокойно обсудить наши дела».

«У нас появились дела?» – с иронией спросила девушка.

«Ты не представляешь, сколько их на самом деле!»

«Меня разбирает любопытство».

«До встречи в ресторане».

В кабинете на столе лежала стопкой почта. Неуловимая секретарь Лена на первом плане расположила и открыла английскую газету «Санди таймс». В глаза сразу бросился заголовок «Русский ученый Руслан Орлов арестован Скотланд-Ярдом». По сообщению газеты, вчера известного русского ученого Руслана Орлова арестовала лондонская полиция. Он подозревается в покушении на убийство своей любовницы Лидии Басаргиной. Во время ланча Орлов подсыпал в бокал девушки яд растительного происхождения, который вызывает сильную сердечную недостаточность и не оставляет при этом никаких следов. Действие Орлова заметил администратор заведения и дал указание немедленно и незаметно заменить бокал, вызвать полицию. Жизнь девушки была спасена, а Орлов задержан. На допросе он заявил, что хотел попасть в цивилизованную британскую тюрьму и попросить у английских властей политического убежища, так как в России он подвергается преследованиям со стороны властей за недавнее выступление на  экологическом форуме в Лондоне.

Опять Мишка Звонарев? Как ему удалось превратиться в Руслана Орлова? А куда смотрела Лида? Она не способна отличить его от самозванца? И мистер Ридли хорош, хотя засек  попытку отравления.

 Другие английские газеты дружно информировали читателей, что мистер Орлов хотел отравить свою девушку  ядом типа новичок. И публиковали снимки камер видеонаблюдения. Вот мистер Орлов подъезжает на кэбе к ресторану, входит в ресторан,  садится за стол, встречает Лидию Басаргину, а вот как он вливает в фужер девушки яд, когда та на минуту отлучилась в туалет привести себя перед смертью в порядок…

Раздался телефонный звонок прямой связи с Иваном Ивановичем.

– Руслан, – кричал   в трубку академик. – Никогда такого не было, и вот опять! Поневоле тут вспомнишь Черномырдина. Как ты везде успеваешь? Травишь девушку в Лондоне, попадаешь в Скотланд-Ярд, где просишь политического убежища. А утром в понедельник, как ни в чем не бывало, притараниваешь мне кусок какого-то фиолетового металла. И опять звонят из МИДа, призывают меня к ответу!

– Вчера я после обеда и до вечера гостил у Константина Степановича, а не сидел в лондонской кутузке. Это опять Мишка Звонарев, но я не представляю, каким образом ему удалось перевоплотиться в меня.

– По причине недоработки технологии. Делаете абы как, вот и получаете на орехи. Короче, завтра меня и тебя ждут к двенадцати ноль-ноль в МИДе. Без четверти двенадцать находишься на Смоленской, возле главного входа.

Не успел перевести дух, как заиграл мобильный телефон марш «Прощание славянки» – такой звонок он установил на нем. К ответу его требовал Андрей Филиппович Басаргин. Руслан никогда не сбрасывал вызовов, и в  этом случае пожалел, что разрешил секретарше заниматься наукой в отделе, а не перебирать бумажки в его предбаннике. Была бы на месте, попросила бы перезвонить попозже, ведь ничего хорошего звонок Басаргина не предвещал.

– Ты что, сопля этакая, задумал?  Я тебя благословил на женитьбу с Лидкой, а ты решил ее травануть? Сегодня буду в Лондоне,  я тебя и в Скотланд-Ярде придушу!

– Андрей Филиппович, сбавьте обороты! Полагаете, что заключенные в Скотланд-Ярде пользуются мобильными телефонами?

–  Мне плевать на то, чем ты там пользуешься!  А Лидки тебе не видать, как собственных ушей! Она с вчерашнего вечера трезвонит мне и рассказывает, какой ты подлюга!

–  Если она так считает, то ее мнение в данном случае имеет решающее значение.

Руслан не стал убеждать отца Лиды, что он к попытке  отравления его дочери не причастен. «Будь что будет», – решил он и отключил мобильник.

Глава тридцать четвертая

К вечеру сочувствующие совсем измочалили его. Почему-то новость из Лондона  всех озаботила, разлилась мутным потоком по интернету. Руслан вызвал все-таки секретаршу Лену и велел ей обойти отделы лаборатории и сказать, что информация в «Санди таймс» и других английских газетах – утка или, по-нынешнему, фейк. Руслан Русланович был в выходные дни в Москве, сейчас он находится  в своем рабочем кабинете и просит не беспокоить его по этому поводу.

Самое печальное: Агидель встревожилась, так как ее подружки, вылетевшие в Западную Европу, сообщили ей новость.

«Дель, хоть ты меня не доставай – язык уже сломал, объясняя всем, что я тут не причем. То есть, что я не верблюд».

«Извини, пожалуйста. Но я по другому поводу. Заболела одна девочка, мне придется ее подменить».

«Ты не придешь?» –  душа у него упала.

«Приду, только не в восемь вечера, а в семь. И в девять уеду, потому что вылет в полночь».

«Могу и раньше придти, скажем, к шести».

«Лишних жертв не требуется».

Появление Агидели  взбудоражило работников ресторана и посетителей. Она была в алой форме стюардессы, с косынкой на шее, с красными и синими полосами. На нее с восхищением откровенно глазели  работницы ресторана, а гулявшая второй день свадьба взорвалась аплодисментами.

«Ты потрясающе красива! Тебе не завидуют, тебя боготворят. Короче говоря, с тобой только по ресторанам ходить… Давай забьемся в дальний, укромный угол, не возражаешь?» – предложил Руслан.

«А знаешь, как мне всё это надоело? Видят только красоту, а не меня, мужики бросаются на меня как осы на мед, проходу не дают. Если не возражаешь, я сяду спиной к залу».

– Предлагаю общаться не телепатически, а словами. И отключить все каналы связи, потому что разговор серьезный. Не хотелось бы, чтобы он стал известен нашим кураторам.

– Извини, а как отключиться?

– Концентрируешь волю, и формулируешь желание отключить все каналы связи.

– Так просто?!

– Только на первый взгляд просто.

– Учтем. Мне безалкогольный коктейль, можно влить граммов десять отличного коньяку для вкуса… И мороженое…– она давала указание подошедшему к ним официанту. – А молодому человеку кусок хорошего мяса в окружении салата, он после работы…

– И коньяку граммов двести-двести пятьдесят. Минералку, а потом – два кофе, ­– дополнил заказ Руслан, и, подождав, когда официант отойдет, попросил Агидель: – Дель, помоги мне, пожалуйста…

– Что-то случилось???

– Пока ничего, но…                                                                    

И Руслан рассказал девушке о работе своей лаборатории, предупредив Агидель, что всё сказанное им относится к совершенно секретным сведениям.

– Короче говоря, я сотоварищи решил снять с мозга человека ограничения, наложенные Богом. Точнее богами, а еще точнее генетиками родительской цивилизации. Ведь человек максимум использует процентов десять мощностей  своего мозга. Ты используешь все сто процентов, ибо являешься богочеловеком. Как и я. Но я не могу демонстрировать свои возможности, поскольку надо раскрывать технологию, а мне это категорически запрещено. Тогда как ты можешь продемонстрировать их, и работники лаборатории убедятся, что разблокировка мозга не блеф, а реальность. Понятно, нам надо искать иной путь, поскольку наш, с помощью нанороботов, не единственный.

Хозяевам Мирового Разума почему-то важно знать, когда и каким образом люди разблокируют мозг. Не думаю, что я случайно защитил докторскую диссертацию в семнадцать лет именно по этой теме. Не случайно мне открыты  богатства Галактического информационного пространства. Но кто я? В сущности, инопланетянин, помогающий какой-то цивилизации освободить жизненное пространство на планете Земля, или благодетель, спаситель четвертой цивилизации, во всяком случае, ее интеллектуального, технологического, культурного и духовного развития?

– Хочешь с моей помощью обмануть своих коллег? – Агидель, посасывая коктейль через трубочку пристально, с прищуром смотрела на него. – Втравил в эту историю без моего ведома…

– Дель, прости меня, пожалуйста, но ты могла умереть от потери крови. А я не знал о  последствиях переливания моей крови. Ты обрела вечную молодость и красоту – разве этого мало?

– А если я хочу состариться и умереть как обычная жительница Земли? Зачем мне какая-то экзопланета, туманное будущее?

– Но если так получилось, нам следует держаться вместе. У меня, кроме тебя, никого нет. На нашем уровне общения и понимания друг друга. Порой передо мной возникает столько вопросов и проблем, от которых я могу сойти с ума на все сто процентов. Я одинок, мне нужна ты, твоя женская интуиция, твое видение ситуаций. Порознь мы можем натворить много ошибок.

– Богочеловек-одиночка?

– Увы, это так. Позволь выпить за твое вечное здоровье и вечную красоту. За твое одиночество я никогда пить не стану. Будь! – Руслан выпил рюмку и ковырнул вилкой жареное мясо.

– Остыло? Много говоришь, а мало ешь, ­– сделала она замечание.

– Найди в информационном пространстве мой вчерашний разговор с моим научным руководителем Константином Степановичем. Старик изверился, хочет предложить вообще закрыть лабораторию или перепрофилировать ее. Чтобы этого не произошло, нужна твоя встреча с хотя бы с начальниками отделов. Есть же ложь во спасение, а это и не ложь…

Свадьба в соседнем зале, как водится, пела и плясала. Мужчины посматривали на Агидель, и один мужичок, лет пятидесяти, крепко подшофе, отважился пригласить ее на танец. Из-под пиджака высунулась сорочка, галстук болтался на боку, лицо мужичка было по причине  неумеренных возлияний красноватым и блестящим от пота. Агидель отказала ему, сказала, что не умеет танцевать.

– Так я научу! – воскликнул мужичок.

– Дама не желает танцевать, это вам понятно?

–  А тебе жалко, что девушка пойдет танцевать?

– Она не пойдет танцевать, ­–  уловила Агидель металлические нотки в голосе Руслана и почувствовала, как он сконцентрировался.

И тут же мужичок пошел плясать вприсядку от их стола. Выбрасывал вперед старательно ноги не хуже, чем казаки Кубанского хора. Гости свадьбы стали дружно поддерживать его аплодисментами. Пот густо капал с его лица, но мужичок решил еще показать свое умение в брейк-дансе. Несколько раз сделал сальто, попрыгал на двух руках, дрыгая ногами, из карманов у него посыпались  сигареты, зажигалка, бумажник и расческа. Потом он показал, как умеет кружиться на одной руке…

– Руслан хватит, прошу тебя, –  Агидель накрыла рукой руку Руслана. – Подвыпил кент, с кем не бывает…

– Твоя просьба для меня закон, – ответил он, и мужичок прилег посреди своего зала отдохнуть.

– Мороженое неплохое, пора переходить к кофе. Мне пора брать курс на работу.

–  Не торопись, ­– успокоил он ее. –  Сейчас подойдет такси. Так мы договорились:  после того, как  просмотришь мой разговор с Константином Степановичем, звонишь мне. И решаем: встречаешься ты с начальниками отделов и нашим академиком, или нет.

– Академиком? Не пугай меня.

– Он замечательный человек.

Когда они выходили, то Руслан боковым зрением увидел, с каким страхом смотрел на них протрезвевший и ошалевший после брейк-данса  мужичок. Он сидел, развалившись обессилено на стуле, и какая-то сочувствующая дама промокала его лицо льняной салфеткой и отпаивала фруктовой водой.

На улице шел густой снег. К крыльцу подъехало такси.

– У нас номер 33-50, – сказал Руслан.

Они обошли такси, номер совпал.

– Ты же не звонил, и тебе не звонили, – задумчиво произнесла Агидель. – Хотя о чем я? Конечно, не звонили! Никак не привыкну, – она звонко рассмеялась и, перед тем как сесть в машину, поцеловала Руслана в щеку.

– Счастливого полета! – пожелал он и, получив в ответ «К черту!», закрыл дверцу.

Такси вскоре скрылось в снежной метели, а он пошел домой, дыша во всю грудь чистым морозным воздухом.  В Ясеневе дома  умиротворенно светились  окнами. Руслан неторопливо обдумывал сценарий демонстрации Агиделью возможностей человека, с мозга  которого сняты запреты Бога, и не сомневался в том, что его подруга блестяще справится со своей ролью.

Глава тридцать пятая

Неожиданно, в пять утра,  с ним связался Учитель.

«Извини, что так рано. Но я знаю, что ты уже не спишь.

Информирую. Состоялось обсуждение на Галактическом совете, а это и есть Мировой Разум, состояния дел с четвертой цивилизацией на Земле. Вновь подтверждено, что нынешнему человечеству запрещается расселяться в космосе. Если использовать понятие советских бюрократов, то человечество остается невыездным. Человечеству предстоит решительно и в максимальной степени избавиться от восьми смертных грехов: чревоугодия, блуда, алчности, гнева, печали, уныния,  тщеславия и гордыни. Но больше всего членов совета беспокоит господствующая на планете агрессивность, стремление подчинить себе более слабого и эксплуатировать его.  К сожалению, совет подчеркнул, что грандиозные усилия по нравственному совершенствованию и воспитанию людей привели практически к обратному результату. Космос больше не нуждается в рабах божьих.

Поэтому решено отменить отбор кандидатов на переселение на экзопланету, ограничиться лишь разведывательным полетом на планету Арс в созвездии Ориона. И сосредоточиться на  редактировании и модернизации человеческого генома с целью создания пятой человеческой цивилизации, лишенной недостатков предыдущей. Научная и экспериментальная подготовка возлагается на твою лабораторию. Подчеркиваю, что это не отход от главной идеи  разблокирования человеческого мозга, напротив, приближение к цели. Потом будут созданы тысячи центров по модернизации генома человека, чтобы он, наконец, оправдал название гомо сапиенса. Желаю успеха!»

Утренние часы до отъезда на работу он использовал для изучения досье Глобальной системы информации по модернизации геномов. Нашлись следы работы генных инженеров с созвездия  Ориона. Они создавали рабов, которые бы подчинялись инопланетянам, названных богами, и не уделяли внимания нравственной стороне дела, откладывая эту работу на будущее. Однако в будущем орионцы погибли, оставив человечество буквально на произвол судьбы. Оно развивалось, но нравственная стена между человечеством и  другими космическими цивилизациями только укреплялась. И настало время сломать ее.

На работе Руслан вызвал к себе Варвару Митрофановну. Она вошла, поздоровалась недовольно, и стала возле двери, поджав губы.

– Садитесь, Варвара Митрофановна, разговор будет длинный, – Руслан и сам  присел за стол для совещаний. – Наступил ваш звездный час. Я подготовлю для вашего отдела задание чуть позже, а сейчас проведем мозговую атаку. Речь пойдет о модернизации человеческого генома. Цель – создание пятой человеческой цивилизации.

– Вы – серьезно? – разомкнула уста  Варвара Митрофановна.

– Абсолютно серьезно. На ваш отдел возлагается научная и экспериментально-практическая часть подготовки к созданию новой цивилизации. То есть в итоге вы должны выдать методические указания для многих тысяч центров модернизации.

– А ограничения по экспериментам с человеческими эмбрионами отменены или вы толкаете меня к совершению уголовных преступлений?

– Пока не отменены. Но у вас огромные возможности для определения генов, определяющих агрессивное поведение людей и восьми смертных грехов, как принято в православии. Вы должны научиться выращивать нужные гены, удалять ненужные, ремонтировать спираль и так далее и так далее. Когда вы получите от меня научное задание, мы подумаем о штатном расписании, закупке самого новейшего оборудования. Чтобы не тратить время на согласования работы с другими отделами, вы назначаетесь моим первым заместителем, наравне с Долбней. Ваши указания другим отделам имеют силу приказа. Надеюсь, вы не возражаете?

– У меня ощущение, что мы ввязываемся в какую-то аферу.

– Это наше будущее. И человечества – тоже. Вы даже не представляете, какие силы за вашей спиной и какие возможности. Согласны?

– А куда мне деваться? Конечно, согласна.

– Только без уныния – это тоже смертный грех.

Как и велено, Руслан  был даже раньше, чем без четверти двенадцать, возле высотки на Смоленской площади. Он хотел поехать сюда с Иваном Ивановичем, но тот с утра уехал по делам в город. С утра шел не снег, а  надоедливая мелкая морось, превращая снег в кашу. Подъехал Иван Иванович на своем черном лимузине, небрежно для приветствия сунул руку Руслану, и тот по холодной ладони понял, что академик не в духе. Ко всему прочему в бюро пропусков на них почему-то  не оказалось пропусков.

– Вот эти мелкие недоработки просто бесят людей! – ворчал Иван Иванович и поучал подчиненного: – Московское чиновничество, особенно мелкое, это особая каста. Да и крупное не лучше… Оно норовисто-корыстное. Сыграло немалую роль в развале Советского Союза, хуже его, пожалуй, лишь чиновничество подмосковное… Знаешь, почему? Оно завидует московскому.

Пока академик костерил чиновничество, их пропуска нашлись, и без десяти двенадцать они были в приемной одного из заместителей министра. Ивана Ивановича пригласили  пройти к заместителю министра, а Руслану предложили кофе или чай. Академик вскоре вернулся в приемную и попросил принести ему  кофе.

Потом мимо них стремительно прошел с портфелем в руке важный господин и проследовал прямо в кабинет.

– Английский временный поверенный в делах, – шепнул академик Руслану. – Ему ноту из-за тебя вручают. И как ты везде успеваешь, – вновь пошутил он и Руслан понял, что хорошее настроение вернулось к нему. – Твой кусок фиолетового металла озадачил металлургов. Состоит из сложного набора редкоземельных элементов, причем такой чистоты, которую можно обеспечить лишь в космосе. Где ты его раздобыл?

Но ответить Руслан не успел, его пригласили пройти в кабинет. Там друг против друга стояли временный поверенный в делах и высокий, с глубокими залысинами, мужчина, который пригласил Руслана подойти поближе и представил его англичанину:

– Разрешите представить вам доктора Руслана Руслановича Орлова собственной персоной, который никак не может находиться одновременно и в лондонской тюрьме и в этом кабинете.

– Очень приятно познакомиться, ­– англичанин, не протягивая руки, поклоном головы приветствовал Руслана, тот ответил тем же. – Ваше превосходительство, скандал раздула пресса, а она у нас не подчиняется правительству.

– И Скотланд–Ярд не подчиняется?

–  Здесь имело место какое-то странное происшествие. В одиночку поместили вроде мистера Орлова, а утром там оказался совсем другой человек, который назвался Михаилом Звонаревым. Скотланд-Ярд расследует  это происшествие. Правительство ее величества приносит свои извинения правительству Российской Федерации и лично мистеру Орлову.

«Ох, уж эти англосаксы! – подумал Руслан. – Вот кому надо в первую очередь поправить геном. Ведь в основном по их вине человечество попало в невыездные».

– Мы вправе ожидать, что правительство ее величества представит данные извинения в письменном виде. И результаты расследования, как вы называете, происшествия,  –  сказал заместитель министра и показал жестом, что Руслан свободен.

– Ну что, утерли нос британцам? – встретил его широкой улыбкой Иван Иванович.

– Утерли.

– Это хорошо, что ваша технология все же сработала. И как ты всё успеваешь, –  академик дружески положил тяжелую руку на плечи Руслана, и они покинули приемную.

По пути в институт Иван Иванович предпринял еще одну попытку разузнать, откуда у Руслана взялся кусок металла явно неземного происхождения. Тот молчал. Тогда академик рассказал, что сообщили ему металлурги.

– Их поразил удельный вес сплава, он не тонет в воде! Никаких пор в сплаве нет. Добавлена какая-то присадка, определить химический состав ее у них нет возможности.  По кривизне вычислили диаметр инопланетной бандуры – примерно 60 метров, высота в центре тарелки не менее 10 метров. Где ты сплав взял? Не закончится эта история тем, что меня начальники вновь не пригласят на ковер? Не с секретной американской «Зоны 51» ты каким-то образом умыкнул кусок этой железяки?

– Иван Иванович, при всем уважении к вам, я не могу назвать тех, кто доставил мне образец материала оболочки НЛО. Мне он понадобился для понимания природы концентратора космических излучений. Сплав светится по той причине, что космические излучения вышибают из него фотоны. То есть от него исходит энергия, а в НЛО она концентрируется. Концентратор же нужен  для  того, чтобы с его помощью снимать с мозга ограничения Бога. Или для блокировки мозга, как это требуется в случае с Мишкой Звонаревым. Попутно можно раскрыть секреты движения НЛО – если уравновесить силу космических излучений и силу земного притяжения, то НЛО при приложении минимального усилия заскользит. Концентратор нужен для изучения природы телепортации, в первую очередь, людей. Представляете, что мы в этом случае не будем торчать в автомобильных пробках, а спокойненько переместимся в свои рабочие кабинеты?

– По воздуху? – иронично уточнил академик.

– По воздуху, – убежденно ответил Руслан.

– А если спуститься на грешную Землю? Твои гипотезы великолепны, но это научно-фантастические прожекты. Сегодня мы не можем не только изготовить  материал оболочки НЛО, для этого потребовался бы запуск в космос металлургического предприятия, а даже определить состав необходимого сплава. Я не представляю, через сколько лет, через десять, сто или тысячу лет мы достигнем такого уровня развития, что это станет нам по плечу. Вас, молодой человек, заносит вдаль от проблематики вашей лаборатории. Утвердили вам номенклатуру исследований, вот и выполняйте её.

– Вас своим пессимизмом заразил Константин Степанович?

– Да, он был у меня, каялся в грехе участия в создании лаборатории, которая вряд ли добьется успеха в достижении поставленных целей. Как мог,  успокоил его и попросил не торопиться, не поднимать волну оргвыводов. Так что живите дальше, но учтите, звоночек первый уже прозвенел…

– Спасибочко за разрешение жить дальше, ­ – съёрничал Руслан.

«Значит, Константин Степанович вначале поговорил с академиком, а потом со мной? Как это не похоже на него! Но факт красноречивый», – подумал он и долго молчал, а потом все-таки обратился к  академику с просьбой:

– Настало время,  Иван Иванович, снять для нашей лаборатории все ограничения по работе с человеческими эмбрионами. Варвара Тимофеевна очень просит…

– Варвара Тимофеевна по имени-отчеству Руслан Русланович? Что ты еще задумал  на мою голову?

– Создание пятой человеческой цивилизации…

– Что???

 

Глава тридцать шестая

 

Надо было заняться  поиском молодого философа, приверженца асимметрики. Руслан позвонил Константину Степановичу, попросил порекомендовать для работы в лаборатории перспективного, оригинально мыслящего философа, знакомого с основами асимметрики.

– Имеется таковой умелец, – бодро отозвался Немыкин. – Геннадий Стреляный, не слышал о таком? По прозвищу Лобатый Генашка? Оригинал, диссертацию под моим руководством  о гармонии написал, ждет защиту. Могу привести его к тебе хоть завтра.

Константин Степанович на  следующий день после  разговора привел в лабораторию  своего ученика  Геннадия Стреляного по прозвищу Лобатый Генашка.  У него действительно был огромный и выпуклый лоб философа, обрамленный на голове темными, с рыжиной кудряшками.  Геннадий сразу, как только вошел в кабинет с Немыкиным, понравился Руслану. Конечно, Руслан читал его досье в Глобальной сети.

Геннадий Сергеевич Стреляный был старше его на пять лет, после школы попал на южную границу, заслужил там медаль «За отвагу». Учился на экономическом факультете МГУ и занимался бизнесом, стал долларовым миллионером. Бросил бизнес и решил окончить  магистратуру философского факультета родного университета и поступить в аспирантуру.

Но в досье Глобального информационного пространства почему-то еще не нашлось места о том, что Руслану удалось найти в социальных сетях. Прозвище Лобатый Генашка, почему-то не Лобастый, так было бы правильнее, ему дали коллеги-предприниматели, которые уважали его как  порядочного бизнесмена.  Стреляный  считал, что в начале  девяностых годов в России и на постсоветском пространстве произошла гроздь бюрократических революций. Чиновничество, чем управляло, то и приватизировало. Советский Союз, по его мнению, развалился по причине бездарной политики и предательства двуглавой клики Горбачева-Ельцина, которая не понимала, что Запад  со времен Наполеона ведет против нашей страны коллективную Великую Антирусскую войну. Позорное  стремление  войти в так называемый цивилизованный едва мир не кончилось потерей государственного суверенитета. Стараниями президента Путина Россия с огромным трудом поднялась с колен, возродила армию и флот, но отсутствие  идеологии, которую он сравнивал с царем в голове, либерально-технократическое управление экономикой, безответственность и коррупция чиновничества породили новый застой. Короче говоря, перед Русланом стоял  вполне зрелый оппозиционер, с которым предстоял нелегкий, но интересный разговор.

Константин Степанович, представив их друг другу, удалился. Руслан предложил Стреляному сесть в кресло за журнальным столиком, и сам сел напротив. Гость поблагодарил, сел и немигающе смотрел на хозяина кабинета рыжими глазами в белесых густых ресницах.

– Нам нужен молодой и талантливый ученый, который бы разработал философские, мировоззренческие и морально-этические основы следующей, так называемой пятой человеческой цивилизации, – Руслан таким вступлением немало обескуражил Лобатого Генашку.

– Извините, а я-то здесь причем? Я – не утопист, – заявил решительно гость.

– Позвольте, но у вас куча претензий к нынешнему, так называемому четвертому человечеству. К политике нынешних государств, в том числе и к российским делам. А диссертацию вы написали о необходимости перейти к гармоническому мировоззрению и мироустройству, чтобы избежать самоуничтожения человечества. И где вы видите несоответствие между нашим желанием и вашими занятиями?

– Но где оно, ваше пятое человечество? Его же нет  даже в  пробирках вашей знаменитой лаборатории!

– Наши пробирки оставьте в покое, – Руслан поднял руку, как бы раскрытой ладонью  преграждая путь собеседнику. – Пятое человечество на кончике вашего пера. Да-да, не надо в данном случае иронически улыбаться. Мы с огромными невзгодами пережили материалистическое заблуждение, что  бытие диктовало сознанию. Теперь настало время, что сознание должно определять бытие. Проект нового человечества должен быть разработан самыми светлыми головами. Нужна теория, борьба не на полях сражений, а в кабинетах ученых. Тогда новое человечество освободится от ложных идей, целей и критериев, перейдет к гармоническому обустройству своей жизни.

– И всё-таки это утопия, – не соглашался Стреляный.

– Вы – Фома не только неверующий, но и немечтающий, – задумчиво произнес Руслан. – Вот скажите мне: что самое неправильное сейчас у человечества?

Он знал мнение Лобатого Генашки на этот счет, но ему было важно узнать, насколько он последовательно отстаивает свои  взгляды. И как в дзюдо, обратить его силу против него же.

Гость не спешил отвечать, боясь попасть впросак, и на его лице, должно быть от напряжения, стали заметнее обильные рыжие конопушки. Руслан где-то читал, что рыжие люди – потомки неандертальцев, и что в жилах каждого гомо сапиенса течет несколько процентов неандертальской крови. Он никогда не имел ничего против рыжих, а к Лобатому Генашке  испытывал необъяснимое расположение. Наверное, на интуитивном уровне.

– Вы имеете в виду мировоззрение? – схитрил гость, ответив вопросом на вопрос.

– Геннадий Сергеевич, ну что вы хитрите, – пристыдил Стреляного Руслан. – Вы же не раз писали, что причина мировых экономических кризисов в  изъянах господствующего мировоззрения человечества. Что кризис не экономический, а мировоззренческий. И к смертным грехам вы причисляете предпринимательство ради прибыли.

– Прибыль – это наркотик для предпринимателя. Любое дело должно быть  выгодным, экономически целесообразным, но нельзя ставить во главу угла получить любыми методами наибольшую прибыль, которая должна дать еще большую прибыль, – со Стреляным что-то произошло, он стал раскрываться, уяснив, что  хозяин кабинета достаточно хорошо знает его взгляды. – Целью любого дела должно быть в конечном итоге  человеческое счастье. Если оно делает людей несчастными, то зачем такое дело? А счастье – это гармония, прежде всего, с самим собой, с окружающим миром – родными, друзьями, всеми людьми, с природой, с твоим прошлым и твоим будущим, с грешной Землей и Небом с большой буквы.

– Как раз о будущем наш разговор, –  Руслан не выпускал из внимания главную цель этой встречи. – Если рассматривать нынешнее человечество как проект, то он во многом исчерпал себя. Будем смотреть правде в глаза – оно не способно перейти на гармонические основы бытия. Человечество невозможно перевоспитать. Видимо, проще создать новую человеческую расу, чем перевоспитать нынешнюю. Основой философии, мировоззрения, этики следующей расы, вероятнее всего, будет одно из гармонических учений, например, триалектика или асимметрика. Последняя предпочтительнее. Поскольку она решительно расстается с диалектическим взглядом на мир и с диалектическим методом развития, сама является гармоничным методом  развития. В отличие от диалектического,  кризисного и порождающего новые кризисы метода, асимметрика как метод развития бескризисный и гармоничный. Но пока это идея, а нужна теория.

– Вообще-то асимметрия присуща всему живому и неживому, – дополнил Лобатый Генашка. – Космос асимметричен, человек – просто кладезь асимметрии: по отношению к родителям и своим потомкам, у него уши, глаза, конечности, многие внутренние органы асимметричны. Любое растение, любой цветок тоже вместилище асимметрии.

– Когда Бог создавал человека по образу и подобию своему, то он создал не своего симметра, то есть копию или клон, а асимметра, заблокировав многие возможности своего мозга. Создал раба Божьего, а не еще одного Бога. В процессе своего развития человечество освоит все возможности своего мозга, и наша лаборатория призвана в какой-то степени помочь ему. А сейчас перед нами поставлена задача – найти способы редактирования человеческого генома, чтобы освободить новое человечество от восьми смертных грехов, от звериной жестокости и агрессии, – разоткровенничался Руслан, для себя решив, что возьмет в штат Лобатого Генашку.

– Замах рублёвый, – заметил гость.

– Рублёвый или не рублёвый, а это реальность ближайшего будущего, – произнес с убеждённостью Руслан. –  Пойдет из наших пробирок новая человеческая раса и что же? Она станет ориентироваться на теорию классовой борьбы, чтобы на якобы научных основаниях расправиться с представителями четвертой расы? Ей придется  с уважением относиться к родительской цивилизации, подождать, пока она естественным путем уйдет в историю. А чем ориентироваться, куда идти, зачем живем, как правильно жить – эти и тысячи других вопросов  должны не оставаться без ответа. Нужна мировоззренческая лоция для новых людей.  А это теория гармоничного развития, в том числе асимметрики. Возьметесь за это малоподъемное дело? – Руслан  прямо спросил Лобатого Генашку.

– Попытаться-то не грешно… А на каких условиях?

– С сегодняшнего  числа – вы младший научный сотрудник с месячным испытательным сроком. После защиты диссертации – старший научный сотрудник с перспективой создать новый сектор и стать его заведующим. По рукам?

Гость некоторое время обдумывал  слова начальника, а потом решительно протянул руку для рукопожатия.

– Имейте в виду, у нас секретность на высоком уровне. Выступления в соцсетях и в СМИ не приветствуются. Вы недавно  с помощью дедушки Крылова наложили свое понимание сути на наше общественное и государственное существование.  Мол, либеральная Щука тащит нашу телегу на глубину, где много глупого Карася. Большевистский рак тянет назад.  А за Лебедя многие принимают хищного американского белоголового орлана, национальную птицу США, которая тащит нас вроде бы в заокеанскую счастливую жизнь, а на самом деле имеет черный замысел  создать на просторах России самую большую резервацию для новых индейцев.

– Вы что-то имеете против этого наложения, как вы выразились? – глаза Лобатого Генашки стали колючими, чувствовалось, что он готов  вступить в  горячий бескомпромиссный спор.

– Справедливо и образно, ничего не скажешь. Но лучше такие сравнения публиковать под псевдонимом. То, что вы у нас  работаете да еще кем – штатным философом, станет вскоре  известно, и поэтому многие ваши яркие выражения кое-кому будут казаться позицией нашей, якобы не существующей, лаборатории, – разъяснил Руслан, еще раз пожал новому работнику руку.

И выйдя вместе с  ним из кабинета, велел секретарше Лене дать Геннадию Сергеевичу  анкету по учету кадров  и бумагу для заявления. Благо Лена была на месте.

 

 

 

Глава тридцать седьмая

Откладывать демонстрацию возможностей Агидели больше было нельзя. Руслан понимал, что представление перед  заведующими и главными специалистами, продуманное с нею до мелочей, сродни введению их в заблуждение, но оно покажет, что  снять блокировку с  человеческого мозга можно! Он считал, что это достижимо не только путем вливания в кровь нанороботов с планеты Рай. Должны быть другие способы, ведь нанороботы генерируют какие-то излучения, стало быть, природу их можно понять и заставить работать. К сожалению, он не мог открыть тайну нанороботов, поскольку сам толком не знал ее,  и не мог признаться, что, благодаря им,  он обладает супервозможностями.

Он решил устроить встречу с Агиделью в конференц-зале, где проходили общие мероприятия со всеми работниками лаборатории. Конференц-зал был похож на университетскую аудиторию, с рядами столов, поднимающихся ступенчато почти под потолок.

Трудно было уговорить Ивана Ивановича придти на совещание руководящего состава лаборатории, как назвал  мероприятие Руслан, но академик, к удивлению, легко согласился. Приглашен был и руководитель научного совета лаборатории Константин Степанович. Всех членов научного совета Руслан не стал приглашать – надо было обеспечить максимальную секретность мероприятия.

В назначенный час приглашенные заведующие отделами и главные специалисты, как обычно, заняли первый ряд. На подиуме Руслан велел поставить три стула – для Ивана Ивановича, Константина Степановича и себя. Но стоял еще четвертый стул, и он вызвал интерес собравшихся. Кто-то из большого начальства приедет, подумали многие.

– Коллеги, мы собрались по необычному поводу, – поднялся Руслан. – Предупрежу сразу – по совершенно секретному. Прошу не записывать на любые носители всё, что здесь услышите и увидите. Сейчас наше скромное мероприятие посетит удивительная девушка, которая обладает комплексом всех тех возможностей, которых мы добиваемся. Исходя из требований секретности мы не увидим ее лица, а называть ее будем условным именем –Аня. Прошу вас, Аня, посетите нас…

И в то же мгновение рядом с Русланом возникла стройная девушка в атласном спортивном костюме, в туфлях на высоких каблуках и в театральной маске, изображающей печаль.

– Здравствуйте, – сказала девушка и раскланялась с импровизированным президиумом и участниками совещания.

– Здравствуйте, если не шутите, – Руслан вычленил из хора приветствий слова Васи-компьютерщика, родом с Кавказа, поэтому он сразу решил обратить на себя внимание загадочной девушки.

– Моя задача состоит в том, чтобы продемонстрировать возможности разблокированного  на все сто процентов человеческого мозга, – сказала Аня. – Вы видели, что я как бы появилась здесь ниоткуда. Это, как вы знаете, телепортация. Не спрашивайте меня о том, как это происходит – честно признаюсь – не знаю. А если бы знала, то не сказала.  В Интернете как-то  я прочла, что для этого надо распасться на частицы в минус тридцатой степени нанометра. Но Интернет прямо-таки кладезь фантастических сведений. А я уже здесь! – воскликнула она   с самого высокого ряда амфитеатра, почти из-под потолка, и плавно поплыла по воздуху к подиуму.

Присутствующие приветствовали ее дружными аплодисментами. «Молодец, Дель!» – похвалил ее Руслан и получил в ответ: «Стараюсь!»

– Однажды я лежала в больнице, потому что всё человеческое не чуждо… Мне поступил вопрос от Васи-электронщика: «Вы инопланетянка?». Вася, мы все инопланетяне, даже если родились на Кавказе! – она засмеялась, и присутствующие, зная, откуда родом Вася, поддержали  ее смехом. – Так вот, лежу я в больнице, и вдруг так захотелось побывать на Мальдивах, где в это время старый араб и поэт Тадж, прекрасно читающий стихи Пушкина на русском языке, как раз приготовил стейки из тунца. Искупалась я в воде цвета моего спортивного костюма и вернулась в больницу. Представляете: без билета на самолет, вообще без самолета слетала туда и обратно.

Я училась в школе, переходя  из класса в класс, потом в университете, но если моим детям передадутся мои способности, то они не будут переползать из класса в класс, а сразу закачают учебные программы из мирового информационного хранилища в мозг. Нужна будет лишь практика по применению своих знаний.

Вы, наверное, обратили внимание на то, что я читаю ваши мысли. Более того, могу рассказать  биографию каждого из вас, что произошло с вами в детстве или вчера. Вася-электронщик, например,  поссорился со своей девушкой. Значит, сегодня ему надлежит явиться к ней с букетом цветов, и мир да любовь восторжествуют вновь.

– Скажите, Аня, а чем ваше чтение мыслей отличается от чтения Вольфа Мессинга? –  задал вопрос Иван Несторович.

­– Вольф Григорьевич был артистом-иллюзионистом и гипнотизером, он читал мысли, расшифровывая мышечный импульс. Я же голоса слышу, настраиваюсь на человека и читаю его мысли. Кроме того, он мог предсказывать будущее, а этому я еще не научилась.

– А кто вы по профессии? – задал вопрос академик.

Аня взяла свой стул, приставила  к его стулу и, превратилась в Ивана Ивановича, с такими же грубыми чертами лица, напоминающим лошадиную голову, чем вызвала новые аплодисменты.

– Это, уважаемый Иван Иванович, закрытая информация, – грубым мужским голосом произнесла она.

– Наподобие той, о которой говорил мне один молодой человек, что она выше государственного секрета?

– Вот именно, в прямом и переносном смысле эта закрытая информация выше государственного секрета.

–  А вы, перевоплотившись в меня, не станете интересоваться моими служебными секретами? Их у меня тоже немало.

– Честное слово коллеги, не стану, ­– и второй Иван Иванович крепко пожал руку первому Ивану Ивановичу.

– И на том спасибо, ­– проворчал академик.

– Еще одна моя особенность: я  знаю много иностранных языков, – продолжила девушка и тут же уточнила: –  Не знаю, сколько их знаю. В том числе давно умершие языки. Боюсь, что знаю и некоторые языки других цивилизаций. Наверное, для того, чтобы было кому переводить речь инопланетян, если они решатся посетить Землю.

Известный полиглот Вилли Мельников  знал более ста языков, но такие способности он получил после контузии от взрыва мины в Афганистане. Возле меня мины пока не взрывались. Поэтому я прошу задавать мне вопросы на любых языках.

– Ke kopa u mpolelle hore u ka ba moeletsi oa molao ho laboratori ea rona? – присутствующие услышали вопрос заведующей эмбриональным отделом.

– «Скажите, пожалуйста, а вы могли бы стать официальным консультантом нашей лаборатории?» Я правильно перевела ваш вопрос, уважаемая Варвара Митрофановна? Вопрос был задан на языке сесото или южном сото. Язык семьи банту, распространен в Южной Африке. Ваш отец работал в посольстве в ЮАР?

– Да.

– Отвечаю по существу. Увы, не могу, по соображениям той же секретности. Да и какую пользу я могу принести вам… К науке я не имею никакого отношения.

– Жаль! – на весь конференц-зал вздохнул Вася-электронщик.

– Как я поняла, вопросов по языкам больше нет. В таком случае, спасибо за внимание, пришла пора прощаться. Руслан Русланович, ваша помощница Лена приготовила мне букет хризантем, кстати, любимых моих осенних цветов. Я не прочь принять букет…

«Не хулигань! – получила она сообщение от Руслана. ­– А вообще ты справилась с заданием блестяще, поздравляю и благодарю!»

В этот  момент секретарь Руслана Лена, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, вручила гостье букет роскошных белых хризантем. Аня приняла букет, попыталась через маску понюхать его, и со словами «Прощайте! Желаю новых научных достижений!» поплыла по воздуху к открытой форточке на самом верху амфитеатра и исчезла в ней. Вдогонку ей прозвучали аплодисменты.

– Без всякой метлы. Что это было? – первым пришел в себя академик и развел в недоумении руки. – Сеанс гипноза? Руслан Русланович, я к вам обращаюсь.

– Сеанс нашего  будущего, Иван Иванович. Ближайшего, если мы постараемся, и очень отдаленного, если мы  не будем молодцами.

– Ну и ну, – проворчал академик и, проходя мимо Руслана, пригрозил ему вполголоса: – Я с тобой еще разберусь…

Руслан  светился от удачи. Работники лаборатории поздравляли его с необычной демонстрацией, пытались добиться ответов на многочисленные вопросы.

– Может, это была не девушка Аня, а новейший робот или киборг? – задал вопрос Вася-электронщик.

– Если бы это было так, то мы обогнали бы другие страны минимум на полвека, ­– ответил Руслан и ушел в свой кабинет.

 

Глава тридцать восьмая

Вечером, когда Галина Захаровна, покормив Руслана, ушла домой, он телепатически связался с Агиделью. Поставил глухую защиту от прослушивания – имеет же он право на личную жизнь!

«Твое выступление в институте вызвало фурор! Хотя я предупреждал о полной секретности мероприятия, мне звонили из других подразделений, интересовались, а нельзя ли пригласить удивительную девушку к ним. Или спрашивали: где ты раскопал такое чудо? Так что, Дель, еще раз прими мои поздравления с успехом».

«А я не перегнула, когда перевоплотилась в Ивана Ивановича? У него были такие странные глаза!»

«Твой Иван Иванович особенно понравился публике. Вообще-то он уникальный человек, множество раз лауреат, Герой труда, генерал-полковник, и вдруг рядом с   ним садится его двойник!» – здесь Руслан громко засмеялся, и пожалел, что смех не передается телепатическим путем.

«Он быстро справился с собой, стал с юмором относиться к ситуации. А с тебя он стружку не снимал?»

«Не-ет. Накануне я притащил ему кусок обшивки летающей тарелки, так что привыкает к моим фокусам. Слушай, Дель, а не можешь ли ты посетить жилище одинокого холостяка? Галина Захаровна ушла домой, у меня в холодильнике найдется шампанское, фрукты… Тебе когда в рейс?»

«Завтра утром, господин одинокий холостяк. Вообще-то я могу соврать домашним, что рейс перенесли на вечер, и приду к тебе. Надеюсь, ты меня встретишь?»

Конечно, Агидель могла с помощью телепортации оказаться в квартире Руслана, но она в ней не была. Хотя это не было непреодолимым препятствием. Наверное, девушке захотелось прогуляться с провожатым по ночному городу.

Погода в Ясеневе стояла чудесная. Небольшой морозец очистил небо от облаков, и даже в городе было видно, как ярко мерцают звезды. Они напомнили Руслану о переселении на экзопланету и, подняв голову, он силился определить тот участок  неба, куда им предстояло улететь. Поскрипывая сапожками по снегу, подошла Агидель. Прижалась холодной шелковистой щекой к щеке Руслана, поцеловала. На морозе очень сильно пахли ее духи.

– Ищешь нашу экзопланету? – спросила она.

– Хотелось бы предварительно побывать там, ­–  с явной обреченностью сказал он.

– Потребуй, чтобы ты  слетал туда. Людям, когда  дают им квартиру, дают вначале смотровую. А тут предлагают целую планету. Проси смотровую. Скажи своему начальству, что я тоже не прочь поучаствовать…

– Обязательно скажу.

Когда в квартире Агидель сняла шубку и меховую шапку, делающую ее похожей на королевского гвардейца в Лондоне, и осталась в алом форменном костюме, взбила волосы, мельком заглянув в зеркало в прихожей, Руслан воскликнул:

– Дель, ты божественно красива! Настоящая богиня!

– А попросить руку и сердце у богини господину одинокому холостяку слабо? – девушка, подбоченилась, руки в боки,  смотрела на Руслана как бы сверху вниз, хотя он был немного выше ее, смотрела требовательно-ожидающе и с вызовом.

Руслан рухнул на колени, воздел руки к Агидели и  сказал не без дрожи в голосе:

– Агидель, милая и любимая, прошу тебя: стань моей женой. Клянусь любить тебя вечно, поскольку смерти у нас с тобой не будет.

– Я согласна стать твоей женой. Но где положенное в таких случаях обручальное кольцо?

– Сейчас, сейчас, – он подхватился на ноги, побежал в свой кабинет, где в шкатулке хранились семейные драгоценности, и преподнес их Агидели: – Они все твои…

– Спасибо, – сказала она и стала деловито примерять кольца. – Мужики пошли – не заставишь на коленях просить руку и сердце, ни за что не догадаются! Извини, мне пришлось ускорить этот обряд, поскольку завтра или послезавтра в твоих покоях покажется небезызвестная тебе Лида и станет  просить прощения за все те гадости, которая она наговорила о тебе прессе.

Руслан  словно не знал о способности Агидели подключаться к сознанию любого человека, и с интересом слушал ее рассказ о превосходном нагоняе, который задал своей дочери господин Басаргин, о том, что Капитолина испугалась гнева родного дяди и покинула не только общую квартиру с Лидой, но и вообще Лондон. И понял, насколько Агидель ревнует его к Лиде. Да и он, когда Вася-электронщик пытался обратить внимание прекрасной девушки на себя, почувствовал укол ревности. О том, сколько мужчин пытается завоевать  ее благосклонность, он не думал, точнее не допускал мыслей об этом, иначе можно было от них спятить с ума.

 А она подобрала колечко со сверкающим камушком, подала его Руслану, чтобы тот надел на безымянный палец, и как только подарок оказался на нем, крепко обняла юношу,  впилась ему в губы, и, оторвавшись от них, шутливо  крикнула:

– Горько!

И снова прильнула к губам Руслана.

Потом они сидели на диване, крепко обнявшись, смеялись над собой, а затем пили шампанское, празднуя нечаянную свою помолвку.

Руслан познал только одну женщину – Лиду, но по сравнению с нею Агидель казалась вулканом страсти и океаном нежности. Они предавались любви всю ночь, уснули, обессиленные, только под утро и проснулись лишь тогда, когда Галина Захаровна стала греметь посудой на кухне, готовя теперь на двоих завтрак.

Когда Руслан зашел на кухню, Галина Захаровна, закрыв ладонями лицо, плакала.

– Ну что вы, мама Галя, так расстраиваетесь…

– Я знаю, что эта женщина меня сделает лишней. А ты для меня как сын…

– Не сделаю вас лишней, мама Галя. Всё будет по-прежнему… – сказала Агидель, войдя  на кухню во всем своем великолепии.

– Боже, дочка, какая ты красивая!.. – воскликнула Галина Захаровна и, чтобы не сглазить красоту, осенила себя  широким крестом.

– Мы вчера обручились, – сообщила Агидель. – Я прошу вас, как названную мать, благословить нас.

Просьба девушки была столь неожиданной и необычной, что Галина Захаровна вначале растерялась. А затем вспомнила, что на книжной полке у Руслана есть образ святого Александра Невского, сходила за ним, осенила крестом наклонившиеся головы жениха и невесты, дала им поцеловать икону, и, в конце концов, от всей души разрыдалась…

Глава тридцать девятая

Днем с  Русланом связался небесный Учитель.

«Поздравляю с обручением, Руслан. Передай наши поздравления и самые добрые пожелания Агиделе.

На Небе пришли к мнению о необходимости предоставить вам в качестве свадебного путешествия посещение экзопланеты. Оно состоится примерно спустя два земных месяца. Поэтому вы не тяните с регистрацией брака и свадьбой – Небо очень высоко ценит земные высокоморальные традиции.

Тебе предстоит посещение Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, поскольку твоя кандидатура выдвинута в качестве члена Чрезвычайной комиссии Совета Безопасности ООН по нормализации экологической обстановки на Земле.

Высший Разум не уверен в том, что ее можно нормализовать – человеческая цивилизация разобщена, в отдельных странах нет согласия на проведение разумной политики. Между Соединенными Штатами Америки и Китайской Народной Республикой фактически развернулась борьба за мировое господство, а Россия мировым сообществом стала считаться чуть ли не изгоем, против которой принимаются санкции за санкциями. Но Россия обладает достаточной территорией для спасения человечества при необратимых климатических катаклизмах. С другой стороны, эти катаклизмы могут стать спусковым механизмом термоядерной войны на планете. В этом случае на Землю могут быть направлены для предотвращения такого развития событий галактические вооруженные силы, и на планете установится режим галактической администрации, целью которой станет приведение Земли в порядок, обеспечение восстановления на ней нормальных условий для жизнедеятельности.

Поэтому есть еще возможность избежать всех этих сценариев по фактическому самоуничтожению четвертой человеческой цивилизации. В ближайшее время ожидается целая серия природных катаклизмов, по существу ответов природы на безумное поведение людей. В этих условиях мы надеемся на твой ум, волю и ответственность за порученное дело».

Множество вопросов вызвало у него сообщение. Во-первых, насколько продолжительна командировка, вернутся  ли на Землю он и Агидель глубокими стариками или вечно молодыми? Во-вторых, остается ли он руководителем лаборатории или должен найти себе замену, в-третьих, он эколог-любитель, а не специалист…

«Тебе и Агидели, как ты знаешь, даровано бессмертие. Над остальными проблемами мы работаем», – получил он ответ от Атланта.

В это время самолет, в котором летела Агидель, находился над Атлантикой. Делегация спала в уютных креслах, девушка пристроилась в углу салона и, склонив голову в кокетливой пилотке набок, дремала. Ей снился зеленый и весь в цветах луг. Она бежала по высокой траве вместе с ним, Русланом, к озеру, и потому на щеках у нее пылал румянец.  Волна нежности к ней наполнила душу Руслану, и он подумал, что теперь отношение  к Агидели не  рассудочное, а эмоциональное, душевное. И не стал тревожить сон любимой…

– Зайди, – велел по прямому телефону Иван Иванович.

Руслан в таких случаях не ожидал  приглашения в приемной, заходил прямо в кабинет. Академик с кем-то спорил по телефону, а увидев Руслана, широким жестом пригласил присесть на ближайшее к нему кресло.

– Договорим потом, но ты думай, думай… Ко мне люди вошли, – прекратил спор Иван Иванович, бросил на аппарат трубку и обратился к Руслану с вопросом. – Ну что скажешь хорошего?

– Ни хорошего, ни плохого. Всё нормально.

– Больше не летают девицы без метлы? Или летают? – Иван Иванович тут всхохотнул. –  А у  нас новость. После лондонской конференции ты стал считаться большим специалистом по экологии Земли в ближайшем будущем, поэтому в верхах родилась мысль командировать тебя в состав Чрезвычайной комиссии Совета Безопасности ООН по нормализации экологической обстановки на Земле. В ЧК, по-нашему, командируют тебя. От России в этой ЧК будут еще два человека. Кроме тебя, от нас направляют также Константина Степановича.

– Да что же это такое – сразу двоих берут! И начальника лаборатории, и председателя научного совета! У них что –  бескадрица в экологии? – возмутился Руслан.

– Не знаю, молодой человек, кадрица у них или бескадрица, только тебе велено, как обычно, завтра к двенадцати ноль-ноль прибыть к заместителю министра Михаилу Сергеевичу Миронову. К тому самому, что мы у него были. А Константина Степановича я уже предупредил. Вопросы есть? Вопросов нет.

– Нет, есть вопрос. Почему они действуют через вас, не напрямую?

– Во-первых, по привычке, а во-вторых, у меня вертушка есть, а у тебя  вертушки нету.

«У меня такая вертушка, что им она и не приснится никогда!» – мысленно воскликнул Руслан и покинул кабинет академика.

Вечером он связался телепатически с Агиделью и рассказал ей все новости.

«Замечательно! – обрадовалась она. – Только тут полно неясностей. Нужно подать заявление в Дворец бракосочетаний, надо сделать так, чтобы расписали сразу. Попрошу помочь премьер-министра, я хожу в его любимицах. Правда, он как-то напрашивался быть на моей свадьбе в качестве посаженного отца. Только я не знаю, какой может быть посаженный отец при живом отце?  Ладно, с этим разберемся… Нет свадебного платья, фаты, перчаток, обручальных колец… Никакого проката – всё это должно быть у меня. А где будет свадьба? Поскольку ты у нас сирота, извини, препожалуйста, озабочу этим предков… Составляй список своих гостей, я – своих… Теперь о свадебном путешествии. Мне написать заявление на отпуск за свой счет?»

Здесь Руслан срочно отсоединился от Агидели, потому что ему стало очень смешно и не хотелось обижать ее. Перечисляя атрибуты свадьбы, пусть такие важные, как платье, фата и перчатки, она вспомнила и о свадебном путешествии. А оно в созвездие Ориона, в котором вообще-то 209 звезд, а ближайшая звезда Ригель, которая в 75 раз больше Солнца, находится на расстоянии около 800 световых лет! Наивность Агидели умиляла, но путешествие на 1600 световых лет обернется в самом лучшем случае многими десятками лет на Земле. Это значит, что они вернутся на Землю, когда никого из знакомых  не будет живых. В том числе родителей девушки и ее брата. Они должны будут вернуться на Землю, стало быть, звездолет будет развивать скорость во много раз превышающую скорость света. Он должен будет обратить ее внимание на это, но как?

«Руслан, Руслан! Куда ты пропал? Не вижу и не слышу тебя!»

«Да случайно позвонили в дверь, хорошо, что ошиблись, иначе нам пришлось бы срочно прервать общение. Ты давно читала что-нибудь о созвездии Ориона? Почитай на досуге. Хотя бы в Интернете. Господи, теперь телефонный звонок… Слышишь? Настойчиво звонят по городскому… Придется ответить. Пока!»

В трубке доброжелательно басил Андрей Филиппович Басаргин, интересовался житьем-бытьем, успехами на работе.

– Не держи на меня зла, Руслан. Не разобравшись, покатил бочку на тебя. Побывал в Лондоне и выяснил, что виной всему Капитолина. Это чудище из тату и стекляруса решила отравить Лидку, чтобы у меня не было наследников, кроме Капитолины – она же мне родная племянница. Подговорила клиента твоей лаборатории, тот превратившись в тебя…

– Не надо дальше рассказывать, Андрей Филиппович. У меня на этот счет есть официальное извинение английских властей.

– Тем лучше! Значит, инцидент исчерпан?

– Не знаю, что вы имеете в виду.

– А то, что Лидка тоже была введена в заблуждение и наговорила кучу небылиц в твой адрес. Кстати, она сейчас едет к тебе восстанавливать отношения. В честь примирения хочешь получить от меня в подарок новенький  гелендваген? От всей души…

– Спасибо, Андрей Филиппович. Но я свой персональный BMW превратил в разгонный для нужд лаборатории.

– У вас лаборанты имеют персональные машины?

– Андрей Филиппович, я давно начальник лаборатории. Вас служба безопасности потчует протухшими сведениями.

– А я думаю: отчего наш Руслан такой несговорчивый?

– Звонят в дверь. Наверно, ваша дочь приехала… Спасибо за звонок, до свидания.

«Надо было сказать: прощайте, но характера опять не хватило… Дель, Дель, выйди на связь. Слышишь меня? Хорошо. Думаю, что тебе стоит посмотреть видео из моей квартиры. Хотя бы потому, чтобы лишний раз не рассказывать тебе неприятную для меня сцену».

Он открыл дверь. На пороге стояла Лида в роскошной лисьей шубе и в в такой же шапке с длинным пушистым хвостом. Глаза у нее были настороженные, словно спрашивали: пустишь или не пустишь? Руслан расслышал вопрос, пропустил  гостью в прихожую, потому  что разговаривать на пороге было бы верхом хамства, но раздеться не пригласил и не приготовился принять у нее шубу, хотя она уже расстегнула ее.

– Ты не предлагаешь мне даже раздеться?

– Да, не предлагаю, потому что после куч дерьма, которыми ты забросала мое имя и в газетах, и по телевидению, наши отношения считаю полностью исчерпанными.

– Но меня ввели в заблуждение!

– А сердце тебе ничего не подсказывало, а совесть твоя спала, когда ты костерила меня, рассказывая обо мне еще со школьных лет, выпячивая  всё плохое¸ превращая в него всё хорошее и чистое, что было между нами? Ты предала меня, а я предателей не прощаю.

– Я прошу простить меня ради всего хорошего и чистого, что связывало нас. Ради нашей первой любви.

– Нет, ты перечеркнула ее. Так что прошу покинуть помещение.

– Ах, так! – глаза у Лиды засверкали. – Ты еще пожалеешь об этом!

– Джони Рибел утешит тебя. Прощай!

Руслан открыл входную дверь, и Лида с возгласом «Подлец, я никогда не прощу тебя!», схватилась за дверь и со всей силой швырнула ее на него. Такой разъяренной ему еще не приходилось видеть Лиду.

Глава сороковая

Несколько дней спустя Руслан летел в самолете, в котором среди стюардесс была Агидель. И он, и она в эти дни  были предельно заняты и беспредельно измотаны. Искали и покупали подвенечное платье, Агидель через свои связи сделала так, что в дворце бракосочетаний на проспекте Андропова зарегистрировал их брак в день обращения к ним. Причина: срочная командировка жениха на работу в ООН. А до этого Руслану надо было у родителей Агидели попросить руку и сердце дочери, причем после того, как полный комплект свадебных принадлежностей для невесты был куплен. Она не хотела ни в чем нарушать обычаи, к тому же родители у нее были приверженцами незыблемости народных традиций. Сватов Руслан не засылал, приобрел огромный букет алых роз для будущей тещи и японский спиннинг с наборами всевозможных блесен и приманок, воблеров и попперов, поролонок и мандур – всех эти названия он впервые слышал и боялся будущему тестю не угодить.

Чувствовалось, что Агидель поработала с родителями, и сватовство уложилось в час с небольшим. Мать ее, Александра Антоновна, тоже красавица, расцвела от букетов любимых роз и принялась хлопотать, накрывая на стол. Василий же Николаевич, седовласый, со строгими глазами, внимательно изучил подарки, как бы показывая, что он человек основательный, за дешевый воблер или поппер первому встречному дочь не отдаст. Не раз душа у Руслана падала ниже некуда, когда отец оценивал подарки  будущего зятя.

– Папа, ты не забыл о том, что у нас гость? – напомнила ему Агидель.

–  А я и так знаю, что он рыбак с понятием. Будем с ним вам щук да судаков на спиннинги таскать.

– Ой, что же мы будем с тобой, доча, с ними делать? – подала голос с кухни мать.

Руслан хотел было уточнить будущему тестю, что никакой он не рыбак, но тот закрыл указательным пальцем свой рот, мол, молчи, без тебя знаю, что ты пиявку от угря не отличишь. И сразу между ними как бы возникло что-то вроде мужской взаимовыручки, поддержки друг друга и даже зачатков дружбы.

– Ну что, дорогой гость, коль пришел, так говори. Мать, иди сюда и ты, дочь, тоже. Слушаем, – сказал Василий Николаевич, когда Александра Антоновна сбочку пристроилась к нему с одной стороны, а Агидель – с другой.

– Дорогие Александра Антоновна и Василий Николаевич! Я люблю вашу дочь Агидель и прошу   выдать ее за меня замуж, – волнуясь, но не сбивчиво произнес Руслан.

– А ты, дочка, его любишь? – строго спросил отец.

– Люблю его, папочка и мамочка. Больше жизни люблю…

– Согласна выйти за него замуж? Не на три месяца или полгода, а на всю жизнь?

– Согласна.

– Тогда, мать, неси икону, будем благословлять  детей наших.

Как и положено, Василий Николаевич вместе с Александрой  Антоновной перекрестили молодых, опустившихся на колени, дали поцеловать икону, что символизировало их клятву любить друг друга.

– Будьте, дорогие наши дети, счастливы всю жизнь. Плодитесь и размножайтесь, на радость себе и нам. От всего родительского сердца благословляем  вас, – закончил свою речь Василий Николаевич и крепко обнял молодых.

Благодаря Агидели заключение брака в дворце бракосочетаний прошло прилично, и в ресторане было достаточно народу, поскольку ее поздравлять приехала целая команда красавиц-стюардесс, недовольная тем, что среди гостей было мало мужчин. У Руслана не оказалось друзей среди сверстников – ни в одном классе, ни на одном университетском курсе не задерживался, поскольку проходил их экстерном. Да и не были ему интересны одноклассники и однокурсники, он был среди них вундеркиндом, стало быть, белой вороной. Поэтому он пригласил со своей стороны академика, Константина Степановича с супругой, Галину Захаровну и несколько человек из лаборатории, которые-то и напросились сами, в том числе Лобатый Генашка. Иван Иванович присутствовал на торжественной регистрации брака, потом в ресторане сказал тост, и был таков. Константин Степанович на правах старшего по возрасту, но с помощью Василия Николаевича, руководил пиршеством до самого его конца. Для Руслана день свадьбы представлялся кошмаром, который никогда не кончится, но он все-таки кончился, когда молодые на чудовищно  длинной машине  уехали в Ясенево. 

В самолете Агидель подошла к Руслану и Константину Степановичу с подносом и приветливо спросила:

– Константин Степанович, вам минеральной или простой, или простой газированной? А вам, Руслан Русланович?

Угостив их напитками, Агидель пошла дальше. И тут Константин Степанович, пригубливая стакан с минералкой, вдруг словно стал размышлять вслух:

– У этой стюардессы очень знакомый голос. Я его слышал не раз.  И вообще у меня складывается впечатление, что я эту красавицу уже видел или даже знаю.

– Профессор, у вас со зрительной памятью большие нелады? Эта красавица – моя жена, вы позавчера изволили тамадить на нашей свадьбе. И уже забыли невесту? – смеясь, Руслан донимал своего земного учителя, но заопасался, как бы он, который похвалялся  своим абсолютным слухом, не понял, что Аня с совещания руководителей отделами  и Агидель одно и то же лицо.

– Да, это именно она! Но как одежда, особенно форма, меняет облик девушек!

Ответ Степаныча не успокоил Руслана: кого он имел в виду выдуманную Аню или реальную Агидель? Неужели старик с его абсолютным слухом разоблачит их?

Кто-то из подружек Агидели сказал заместителю министра, а он был первым заместителем министра иностранных дел и возглавлял российскую делегацию на Генеральную ассамблею ООН, что у стюардессы Агидель  и члена делегации Руслана Орлова состоялась позавчера свадьба и что это их, по сути, свадебное путешествие. Дипломат всё понял и пригласил молодых в свой персональный салон через десять минут.

Одна из стюардесс попросила пройти с нею, и когда он встал, взяла его под руку и привела в салон. Агидель в окружении подружек была уже там.

– Руслан Русланович, что же вы накануне не пригласили меня на торжество? – шутливо спросил Миронов – Я, между прочим, люблю ходить на такие мероприятия, потому что надоедают лица-маски зарубежных коллег.  А тут первая красавица Москвы, если не вообще России, да и мира, и жених под стать своей фамилии – орел. Так что Руслан Русланович в следующий раз… А вот следующего раза я вам и не желаю. Любите друг друга, цените, будьте достойны друг друга. И про детишек не забывайте! Чтобы не забывали, мы дарим невесте куклу.

В руках у Миронова оказалась огромная коробка с куклой-матрешкой, он вручил ее Агидели и поцеловал в щеку.

Потом он взял из ведерка бутылку шампанского, открыл ее с громким хлопком и налил фужеры.

–  С праздником вас, дорогие наши Агидель и Руслан. Будьте счастливы! – провозгласил тост Миронов и, пригубив шампанского, прикрыл рот ладонью и тихо, словно только им по секрету, негромко сказал:

– Горько!

Шутка понравилась, Руслан поцеловал свою суженую в губы, а стюардессы  пытались открыть счет…

Глава сорок первая

Экипаж остался в Нью-Йорке на два дня, чтобы забрать Миронова после выступления на Генеральной ассамблее, поэтому Руслан и Агидель покидали номер отеля совсем уж по неотложным делам. Выходили лишь в ресторан для пополнения запаса калорий.

Одним из неотложных дел стало  посещение Русланом, Константином Степановичем и патриархом российской экологии академиком Яблоновским руководителя департамента экологической безопасности секретариата ООН господина Тхо Нгуена. Академик Яблоновский был знаком с ним, они вместе работали во Вьетнаме  над изучением последствий применения американского «эйджент оранж», от которого пострадали и страдают поныне миллионы вьетнамцев. Господин Тхо Нгуен добивался для них  компенсации со стороны США, но, как он сообщил Яблоновскому, вопрос до сих пор не решен.

Яблоновский представил вьетнамцу Константина Степановича и Руслана. Тхо Нгуен вручил всем троим толстые папки с проектами планов Чрезвычайной комиссии, обзоров по состоянию экологической обстановки в различных частях мира и сказал, что первое заседание комиссии состоится до утверждения ее состава Советом Безопасности. «Вначале познакомимся друг с другом, обсудим структуру комиссии, а потом утвердимся», – Тхо Нгуен превосходно знал русский язык.

В перерывах от занятий любовью Руслан просмотрел содержимое толстой папки. И пришел в ужас от него.

«Дель, родная, у меня волосы дыбом встают от того, что здесь написано, – сказал он телепатически. – Вот только послушай…»

И он стал перечислять факты и цифры. За сто лет уровень мирового океана поднялся на тридцать сантиметров, а за последний год – на три сантиметра. Так что тебе, богине воды, подчеркнул Руслан, надо знать не только это. Замедляется скорость течения Гольфстрима и меняется его температурный состав. Температура воды у течения Эль-Ниньо  растет. Активизировалась вулканическая деятельность на планете. Возросло число разрушительных, с многочисленными жертвами, землетрясений. Усилилось таяние ледников. Под многокилометровым льдом Антарктиды происходят процессы, похожие на рождение супервулкана. Ледяная шапка там тает снизу. Число природных катастроф растет,  число их жертв – тоже. Стало больше ураганов, их мощность и разрушительная сила неуклонно растет. Смерчи замечены даже в Сибири и Казахстане. Дождевые осадки всё больше напоминают потопы, разрушают  ежегодно сотни населенных пунктов, в них погибает все большей и больше людей.

«Надо думать, не случайно возникла идея переселения, – Агидель подошла сзади к сидевшему на стуле Руслану  и скрестила руки на его груди. – Недавно мы летели в Австралию, и пилоты обратили внимание пассажиров на гигантский остров из пластика в Индийском океане. Погода была прекрасная, солнечная, видимость отличная, и с высоты в десять тысяч метров было видно, как шевелится на воде это чудище, похожее на архипелаг».

«Неужели человечество прошло точку возврата, и планете требуется тайм-аут для восстановления? И заслуживает ли будущего такое человечество? А если Земля – живое существо, то какой конфликт у него с двуногими, так называемыми царями природы?»

«Не думай, Руслан, пожалуйста, что я ничего не понимаю. Миссия у нас и у наших коллег суперважная и сверхтрудная. Нам предстоит спасти лучшую часть человечества – ведь много же на свете хороших людей, почему они должны страдать из-за троглодитов, которым всего мало и мало, которые готовы  на все, чтобы завладеть баблом? Ты их называешь баблоинами, как бы отказываешь им в человечности, а подчеркиваешь звериную сущность. Да, от них не мешало бы планете очиститься. Но какой ценой? Прежде всего, наше свадебное путешествие растянется на десятки земных лет, и когда мы вернемся никого из родных и знакомых в живых не застанем… И что произойдет на Земле, пока мы будем знакомиться с экзопланетой, даже названия которой не знаем?»

«Название у нее – Арс, созвездие Ориона», – подсказал Руслан.

Неожиданно в их номер пришли две подруги Агидели. Они извинялись, что нарушили их одиночество, но решились навестить их, поскольку английские газеты вновь много места уделяют на своих страницах Руслану Орлову.

Газеты писали, что Лидия Басаргина решила рассказать журналистам, о чем раньше умолчала. Теперь она уверена: ее отравить пытался не какой-то Звонарев, а лично Орлов. Причина: он как-то рассказал ей о том, что возглавляет совершенно секретную лабораторию в оборонном холдинге России, поэтому опасался, как бы Лидия Басаргина не выдала его секретное занятие. По-видимому, начальство Орлова потребовало ее устранить навсегда. Он бывал в Лондоне практически каждый месяц, но Басаргина как-то посмотрела его служебный заграничный паспорт и удивилась тому, что только однажды, точнее, на экологический форум, он законно въехал на территорию Великобритании. В остальных случаях использовал какой-то секретный канал, доступный лишь агентам Главного разведывательного управления…

– Какова мерзавка, а?.. А дай-ка мне твой паспорт, – попросила Агидель, и Руслан протянул ей синий служебный паспорт.

–  Почему у тебя служебный? У тебя должен быть зеленый, дипломатический, ты член официальной делегации!

– Вы, ребята,  держитесь тут. Если что, Миронова поставим в известность. Пока! Мы пошли, ­– подруги поторопились покинуть молодых, потому что, по их мнению, начиналась семейная разборка.

– Не обратил внимания, вот и всё. Мне никто не говорил, что нужно поменять паспорт…

– Ты  несмышленыш, да? Британцы наверняка объявили тебя в международный розыск, поскольку в твоем деле появились новые показания, поэтому можно с минуты на минуту ждать агентов ФБР. Короче, милое мое недоразумение, паспорт твой прячу вот сюда, поближе к сердцу, ­– она засунула его в бюстгальтер, ­– а ты говоришь, что потерял паспорт в метро. Зазевался, и вытащили – здесь такое часто бывает. Учти, штатовские чиновники – акулы!

– Неужели местные чиновники хуже наших подмосковных? – пошутил Руслан.

– А причем здесь подмосковные чиновники? – в недоумении спросила она.

– Существует мнение, что хуже московских чиновников только подмосковные, потому что завидуют московским.

– В такой момент, милый, ты думаешь о каких-то глупостях. Может, нам поехать в аэропорт и спрятаться в нашем самолете? А как тебя туда пропустят?.. Разве что выдать тебя за сотрудника Аэрофлота? Мол, в компьютере сбой… Но уже восемь вечера, в представительстве только дежурный, он пропуск не оформит…

– Не было печали, так черти накачали… У меня завтра пленарное заседание комиссии, мне бежать в самолете в Москву нельзя… Не волнуйся, прорвемся, ­– сказал Руслан и нежно провел ладонью по ее шелковистой щеке. – Твои подружки что-то принесли…

Он  развернул сверток, в нем оказалась осетрина с тюбиком хрена и хлеб.

– Молодцы, девчонки, помнят, что я осетрину люблю.

– Молодцы. Велят нам подкрепляться, – засмеялся Руслан, приступая к трапезе.

В дверь постучали. Не робко, требовательно. Руслан пошел открывать, и  в номер вошли двое мужчин в строгих костюмах, толстая полицейская и две работницы отеля, надо полагать, понятые.

– Мистер Орлов? – спросил один из мужчин.

– Собственной персоной, ­– ответил Руслан.

– Ваш паспорт?

– У меня его вытащили в метро.

– Вы делали заявление в полицию?

– Нет. Не успел,

– Тогда миссис Габриэла, предъявите нам паспорт мистера Орлова, ­– агент попросил полицейскую.

Та решительно двинулась к Агиделе и ловко достала паспорт у нее из-за пазухи. Агент взял паспорт, посмотрел сам, потом дал посмотреть на него Руслану.

– Паспорт на имя мистера Орлова Руслана Руслановича, а вы утверждали, что его у вас вытащили в метро, ­– с удовольствием агент отчеканил слова и объявил, что он арестован в связи с попыткой покушения на жизнь мисс Басаргиной в Лондоне.

– Вы не имеете права, он член официальной российской делегации! – кинулась на выручку Агидель.

– Миссис Орлова? Или еще мисс Цветкова? Может, вы также желаете быть арестованной за попытку ввести в заблуждение официальных представителей властей США и спрятать важное вещественное доказательство? – высокомерно отмахнулся от нее агент и велел своему спутнику надеть  Руслану  наручники.

– Я же тебе говорила, что они хуже подмосковных, – сказала она на русском языке, потянулась обнять мужа, но ее отстранила миссис Габриэла. – Не переживай, мы освободим тебя. Помни: я люблю тебя!

– И я тоже! Наше свадебное путешествие только начинается!

Глава сорок вторая

Пока Руслана везли в какое-то узилище, он связался с небесным Учителем.

«Знаем, отслеживаем события, моделируем их, – спокойным голосом откликнулся Атлант. – Использовать телепортацию не рекомендуем. Более того, мы заблокируем  эту способность у тебя. Не волнуйся и не обижайся – так нужно для дела».

«Хорошо, что не сказал, как Степаныч: так надо. Они что, сговорились мои небесный и земной покровители?» – с раздражением задался вопросом Руслан.

Он обдумывал события и возможности освобождения. Выступление Миронова планировалось на вечернем заседании, он будет ждать конца заседания, потому что может прозвучать реакция  на предложения российского правительства. В лучшем случае Агидель сообщит о его аресте или поздно вечером или же рано утром, перед вылетом в Москву. Если завтра его не освободят, то дело попадет в бюрократические машины двух государств, настроенных не очень-то дружественно друг к другу. США запросят документы из Лондона, российский МИД направит им ноту… Как бы не пришлось вместо свадебного путешествия, зазимовать в нью-йоркской кутузке!

Его привезли в тюрьму, напоминающую зоопарк. Слева и справа стояли в два этажа камеры с металлическими решетками с лицевой стороны. Руслана повели на второй этаж, отомкнули замок одной из камер, сдвинули в сторону дверь-решетку, сняли наручники и сказали вглубь камеры:

– Джон Джонсон, принимай соседа. Он русский.

– О, русский! – воскликнул  Джон Джонсон, аспидно-темный афроамериканец, приближаясь к новичку. – Я люблю русских! Кушать…

И заклацал большими желтыми зубами. Руслан подумал, что тот приближается к нему, чтобы познакомиться, но тут же связался с Галактической информационной системой и выяснил детали его биографии. Джонов Джонсонов в хранилище были многие сотни, поэтому пришлось сканировать его фейс и отсылать в ГИС. Сосед оказался уличным грабителем, осужденным за это занятие одиннадцать раз, ожидал двенадцатого суда.

– Я люблю русских! – продолжал он клацать зубами. – А после отбоя  сделаю из тебя девочку.

Он протянул длань, то ли темную, то ли грязную, изнутри светло-коричневую, пытаясь ласково погладить ему волосы на голове, как вдруг Руслан ловко уклонился от его руки и, не ожидая от  себя  подобного, схватил соседа за горло. И тут же на горле заскворчал электрический заряд, запахло озоном. У афроамериканца полезли глаза на лоб, обнажая в глазницах крупные белки. Он оторвался от Руслана, задергал решетку-дверь, пытаясь извлечь из нее  хоть какие-то звуки:

– Спасите!.. Спасите от русского! Русский электрический! Он схватил меня за горло, и посыпались электрические искры! Переведите в другую камеру, русский  убьет меня током!

 Джон Джонсон продолжал кричать, хотя  появились два надзирателя.

– Русский, что произошло?

– Он хотел сделать из меня девочку.

– Девочку? Имеет право, но с твоего согласия, – говорливый надзиратель задвинул дверь-решетку, щелкнул замком, и повел афроамериканца в другую камеру.

«Спасибо за помощь, Учитель, – поблагодарил Руслан Атланта. – Хотя не мешало бы предупредить об электричестве».

«События развивались стремительно, и мы не успевали. Двадцать тысяч вольт достаточно?»

«Вполне».

Отключившись от связи с Небом, он лег на койку и мгновенно уснул. Сказывалось напряжение последних суток. Приснился ему сад, в котором на него, тогда семилетнего мальчика, произвела огромное впечатление цветущая яблонька. Мать привезла его к загородной подруге, у которой возле дома был небольшой сад.

Яблонька была высотой  немногим больше метра, так что Руслан мог не только рассматривать нежные цветы с розовыми краями лепестков, но и вдыхать  их тонкий аромат. Он стоял перед этим чудом природы, с которым столкнулся впервые. В течение дня он несколько раз подбегал к яблоньке и обнаружил, что когда растение освещало солнышко, на цветах было больше пчел, и пахло оно сильнее.

А утром был сильный заморозок. Цветы, когда оттаяли, опали. Руслан разрыдался от несправедливости и непоправимости горя, гладил ставшие голыми веточки яблоньки.

Руслан проснулся, понял, что он в камере, и все еще испытывая досаду,  которая перенеслась из сна в явь, задумался о том, с какой стати ему приснилась яблонька из детства. И не находил объяснения. Тогда он закрыл глаза, и услышал запах  цветущей яблони. Подмосковный сад и клетка в нью-йоркской тюрьме – где же здесь что-то общее?

«Ру, – вышла на связь Агидель, ­–  где ты?»

«В ихнем КПЗ или тюряге».

«Допрашивали?»

«Нет».

«Я дождалась Миронова и рассказала ему всё. Он расстроился, особенно негодовал, что у тебя оказался служебный паспорт. Дал указание посольству оформить дипломатический и вручить его тебе. Будут ноты в адрес США и Англии. Так что ты держись. И помни: я люблю тебя!»

Руслан не то, что не доверял Агидели, а заново просмотрел ее встречу с Мироновым. Она поджидала его возле резиденции посла, где он жил. Миронов, выйдя из машины, сразу увидел ее. Агидель бросилась к нему.

– Михаил Сергеевич, беда! Руслана арестовали!

– Уже? Я читал в газетах бред Басаргиной. Он пользуется дипломатической неприкосновенностью.

– Если бы так! У него служебный паспорт.

– Как – служебный? Консульская служба проморгала?  Это мы поправим. Завтра же ему выдадут дипломатический. И ноты напишем, англичанам и американцам. Меня заверял англичанин, что инцидент исчерпан. Временный поверенный  при мне принес  извинения Руслану. Жаль, что устные. Не переживайте, Агидель, вызволим вашего суженого из кутузки.

Миронов на прощанье по-отечески приобнял девушку.

С утра Руслан подключался к сознанию Константина Степановича и академика Яблоновского. Агидель, молодчина, поставила и их в известность. Старики расстроились. Константин Степанович рассказывал академику, что Руслан в тот день, в который якобы подсыпал отраву девушке в Лондоне, был  в гостях  у него дома. Академик, как показалось Руслану, расстроился больше, чем его учитель.

– Его монография о будущих изменениях климата на Земле – выдающаяся работа. Такой объем исследований под силу лишь мощнейшему суперкомпьютеру. Мы перепроверяли какие-то цепочки – ни одной ошибки, всё логично, всё корректно. Я буду ходатайствовать об избрании его членом-корреспондентом РАН. Не без умысла – вижу его на своем месте в качестве директора института.

– У него очень серьезная работа, вряд ли он расстанется со своей лабораторией, – заметил Степаныч.

– Он разносторонний гениальный молодой человек. Кстати, предсказывает возможность крупной катастрофы на юге Тихоокеанского побережья США. Напряжение там достигло предельных величин. Вместо того, чтобы проконсультироваться с ним по поводу этой опасности, американские власти арестовывают его. Неужели у человеческой глупости нет все-таки пределов? Надо срочно эвакуировать миллионы людей с побережья, а они  возятся с  поклепом какой-то девицы!

– Надо до пленарного заседания комиссии встретиться с Тхо Нгуеном и проинформировать его об аресте Орлова, – ­ предложил Степаныч.

– Более того, попросить его довести до сведения властей прогноз Орлова насчет катастрофы. Или они и ее будут считать делом России? – не находил себе места в номере академик Яблоновский.

 

 

 

 

Глава сорок третья

Как ни странно, Руслана не включили в список для утверждения Советом Безопасности состава Чрезвычайной Комиссии по нормализации экологической обстановки на планете. Категорически были против американцы и англичане, к ним присоединились представители Европейского Союза и куча мелких, зависимых от США, государств.  Не помог Руслану и авторитет Тхо Нгуена. Академик Яблоновский сражался  за него как лев, стыдил американцев, что они не соизволили даже ознакомиться с прогнозом Орлова о возможности в ближайшее время природной катастрофы на тихоокеанском побережье США. Вместо предотвращения возможных последствий они занимаются набившем оскомину политиканством. Не стыдно?

Константин Степанович огласил заявление академика Яблоновского  и свое, члена-корреспондента Российской академии наук Немыкина, о том, что они приостанавливают свою деятельность в качестве членов Чрезвычайной Комиссии до полного освобождения доктора Орлова от ареста американскими властями.

– Наш классик как-то сказал, что гений и злодейство вещи несовместные. А Орлов – гений! – заключил свое выступление Степаныч под аплодисменты  своих союзников.

Полномочный представитель России в Совете Безопасности  не воспользовался правом вето при утверждении состава, поскольку важная комиссия в результате ветирования  не была бы создана и не могла  начать работу. Поэтому представитель при голосовании воздержался.

К Руслану никого не подселяли, видимо, слава его, как электрического русского, повлияла и на надзирателей. Чтобы ее закрепить, Руслан несколько раз провел пальцами  по прутьям железной  задвижки, высекая из них снопы электрических искр.

«Не хулигань», – последовало замечание Атланта.

«А сколько мне чалиться в этом зверинце? – с раздражением спросил Руслан. – Мне что, больше нечего делать, осталось лишь сидеть с отребьем американского пошиба? У меня, между прочим, медовый месяц!»

«Сочувствую. Но придется задержаться на несколько дней. Настоятельно рекомендую заняться вычислением даты катастрофы на Тихоокеанском побережье и сообщить ее на ближайшем допросе».

Только на третий день Руслана повезли на допрос, предварительно заковав его в кандалы из нержавеющей стали. Надзиратели, надевая кандалы на руки и ноги, работали в защитных резиновых перчатках. Руслан хотел было освободиться от них с помощью вольтовой дуги, но он за эти дни высчитал точную дату катастрофы  в США.

Его привезли в помещение с прикрученными болтами к полу столом и стульями. Он определился с помощью Галактической  информационной системы  – его доставили в штаб-квартиру Федерального бюро расследований. Ждать пришлось недолго –  вошел прилизанный молодой следователь. Не успел он присесть и открыть свой гаджет, как Руслан сканировал его лицо и обратился с запросом  в ГИС. Ответ пришел немедленно.

– Вас зовут Джеймс Мэттис-младший, –  заявил Руслан, удивленному следователю, у которого, по мнению арестанта, закоротило полторы извилины в голове. – Я знаю, что вы хотите мне сказать и что предложить. Однако у меня нет желания заниматься пустопорожней болтовней, не имеющей никаких реальных оснований. Есть гораздо более важные вещи. Передайте своему директору, а он пусть доложит президенту Соединенных Штатов Америки, что до катастрофы  страны, которая начнется 21 декабря на юге Тихоокеанского побережья, осталось меньше трех суток. Сегодня 18 декабря, есть еще возможность срочно начать эвакуацию населения. Передайте, что доктор Орлов не исключает развитие событий  с участием Йеллоустонского  супервулкана. Не будем напрасно тратить время. Dixi.

– Извините, что вы сказали в конце?

– Dixi означает «Я всё сказал». Стыдно следователю ФБР не знать простейших вещей.

– Я передам ваши слова руководству. Конвой, уведите арестованного.

В этот раз его не повезли в прежнюю клетку, нашли одноместную камеру поближе. Атлант одобрил заявление следователю, призвал вновь к терпению. Агидель подробно информировала, что сообщают  газеты Англии, США и России, хотя Руслан  знал о реакции мировой прессы на его арест.

«Прости меня, Дель, за такой вот медовый месяц», – попросил он прощения у нее.

«Ру, но ты же не виноват. Глупая месть глупой девицы обернется против нее. Ты будешь подавать в суд на нее за клевету?»

«У нас немало других дел. Не сомневаюсь, что наши разберутся и докажут мою полную невиновность».

«В газетах много пишут о твоей ответственности за неоднократное незаконное проникновение на территорию Англии. Понимаю, тебе надо было встречаться со своей девушкой. Следствие уже сейчас располагает огромным массивом видеосъемок с твоим участием. Не получал визу, не проходил пограничный контроль, а засветился в Англии, значит, ты из Главного разведывательного управления, использовал секретный канал проникновения на территорию королевства. По сравнению с этим обвинением показания Басаргиной и Звонарева  – чепуха. Вот англичане и требуют у Штатов твоей экстрадиции к ним».

«Дель, не знаю, что задумал Атлант, но я надеюсь на него. Не буду же объяснять суду, что я могу со скоростью света телепортироваться в любую точку планеты. Хотя и могу продемонстрировать эту способность. Представляешь: идет процесс в Англии, а я оказываюсь в Австралии, у тамошнего английского генерал-губернатора, который отзванивает в суд о моем прибытии к нему в гости?»

«Атлант вряд ли такое шоу позволит. Это означало бы признание того, что на Земле есть люди со способностями инопланетян. Но ты не переживай, всё образуется. Знай только, что я люблю  тебя и жажду продолжения медового месяца».

«Арестант тоже тебя любит, дорогая моя Дель».

Руслан отслеживал  действия американцев после его предупреждения. Джеймс Мэттис-младший доложил директору ФБР Кодзи Судзуки о заявлении арестованного доктора Орлова. На лице японца не дрогнул не единый мускул. Он был слишком осторожным, чтобы поверить в предупреждение арестанта. В ФБР уже было предупреждение русских ученых  Яблоновского и Немыкина, но  американские специалисты отнеслись к нему негативно. Кодзи Судзуки еще раз обратился с просьбой немедленно предоставить свежайшие данные об обстановке на Тихоокеанском побережье страны.

20 декабря директору ФБР доложили, что на восточной части Тихоокеанского огненного кольца в последние сутки произошла активизация вулканической деятельности. Кольцо начиналось на Камчатке, продолжалось на Курильских и Японских остовах, на Филиппинах, Гвинее, Новой Зеландии вплоть до Антарктиды, поэтому информаторы, зная о родине Кодзи Судзуки, особое внимание уделили вулканам Курил и Японии. На восточном Тихоокеанском участке вулканического кольца, в том числе в Калифорнии,  обстановка была спокойной. Но Кодзи Судзуки доложил президенту США о предупреждении русских ученых и обстановке на Тихоокеанском побережье страны.

21 декабря Руслана вновь обрядили в кандалы, и повели на допрос к директору ФБР. В роскошном кабинете с кожаной мягкой мебелью, с пальмами в огромных кадках он увидел кроме Кодзи Судзуки президента США Гарри Стоуна. Это была компромиссная фигура между афроамериканской частью избирателей и белым большинством, которое находилось на грани превращения в меньшинство – у Стоуна мать была белой, а отец афроамериканец.

– Мистер Орлов, вы предсказывали несчастье нашей стране, но сегодня 21 декабря, три часа дня, и ничего не случилось, – не без торжества в голосе произнес Кодзи Судзуки.

– Мистер Судзуки, вы сейчас напоминаете русского царя Ивана Грозного, если вы что-то слышали о нем. Волхвы, а это русские чародеи, предсказали царю смерть 18 марта 1584 года. Царь проснулся в этот день, попарился в русской бане и в прекрасном настроении сел играть в шахматы. Послал к волхвам сказать, что в случае неисполнения предсказания казнит их. Волхвы ответили, что день закончится тогда, когда зайдет солнце. Царь, выслушав ответ чародеев, взял в руки шахматного короля и свалился замертво, – ответил Руслан.

– Вы настаиваете на своем предсказании? – спросил из своего кресла Гарри Стоун.

– Безусловно.

«Напряжение между Тихоокеанской и Северо-Американской литосферными  плитами достигло максимальных значений за всю историю наблюдений, – связался с Русланом небесный Учитель. – Разрядка  произойдет в ближайшие минуты. Подними руку, как школьник, и скажи: «Как только я опущу ее на стол директора ФБР, начнется катастрофа. К тебе на выручку прилетит Агидель».

– Но наши специалисты по физике Земли не усматривают никакой опасности, – заметил президент США.

–  Мои коллеги Яблоновский и Немыкин распространили предупреждение о катастрофе в прессе. Сегодня утром в Калифорнии началась паника. Мистер президент, я поднимаю руку, – Руслан поднял правую руку вверх, насколько позволяли это сделать кандалы, – и как только опущу ее на стол директора ФБР, на юге Тихоокеанского побережья разразится невиданная катастрофа. Она затронет и Йеллоустон. Вы не успели построить достаточно тепловых электростанций, чтобы отбирать излишнее тепло  у вулкана. Кстати, сегодня день рождения Сталина, и это  жестокий привет от дядюшки Джо. После второй мировой войны вы своим сатанизмом заслужили его…

«Опускай руку», – последовал приказ Атланта.

– Тихоокеанская плита, которая пришла в движение из-за неслыханного давления со стороны западного огненного кольца, своими частями войдет на десятки метров под Северо-Американскую плиту, землетрясение превысит 10 баллов по шкале Рихтера. Желаю народу Соединенных Штатов с наименьшими потерями пережить эту трагедию, – сказал Руслан и со звоном цепей опустил руку на старинный стол директора ФБР.

В тот же миг пол кабинета вздрогнул, хрустальная люстра зазвенела и стала раскачиваться. Шкафы открылись, из них стали падать на пол сувениры и разбиваться. Кресло с Гарри Стоуном поехало на стол директора, перепуганный президент с трудом выскочил из него.

В окне показалась Агидель, наверное, для создания большего впечатления на ней было подвенечное платье, но вместо фаты золотистый ореол.

– Какая прелестная тян! – воскликнул директор ФБР, которого красота Агидели поразила больше, чем колебания земной коры.

– Святая Богородица, спаси и помилуй нас! – взмолился президент, упав на колени  и простирая руки к гостье.

Стекло окна, рассыпавшись на множество осколков, рухнуло вниз. Агидель плавно приблизилась к Руслану, взяла его за руку, и в тот же миг у того со звоном  упали с рук и ног кандалы, а на голове появился тоже золотистый ореол. И они вдвоем через окно улетели в небо.

Глава сорок четвертая

Внизу шатались и падали небоскребы, поднимая облака серой строительной пыли, вспучивались дороги, образуя пропасти для автомобилей, обрушивались мосты. И это на восточном, Атлантическом побережье, а что творилось на Тихоокеанском, страшно было представить. Неожиданно на Агидель и Руслана нацелился военный истребитель, намереваясь сбить их, но в тот же миг между ним и летящей парой возникла летающая тарелка. Истребитель клюнул носом, было такое впечатление, что у него заглох двигатель, и он отвернул от ребят, планируя в сторону океана.

Не помня себя, они оказались внутри летающей тарелки, которая набрала ужасающую скорость и в считанные минуты оказалась над космодромом на обратной стороне Луны. На огромном плато стояли в несколько рядов летающие тарелки, прилетевшая нашла место неподалеку от огромного звездолета, прилунилась и открыла дверь. Пока они летели, роботы облачили их  в космические костюмы, а потом повезли на открытом электромобиле  к звездолету.

По дороге к нему Руслан поблагодарил Агидель за спасение от американской тюрьмы.

«Благодари Атланта, это он велел мне выручать тебя».

«Надеюсь, не он устроил этот апокалипсис?»

«Нет, он просто хотел, чтобы ты произвел на американцев сильнейшее впечатление».

«Президент подумал, что ты Богородица и стал просить у тебя защиты».

«А вот и трехметровый Атлант, встречает нас возле красавца-звездолета».

«На нем нет защитного скафандра, значит, это его голограмма, – сказал Руслан и задался вопросом: – Интересно, а мы можем посылать вместо себя свои голограммы? Отправил бы я в американскую кутузку собственную голограмму, а мы продолжали бы отмечать наш медовый месяц?»

«Задай вопрос Учителю», – посоветовала Агидель.

Электромобиль остановился возле эскалатора, двигающегося внутрь космического корабля и они, несмотря на внушительные наряды, очень легко оказались на ступеньках движущейся лестницы. Атлант стоял на неподвижной площадке и приветственно махал им рукой.

Они оказались внутри звездолета, люк за ними закрылся, и появившиеся роботы начали  освобождать их от скафандров.

– Лететь будете в специальных кабинах-ложементах, изготовленных по вашим размерам. Без всякого анабиоза, поскольку мы будем двигаться по петле времени и пространства, и прибудем на экзопланету в девять утра по среднеевропейскому времени. За этот отрезок времени на Земле пройдет  сто два года. Роботы вас проводят и закроют ваши кабины, – проинструктировал Атлант и предоставил свободу действий роботам.

Агидель и Руслан, прежде чем войти в кабины, нежно поцеловались. Когда их закрыли, через прозрачное стекло  они видели, как Атлант взмыл вверх, должно быть, к пульту управления звездолетом, а потом засвистели двигатели, и звездолет мягко, но стремительно, даже легко оторвался от поверхности Луны. Их тела вдавило в ложементы, и они под действием снотворной смеси воздуха безмятежно уснули.

Когда они проснулись, их ложементы стояли вертикально. Стояла тишина, во всяком случае не чувствовалось дрожание ракетных двигателей. Роботы открыли их персональные кабины и удалились. Перед ними возник Атлант.

– Состав атмосферы безвредный, замеры показывают, что он практически земной, – произнес он по-русски. – Кислорода чуть больше, давление чуть выше земного. Температура за бортом плюс 25 градусов по Цельсию. Сила гравитации в несколько раз ниже, соответственно ходить надо осторожнее, чтобы нечаянно не прыгнуть и не разбиться. Так что, уважаемые боги, прошу на вашу планету без космических скафандров.

Люк открылся, теперь лента эскалатора двигалась вниз. Руслан взял Агидель за руку и без всяких опасений стал на эскалатор. Первое, что их поразило –  два солнца, одно только появилось на горизонте и поэтому не избавилось от лиловости в лучах, а второе находилось почти в зените и светило в безоблачном небе во всю мочь.

Руслан как бы нечаянно прикоснулся к кисти Атланта, чтобы понять, сопровождает их голограмма и на самом деле здесь его небесный Учитель. Кисть оказалась твердой и даже теплой. Гигант повернулся к нему, расценив жест Руслана, как желание обратить на него внимание.

– Учитель,  а как мы устроимся на экзопланете? – спросил Руслан.

– Не беспокойтесь. Роботы сейчас соберут жилой и лабораторный модули, хранилище для  земной пищи, запчастей и так далее. Посмотрите лучше, какая вокруг нас красота…

Звездолет припланетился  на небольшой опушке тропического леса. Вокруг стояли деревья, напоминающие земные кокосовые пальмы, увитые лианами с гроздьями, можно было предположить, винограда. Росли и бананы.

Роботы, вооружившись бензопилами, стали валить пальмы, освобождая место под  модули и инфраструктуру базы. И вдруг лес заукал: «УууУ – УууУ - УууУ…», – волнами неслось отовсюду.

– Посмотрите, за деревьями появились какие-то существа! – с тревогой воскликнула Агидель.

Действительно, между деревьями показались низкорослые гомункулусы, которых легко было принять за детей. Но лысых, безбровых, с красноватой кожей. Между ними находились огромные змеи. И те, и другие укали и, судя по всему, плакали.

Потом из-под пальм выполз местный кентавр –  руки и голова гомункулуса, а вместо торса и  ног – тело огромной толстой змеи в яркой цветной раскраске. На нем был  пышный головной убор, точь-в-точь как у американских  индейцев, и даже с  разноцветными перьями. Уканье прекратилось.

– Уважаемые гости, позвольте представиться – Тын Дын, местный вождь. Мы готовы предоставить вам  сердечный мир, дать вам кров в своих хижинах, необходимую пищу и воду. Наш народ и змеи не сделают вам ничего плохого, но нам непонятно, зачем вы убиваете наши любимые деревья, дающие нам пищу и идущие на строительство наших хижин? – прокричал фальцетом вождь, и Руслан  с Агиделью, не говоря уж об Атланте, понимали его язык.

– Уважаемый вождь Тын Дын, – обратился к нему Атлант на его языке. – Мы прилетели с далекой планеты к вам в гости. Меня зовут Атлант, я командир звездолета и верховный бог. Наша планета находится в Солнечной системе и называется Земля. Она очень похожа на вашу. Наш межзвездный корабль совершил мягкую посадку, но при этом сжег некоторые  ваши любимые деревья, за что мы просим извинить и простить нас.  Но при взлете корабля погибнет гораздо больше ваших деревьев, поэтому не лучше ли будет, пустить их в дело, а не сжечь? Кроме того, на Земле люди привыкли жить не в хижинах, а в каменных домах со всеми удобствами. Нам нужны различные подсобные помещения. Например, ангар для планетолета. Вы знаете, что такое электричество?

В ответ прозвучало многотысячное «УУУУ!»

– Значит, не знаете. Мы построим вам  энергетическую  установку, работающую за счет воздушных потоков, точнее, ветра, и оставим ее в дар вам. Как, впрочем, все сооружения, возведенные нашими трудолюбивыми помощниками. Хочу обратить ваше внимание на то, что они – очень сложные и совершенные механизмы, называются они роботы, а не живые существа, действуют по так называемой программе. Большая просьба: обходитесь с ними очень обходительно и уважительно, чтобы не была запущена программа обороны и самосохранения, которая приведет к безусловному убийству обидчиков. Знайте, что уничтожить их на вашей планете практически невозможно. Питаются они электрическим током, ваши кокосы и другие плоды не едят.

Словарь местного языка был не развит, поэтому Атлант  использовал земные названия, объясняя, что такое электричество  и роботы. Местные гомункулусы и змеи находились на очень низком уровне развития. На таком низком, что знакомя  их с Русланом и Агиделью в качестве их богов, сам попал в затруднительное положение. Чтобы продемонстрировать могущество инопланетных богов, он заставил их подняться на несколько метров ввысь и зависнуть там. Для убедительности золотом засверкали нимбы вокруг их голов. Атлант чувствовал, что его не понимает Тын Дын, не понимают и гомункулусы, змеи и кентавры, осмелевшие и приблизившиеся к ним.

– Они могут управлять погодой, дождем, ветром, наконец, вашей судьбой. Главный бог Ру, продемонстрируй молнию! – крикнул он на местном наречии.

Руслан поднял правую руку, нацелил ее в небо, оглушительный и ослепительный разряд энергии заставил пасть ниц  местное население.

– Богиня воды Аги,  теперь дождь! 

С неба пошел настолько мощный ливень, словно низвергались вниз потоки воды.

– Достаточно! – снова на местном языке скомандовал Атлант, и ливень прекратился, на небе вновь засияли два солнца. В лесу радостно запели какие-то птицы.

– Уважаемый Атлант, вы нас убедили в могуществе  богов, – сказал Тын Дын, поклонился в сторону Руслана и Агидели. – Но у нас без них сверкают молнии, идут дожди, светят наши солнца, и мы не понимаем, зачем нам нужны ваши боги? Мы довольны нашей жизнью, у нас довольно пищи, у нас тепло и влажно, наши растения дают нам всё необходимое. Мы боимся, что ваши боги нарушат нашу спокойную и счастливую жизнь.

– Но у вас бывают несчастья, жители заболевают, и тут требуются не только врачи, но и чудо исцеления. А его по просьбе могут дать только боги. Они представляют Высший Разум, который ведает всей Галактикой, в нее входят и ваша звездная система и планета. Поэтому на нашей планете в честь богов построены величественные храмы, где люди молятся и каются в своих грехах, – терпеливо объяснял Атлант туземцам.

– У нас не бывает несчастий и  греха, – упорствовал Тын Дын.

– А души у вас есть? – всё еще не терял терпения Атлант.

–  А что это такое – души? – спросил  местный вождь, и в  поддержку ему  прозвучало мощное «УУУУ».

Переговоры закончились обязательствами обеих сторон жить в дружбе и сотрудничестве друг с другом, уважать всех, не причинять никому зла, хотя туземцы не знали, что такое зло. Договорились также помогать друг другу, а если возникнут какие-то конфликты, то разрешать их путем переговоров. Но аборигены также не понимали, что такое конфликты.

После переговоров Атлант пригласил Руслана и Агидель в свой командирский кубрик. Конечно, помещение поражало их воображение своими размерами – пятиметровые потолки, более чем трехметровый диван-ложемент,  пульты управления находились на высоте их роста, стол высотой в полтора метра, высоченные кресла, на которые они  не без помощи хозяина взобрались.

– Прощу прощения, в штабном модуле будут учтены не только мои, но и ваши размеры, – начал Атлант с извинений. – Честно говоря, я впервые сталкиваюсь с подобной, если можно так можно выразиться, цивилизацией. Они ничего не знают и им ничего, кроме подножного корма, не надо. Они счастливы, и осознают свое счастье. Но что будет с ними, если на планете появятся конкистадоры из четвертой человеческой расы? Трудно даже представить… Поэтому я прошу крайне деликатно относиться к аборигенам. Такую же задачу поставлю перед роботами.

Глава сорок пятая

Когда роботы отстроили все сооружения базы, возвели башню под  электрогенератор с огромными лопастями, туземцы потребовали познакомить их с электричеством. Руслан поручил роботам сделать один модуль проходным, повесить люстру с разноцветными лампочками, поскольку гомункулусы не были дальтониками, и в метре от пола прикрепить сенсорный выключатель. Первым с электричеством знакомился Тын Дын. Руслан показал ему, что надо  один раз, хотя он и не был уверен, что туземцы знакомы с арифметическим счетом, притронуться к сенсорному включателю, и после этого лампочки люстры вспыхивают. Потом следует еще один раз притронуться к сенсорному теперь уже выключателю, и люстра погаснет.

Тын Дын подполз к выключателю, с опаской поднял свою ручонку вверх, оттопырил указательный пальчик на шестипалой руке и робко ткнул им в прибор. Люстра вспыхнула разноцветными огнями, Тын Дын торжествующе воскликнул: «У!» Затем Руслан подсказал жестом, что надо дотронуться до прибора еще один раз. Тын Дын смелее ткнул пальцем в сенсор, и люстра погасла. «У» прозвучало не  без разочарования.

Знакомство растянулось на несколько дней. Вместо себя Руслан оставил робота, и гомункулусы подползали к сенсору, торжествующе восклицали свое знаменитое «У!» и говорили с разочарованием «У» после знакомства. Роботы предлагали познакомить их с электродвигателем  в каком-нибудь модуле, но Атлант отрицательно отнесся к идее, поскольку принцип действия электродвигателя было очень сложно объяснить гомункулусам на стадии их развития, да и знакомство неизвестно чем может кончиться.

Агидель работала с женским населением. Оказалось, что самочки гомункулусов  были двуногими, с руками и ступнями по шесть пальцев. Самцы были кентаврами, обладали змеиными телами. Были и змеи,  по размерам огромные земные анаконды, но беззлобные и даже ласковые. Почему-то им хотелось проползти рядом с Агиделью, потереться телом о ее ноги. И при этом змеи, как казалось, заглядывали ей в глаза и улыбались, показывая беззубые десны. Она почти теряла сознание от брезгливости и ужаса, но терпела эти странные ласки. А потом привыкла к ним.

Самочки повели ее в деревню, стоявшую из множества одинаковых хижин. Стены хижин состояли из жердей, напоминающих бамбуковые, крыши – из листьев пальм. Полов никаких не было, посреди хижины разводили огонь, который по очереди поддерживали в деревне. Топливом служили сухие листья пальм и отмерший валежник, который приносили самочки из леса. Вместо топоров были острые  кремни, привязанные кожурой лиан к палкам, которые трудно было назвать топорищами. Стало ясно, что у гомункулусов расцвет каменного века, даже бронзовый век еще не начинался.

Агидель, можно сказать, подружилась с самочкой по имени Уль Тык. Туземка пригласила ее в свою хижину, где на помосте  высиживал потомство ее муж Бок Тык. Дело в том, что местное население не было млекопитающими, а размножалось с помощью яиц. Самочки откладывали яйца на специальный помост в углу хижины, а самцы, окружив кольцами своими телами  кладку, восседали на них, пока не вылуплялись маленькие гомункулусы. Выкармливали их кокосовым молоком, которое добывали самцы, с легкостью взбираясь на пальмы с помощью своих длинных змеиноподобных тел.

На планете все были вегетарианцами. Поразительно, даже змеи питались лесными плодами, в том числе многочисленными грибами, которых в лесах было великое множество. Причем были только съедобные грибы. Уль Тык принесла Агидели в подарок плетеную корзину грибов вроде трюфелей,  и той пришлось показывать, как их можно приготовить на современной земной кухне. Агидель их тщательно очистила, помыла, нарезала и поджарила на сливочном масле. Такой вкусноты Уль Тык никогда не пробовала и с торжествующим воплем «УУУ!» побежала рассказывать подружкам о чудесном блюде, приготовленным богиней воды.

По причине всеобщего вегетарианства на планете не было конфликтов, никто не проявлял агрессию, а уж тем более не пожирал ближнего своего. Атлант неожиданно на утреннем обмене наблюдениями неожиданно сказал, что кто-то использовал методику доктора Орлова и отредактировал гены местных обитателей.

– Учитель, что ты имеешь в виду? – спросил Руслан.

– Извини, я забыл сообщить, что твоя методика редактирования генов получила Нобелевскую премию и сейчас широко применяется для устранения агрессивности землян. Прими мои поздравления!

– Но Учитель, я не разрабатывал такую методику!

– Ошибаешься. Твой клон, как и клон Агидели, остались на Земле и жили нормальной жизнью землян. С момента нашего отлета с Земли прошел целый век, у вас четверо детей, двадцать внуков, девяносто правнуков и  праправнуков. Ваших клонов, увы, нет в живых, но ваши заслуги, особенно твои, Руслан, высоко оценены человечеством. Когда вернемся, вы узнаете много интересного. Но я запрещаю вам думать о прошлом и будущем на Земле, иначе вы заболеете ностальгией, а это ни к чему хорошему не приведет.

На Руслана и Агидель сообщение Атланта произвело сильное впечатление. На Земле не осталось ни одного знакомого человека, они улетели, когда там разыгралась катастрофа на американском континенте. Сколько там погибло людей, кто выжил, для них оставалось тайной. Особенно переживала Агидель за своих родителей, которые не дождались возвращения внезапно пропавшей дочери. Чтобы не думать о земных делах, она стремилась скрасить свои будни на экзопланете усиленной работой.

Природа наградила самочек  редкими, но достаточно длинными красными волосами. Но пользоваться им они совсем не умели. И тогда Агидель заплела волосы Уль Тык в косичку, вместо ленточки, которой не оказалось под рукой, вплела местный цветочек, напоминающий земной василек. Радости туземки не было предела, и на следующий день все самочки ходили с косичками и с вплетенными в них васильками. Гомункулусы оказались легко обучаемыми.

Роботы собрали планетолет, испытали его на деле, вызвав неописуемый ажиотаж местного населения.  Все желали попасть на летательный аппарат и подняться в воздух, однако верховный бог Атлант в летающую тарелку, кроме главного бога Ру и богини Аги, пригласил лишь вождя  Тын Дына и подружку богини воды Уль Тык.

За пультом управления сидел робот, получивший задание облететь несколько раз планету, чтобы заснять на видеокамеры не только экваториальные  районы, где они находились, но и северный и южный полюсы. Руслан осмотрелся в планетолете и с удовлетворением отметил, что корпус его отлит из фиолетового сплава, который так озадачил Ивана Ивановича и его друзей-металлургов.

Планетолет  с легкостью вышел на орбиту искусственного спутника без особых перегрузок – сказывалось небольшое притяжение экзопланеты. Перед экипажем возник огромный экран, на котором в мельчайших подробностях показывались  леса, горы, реки, озера, и огромные поля, как ни странно, засеянные кукурузой.

– Сюда бы Хрущева, – пошутил Руслан.

– Это самое распространенное в Галактике растение, – объяснил Атлант. – Оно и в других мирах оно занимает почетное место.

– Но кто-то же кукурузу сюда завез, – заметил Руслан. – Уважаемый вождь  Тын Дын, скажите, откуда у вас на экзопланете появилась кукуруза, которую вы называете корто?

– У нас корто всегда было. Мы его варим в больших глиняных кувшинах, когда початки молодые. А зрелые семена мы проращиваем и едим, – объяснил туземец.

– Из этого растения можно приготовить много вкусных блюд, – вступила в разговор Агидель. – Из нее можно печь хлеб, готовить каши, так называемую мамалыгу. У нас многие любят воздушную кукурузу из специальных сортов, зерна которых при нагревании лопаются. Из зерен отжимается также кукурузное масло.

– Мы не понимаем, о чем вы говорите. Верно, Уль Тык? – попросил вождь поддержки у соплеменницы.

– Да, уважаемый вождь, мы не понимаем, о чем боги говорят, – подтвердила туземка.

На экране появился океан. Атлант попросил приблизить изображение, чтобы лучше рассмотреть поверхность воды. На ней плавали лодки, похожие на индейские каноэ, но долбленные из стволов деревьев, с противовесами на длинных шестах для устойчивости. На концах шестов были прикреплены огромные тюки коры пробкового дерева.

– Это кчужи, они любят есть водоросли, которые добывают в океане.

– А рыбу они едят? – спросил Атлант.

– Что вы, верховный вождь Атлант! Разве можно есть живые существа?

– Но ведь растения тоже живые! – воскликнула Агидель. – Они тоже чувствуют!

– Мы не понимаем, уважаемая богиня воды, что такое чувствуют.

– Вам бывает больно, уважаемый вождь Тын Дын? – вмешался в разговор и Руслан.

– Нам не бывает больно, уважаемые боги. Мы не понимаем, что такое больно.

– Как?! – воскликнула одновременно Агидель и Руслан.

Атлант не вмешивался в разговор, он лишь загадочно усмехался. Слова вождя повергли Руслана в шок: у туземцев  какая-то странная нервная организация, исключающая болевые ощущения. Все остальные  системы работают, нервные импульсы передаются от органа к органу, но боль  словно кто-то отключил.

«Учитель, теперь моя очередь ничего не понимать», – обратился он телепатически к Атланту.

«Да, здесь немало странностей, но я надеюсь, что мы для них сегодня найдем общий знаменатель», ­– ответил Атлант и велел роботу взять курс на северный полюс экзопланеты.

Над северным полюсом висела  низкая облачность, было такое впечатление, что самое холодное место небесного тела притягивает влагу атмосферы, Внизу была ледяная и снеговая шапка, по которой ползали какие-то животные, напоминающие не столько моржей, сколько гомункулусов-самцов –  крупные головы, ласты вместо рук и гибкие змеиные тела.

Совершенно неожиданно в километрах пятистах от полюса среди белого пейзажа возникла величественная пирамида из темно-красного камня. Атлант велел роботу максимально  спуститься вниз, чтобы лучше рассмотреть пирамиду.

– Уважаемый верховный бог Атлант, туда нельзя, там живет смерть!  –  закричал вождь, а Уль Тык прикрыла ладошками глаза. – Всех, кто  сюда приближается, смерть вначале ослепляет, а потом умертвляет. Так говорят старики, передавая это предупреждение от поколения к поколению!

Видя, что верховный бог его не слушает, и планетолет спускается всё ниже и ниже, вождь упал на пол и закрыл ладонями глаза. Уль Тык последовала  его примеру. Внутри  планетолета замигал мощный ярко-красный свет, зазвучали звуки тревоги.

– Вот и первый знаменатель, – показал Атлант на оплавленную, словно палочка сургуча, гранитную вершину пирамиды. – Как обстановка с радиацией?

– Пирамида излучает радиацию мощностью от 6 до 10 зивертов в час. Вам опасно находиться в этой зоне. И я тоже могу придти в полную негодность, – доложил робот.

Приближаться больше к фонирующей мощной радиацией пирамиде было опасно.

– Возвращаемся на базу. Завтра ты обследуешь всю планету, составишь ее подробную карту и укажешь на ней остатки пирамид. Используй для видеосъемки пирамид беспилотники. Не бойся потерять один-два аппарата, но кинофильм о пирамидах привези, – приказал  Атлант роботу.

Добавить комментарий

Подробности
Категория: Новости
Просмотров: 10945

В связи с 10-летием  издания Александр Ольшанский направил журналу приветствие.

Более сорока лет тому назад я заведовал редакцией по работе молодыми авторами издательства «Молодая гвардия» и ездил по крупнейшим  всесоюзным ударным комсомольским стройкам в поисках молодых литературных талантов, которых как магнитом притягивали великие дела. Приехал и на строительство КамАЗа вместе с замечательным поэтом Владимиром Павлиновым, по происхождению касимовскм татарином, что было немаловажно, ибо  автогигант возводился в Татарстане.

На стройке было создано многочисленное литературное объединение «Орфей», сыгравшим потом огромную роль в культурном развитии Набережных Челнов.  Орфеевцы со временем составили основу городской писательской организации и авторского актива учрежденного дальновидным руководством республики литературного альманаха «Аргамак». С первых шагов «Аргамак» заявил о себе как об одном из лучших периодических изданий в глубинке России  и заслужено вскоре был преобразован в журнал.

10 лет – скромный юбилей, но как много сделано за эти годы! «Аргамак» превратился в один из лучших толстых журналов России, имеющих свое неповторимое лицо. Отрадно, что критерием отбора произведений для публикации в журнале их самобытность и талантливость. А талантов на Руси, не взирая созданные искусственные трудности  для развития литературного дела в стране, всегда было великое изобилие и разнообразие. «Аргамак» в одной из главных своих ипостасей – авторитетная трибуна татарских литераторов, публикующих свои произведения в переводе на русский язык.

Мне особенно приятно, что все эти годы журнал возглавляет мудрый Николай Петрович Алешков, из первых орфеевцев, ставший одним из самых талантливых современных поэтов России. С Николаем Петровичем я дружу почти полвека и горжусь тем, что он считает меня своим наставником.

Аргамак, если вдуматься, родня  символу поэзии Пегасу. Вот и хочется пожелать, чтобы журнал «Аргамак» не сбавлял в широком шаге по необозримым просторам России, всегда и много лет радовал своих читателей талантливыми произведениями.

Александр Ольшанский

Добавить комментарий

Подробности
Категория: Новости
Просмотров: 2083

Недавно я закончил новый роман, который  в художественном и философском отношении можно назвать итоговым, как бы подводящим черту под моими полувековыми творческими поисками.

Вот краткое изложение содержания произведения для моих читателей. Главный герой Руслан Орлов с детских лет показывает исключительные способности. Его не устраивает то, что Бог, создавая человека, разрешил ему использовать всего около десяти процентов возможностей своего мозга. В итоге был создан раб Божий. В семнадцать лет Орлов защищает диссертацию, за которую ему присваивают степень доктора наук и поручают организовать специальную секретную лабораторию.

Орлова похищает летающая тарелка, на  планете Рай его наделяют возможностями богочеловека, поскольку он является одним из потомков Бога. Освободить людей от запретов Создателя оказалось чрезвычайно трудно, более того, Орлов всё больше приходит к мысли, что способностями телепортироваться, читать чужие мысли, изменять внешний вид до неузнаваемости и тому подобное,  могут воспользоваться преступники.

Он расширяет круг своих научных интересов. Выступает на конференции в Лондоне, где показывает карту Земли середины XXIII века. Растаяли ледники, на юге США произошла тектоническая катастрофа, огромные площади суши оказались под водой, из-за взрыва Йеллоустонского вулкана произошло смещение полюсов, погибла половина человечества, огромные массы беженцев ринулись на просторы Сибири, которая оказалась в зоне субтропиков. Выступление Орлова вызвало гигантский скандал.

Нынешняя, четвертая по счету человеческая цивилизация, по мнению Мирового Разума в лице Галактического совета иерархов, недостойна из-за многих недостатков расселяться в космосе. Более того, человечество находится на грани самоуничтожения. Через космического Учителя  Мировой Разум поручает Орлову  отобрать из числа самых достойных землян, чтобы отправить их на экзопланету. Ему приходится решать, кто достоин будущего, а кто – нет.

Орлова предает его девушка, которая училась в Лондоне, и к которой он летал без всяких виз. К этому времени Орлов  влюбляется в девушку исключительной красоты, которая попадает по его вине под колеса автомобиля. Потребовалась редкая группа крови – четвертая отрицательная, и Руслан дает ей свою кровь, рискуя тем, что в организм девушки попадут нанороботы, обеспечивающие ему способности богочеловека. Небо одобряет поступок Орлова, и Агидель, так зовут девушку, тоже становится богочеловеком и его женой. В качестве свадебного путешествия Небо дарит им возможность посетить планету Арс в созвездии Ориона.

Но перед этим Орлов попадает в американскую тюрьму. Его включили в состав Чрезвычайной Комиссии по экологии Совета Безопасности ООН, но отвергнутая девушка в СМИ обвиняет его в том, что он без виз посещал неоднократно Лондон. Британия делает запрос в США…

Арест состоялся накануне тихоокеанской катастрофы. Когда она  началась, Орлова  спасает из кабинета директора ФБР Агидель, которую президент США принимает за Богоматерь и просит ее спасти Америку.

Молодожены и небесный Учитель, которого зовут Атлант и который является потомком жителей Атлантиды, с базы на обратной стороне Луны отправляются на планету Арс. Там с помощью роботов они должны начать строительство инфраструктуры для переселенцев с Земли и наладить отношения с арсианами, рептилоидными гомункулусами, у которых не наступил даже бронзовый век.

Когда через двести с лишним земных лет они возвращаются на родную планету, то Галактический совет иерархов присваивает ему звание Учителя и поручает эвакуацию населения Земли на Арс. К этому времени по методике Орлова его клон, оставшийся на Земле, осуществил создание пятой расы человечества, освобожденной от восьми смертных грехов и, особенно, от агрессивности. На Земле создан  единый Союз народов Земли, все люди живут в гармоническом обществе, успешно устраняют последствия катастрофы. Но в недрах Галактики зародилась черная дыра, которая через восемьдесят лет поглотит Солнечную систему.

За полвека Руслан и Агидель Орловы с помощью союзного и региональных правительств обеспечивают эвакуацию нового человечества.

Таким образом, роман исследует недостатки нынешнего человечества, которое находится на грани самоуничтожения,  и предлагает, с точки зрения автора, один из возможных сценариев его развития и спасения.

В  сокращенном варианте роман будет напечатан в  журнале «Аргамак».   Отдельной книгой роман «Инопланетяне» выйдет в  московском издательстве "Izdanieknig.com". Представление книги, а также юбилейных публикаций в журналах "Аргамак" и "Форум", состоится в Центральном доме литераторов  18 марта 2020 года, в 18.30, на творческом вечере в связи с моим 80-летием со дня рождения.

Читайте 45 глав романа, кликнув на "Инопланетяне" в разделе "Новое на сайте", или пройдите по ссылке 

https://www.aolshanski.ru/do-i-posle-pervoj-zvezdy/487-inoplanetyane.html

1 комментарий

Подробности
Категория: О сайте и авторе
Просмотров: 16448

На моем сайте в разделе «Оригинальная философия и эстетика» опубликована статья «Начала асимметрики» на русском языке и «Beginnings of Asymmetryka», она же, но на английском языке. Статья философская, но изложена в научно-популярном ключе, надеюсь, она интересна тем, кто интересуется  проблемами и закономерностями развития. Во всяком случае, среднему студенту она под силу.

Продвижением сайта не занимаюсь, у литературного ресурса тысячи ключевых слов, тут миллионы нужны, а сайт некоммерческий, всё лучшее, что написано мною за полвека, в свободном доступе. Да и мастеров по  продвижению литературных сайтов не встречал. Поэтому сайт таков, каков он есть – не навязываю свои тысячи страниц никому, хотите – читайте, а не желаете – так тому и быть.

Русскую версию статьи «Начала асимметрики» за  шесть лет просмотрели или прочитали чуть больше 5 тысяч человек,  английскую – в три с лишним раза больше. Так и должно быть, английским владеют гораздо больше людей, чем русским. Но вот что странно и вызывает мое недоумение. Каждый  день на английскую версию приходит несколько комментариев, лучшие из них опубликованы, но на русскую версию за несколько лет не поступило ни одного отклика! Англоязычные читатели пишут, что статья интересна и хорошо написана, а русскоязычные, в первую очередь, русские? Гробовое молчание. Всеобщее нечитание и безразличие, падение в нашей стране  интереса к печатному слову ниже плинтуса? Но сайт посещает каждый день несколько тысяч человек! Бесследно посещают… Или такое безразличие оттого, что я не пишу в статье о том, как можно влегкую срубить кучу бабла? Или это статья не о так называемых «звездах»? Не понимаю…

                                                                                                                                                                               Александр Ольшанский

1 комментарий

Подробности
Категория: Друзья-товарищи
Просмотров: 2801

 Поэт Юрий Цымбалист прислал мне новый романс "Краски осени" своего черновицкого друга Эдуарда Качанова на стихи КР –  великого князя Константина Романова. Стихи великолепны, музыка великолепна, исполнение великолепно – уважительные причины для того, чтобы порекомендовать романс посетителям сайта aolshanski.ru. Смотрите, слушайте и наслаждайтесь – https://www.youtube.com/watch?=TrAHkMbKb3Y

Александр Ольшанский

1 комментарий

Подробности
Категория: О сайте и авторе
Просмотров: 19635

Вы находитесь на сайте, на котором публикуются только  комментарии по поводу материалов,  размещенных на нем. Реклама, ссылки, коммерческие предложения и всевозможные отклики не по поводу содержания сайта при модерации удаляются. Поэтому большая просьба к посетителям сайта: воздержитесь, пожалуйста, от отправки «комментариев», которые ни при каких условиях не увидят свет.

2 комментария

Подробности
Категория: "Глас вопиющего..."
Просмотров: 2385

Под таким названием еженедельник "Литературная Россия" 21 июля 2017  опубликовал "сон" Александра Ольшанского

 

Большой зал ЦДЛ до отказа переполнен писательской публикой. Творцы стоят и в проходах – ни одного свободного квадратного сантиметра. Везде телевизионные камеры. Ещё бы – идёт писательский съезд. На трибуне Валерий Ганичев, молодой и энергичный, в своём вступительном слове перечисляет достижения: удалось создать единый писательский Союз России, принят закон о гарантиях свободного художественного творчества в России, который долго именовался законом о писательских союзах, закон о фондах творческих союзов, в том числе о Литфонде... На съезде присутствуют делегации писательских организаций союзных республик...

В моём сознании сбой: откуда делегации, ещё существует СССР? Сбой разрешается появлением на сцене президента В. Путина. Он говорит о достижениях в литературном деле, искусстве и вообще в культуре. Государство принимает меры, чтобы все писательские проблемы остались в прошлом. В Министерстве культуры заработало управление художественной литературы, оно будет определять политику в издании книг, а не Министерство связи. Будут резко увеличены тиражи изданий художественной литературы и литературно-художественных журналов: создаётся унитарное книготорговое объединение «Роскнига», наши профсоюзы и муниципальные власти на местах по сути возрождают библиотечную сеть. Решаются социальные вопросы, начиная от оплаты больничных листов писателей до обеспечения достойными пенсиями членов творческих союзов...

Слушая президента, я ищу глазами потомка нашего величайшего писателя, советника В. Путина. Нигде его нет – может, и вообще никогда не было никаких беспредметных литературных собраний, дело не велось к уничтожению союзов писателей, отъёму писательской собственности?

Вместо потомка мой взор останавливается на черепе, круглом и блестящем, как огромный бильярдный шар. Да это же Виктор Шкловский! По своему обыкновению прорвался на трибуну и поучает президента:

– Вы только что из Гамбурга и знаете, что такое гамбургский счёт. Я всегда выступал за гамбургский счёт в среде писателей, кто и что значит в литературе по-настоящему. Наступила пора гамбургского счёта в отношении духовного и телесного здоровья. В здоровом теле здоровый дух, не так ли? Вы выделяете огромные деньги для спорта, возводите циклопические стадионы, проводите бесчисленные чемпионаты и универсиады, финансируете футбольные команды, в том числе наёмников-легионеров. Но это затраты на спорт, на спортивные шоу, на спортивный бизнес, а не на физическую культуру и в итоге – не во имя здоровья нашей молодёжи. А сколько вы выделяете средств на здоровый дух? Уповаете на то, что духовные проблемы решит Московский патриархат? Но духовность есть и светская – она обретается в произведениях художественной литературы. Она правофланговая в нашем искусстве и в культуре в целом. Духовность у нас оказалась в пасти коммерциализации. У нас годами Государственные премии в области литературы и искусства присуждаются без литературы – вот отношение властей к изящной словесности! Вы современную литературу положили на лопатки, но без неё России не было и не будет!

И опять в моём сознании сбой! В конце 1984 года я вёл на Кунцевском кладбище траурный митинг перед погребением Виктора Борисовича Шкловского – тогда секретарил в Московской писателей организации. Родственники Шкловского после похорон говорили мне, что студенты умыкнули подушечку с орденом Красного Знамени... Сколько лет минуло, а Шкловский как огурчик, ведёт литературные бои...

Но мне обидно за президента. Он старается, вон сколько сделал для писателей, даже фонд им обещал. А Шкловский на него набросился...

– Хотя бы десять процентов от финансирования спорта на литературу выделяли! – конструктивный возглас из зала.

– Какие десять? Тут хотя бы один процент нам перепадал! – голос пессимиста, у которого взыграл оптимизм.

В Дубовом зале ЦДЛ сижу за столиком вместе с профбоссом России Михаилом Шмаковым. Он недавно выступил с предложением лишать писателей пенсии, если они не отчисляют средств в Пенсионный фонд. И заодно – фермеров... По внешнему виду не скажешь, что Михаил Викторович не вкушает плодов труда фермеров... А как писателю заработать на пенсию, если он издаёт книги мизерными тиражами за свой счёт или спонсоров? Задал я этот вопрос, уточнив, что советские профсоюзы имели около 300 тысяч библиотек, которые гонялись за книжными новинками.

– Мы по поручению президента наведём здесь порядок, – обещает Шмаков.

– Как школа капитализма? Ведь вы же раньше были школой коммунизма? – спрашивает Валентин Распутин, и как это бывает, на лице у него ироничная напряжённая улыбка.

– Никакая мы не школа, а порядок с закупками и подписками на художественную литературу наведём.

– Ну, тогда я не буду сам себе союзом писателей, а останусь в союзе у Ганичева, – говорит, подсаживаясь к нам, Виктор Астафьев...

– Как попал в Дубовый зал этот тип? – слышу я чей-то незнакомый голос и чувствую, как меня вытаскивают из-под стола и поднимают на ноги. Господи, да я не напивался так, даже когда в молодости обмывал здесь отдельно каждый километр из книги «Сто пятый километр»! Или от счастья брякнулся в обморок? Меня волокут из Дубового зала, рассуждая о том, что не членов клуба нечего пускать в ресторан.

Приземлился я на тротуаре перед входом в ЦДЛ. Силюсь подняться, тротуар покрыт скользкой наледью. Дверь в ЦДЛ открывается и оттуда ко мне летит моя трость.

– Забери свою костылюшку, бомжара, нам чужого не надо. Проникнешь к нам ещё раз – от души накостыляем!

Как скользко в этом мире! И тут вместо обычного временного сбоя в сознании думаю о том, что лучше бы не было этого соблазнительного сна. И что лучше бы мне вовсе не просыпаться.

                                                                         Александр ОЛЬШАНСКИЙ

3 комментария

Подробности
Категория: Новости
Просмотров: 12398

Под таким заголовком еженедельник "Литературная Россия" в  первом номере  2018 года опубликовал статью Александра Ольшанского

 

Хотелось, не скрою, написать «переломным». Но, судя по ходу подготовки к нему, вялой дискуссии в литературной прессе, быть ему очередным и формальным? Если случится именно так, то  Союзу писателей России гарантировано дальнейшее прозябание, бесправие писателей в профессиональном и социальном смысле.

Состояние литературного дела в стране таково, что съезду необходимо стать переломным, а если делегаты  и безмандатная писательская общественность настроится кардинально исправить положение, то стать ему воистину историческим. За период литературного безвременья накопилось огромное количество проблем, неотвратимо ждущих своего решения.

Подробнее Станет ли писательский съезд... 1 комментарий
  1. Обращение к читателям
  2. Александр Ольшанский о своем творчестве (2014 год)
  3. Наталья Первова. Изюмские рассказы
  4. Обнадеживающий ответ Владимира Бортко

Полезные ссылки

Облако тегов

Кнопка для ссылки на сайт - литпортал писателя Александра Андреевича Ольшанского

Сайт - литпортал писателя Александра Андреевича Ольшанского

Для ссылки на мой сайт скопируйте приведённый ниже html-код и вставьте его в раздел ссылок своего сайта:

<a href="https://www.aolshanski.ru/" title="Перейти на сайт - литпортал писателя Александра Андреевича Ольшанского"> <img src="https://www.aolshanski.ru/olsh_knop2.png" width="180" height="70" border="0" alt="Сайт - литпортал писателя Александра Андреевича Ольшанского" /></a>